– Черт, плохо дело. Не хотелось бы взламывать. Я пошлю Джеймсона за отмычками.
Она скованно шагнула вперед.
– О… минутку. Возможно, он…
Женщина вернулась в гостиную и почти сразу же появилась со здоровенным ключом в руке.
– Мы держим его закрытым, – объяснила она, – потому что там зонтики и прочие вещи, которые, как правило, воруют.
– Очень разумная предосторожность, – сказал Джепп, весело принимая ключ.
Он повернул его в замке и распахнул дверцу. В чулане было темно. Старший инспектор достал карманный фонарик и осветил внутренность чулана.
Пуаро ощутил, как девушка напряглась и на секунду затаила дыхание. Его глаза следили за лучом фонарика Джеппа.
В чулане почти ничего не было. Три зонтика – один из них сломанный, четыре трости, набор клюшек для гольфа, две теннисные ракетки, аккуратно сложенный коврик и несколько диванных подушек в различной стадии обветшания. Поверх всего лежал маленький, изящный чемоданчик.
Джепп протянул было к нему руку, но Джейн Плендерли торопливо сказала:
– Это мой. Я… приехала с ним утром. Там ничего не может быть.
– На всякий случай, – сказал Джепп еще приветливее и дружелюбнее.
Чемоданчик был открыт. Внутри оказались щеточки для замши и туалетные флакончики. Еще там лежали два журнала, и все. Джеп с педантичной дотошностью обследовал все содержимое. Когда он наконец закрыл крышку и начал поверхностный осмотр подушек, девушка облегченно вздохнула.
Больше ничего особо сокрытого в чулане не оказалось, и Джепп быстро закончил осмотр. Он снова запер дверь, отдал ключ Джейн Плендерли и сказал:
– Что ж, точка поставлена. Вы не могли бы дать мне адрес мистера Лавертон-Уэста?
– Фарлзскомб-холл, Литтл-Ледбери, Хэмпшир.
– Спасибо, мисс Плендерли. Пока это все. Возможно, я еще вернусь. Кстати, помалкивайте. Пусть для всех этот случай остается самоубийством.
– Конечно, я понимаю!
Она пожала руки обоим мужчинам.
Когда они отошли от дома, Джепп взорвался:
– Что, черт побери, было в том чулане? Ведь было же что-то!
– Да, кое-что было.
– Готов поставить десять к одному, что это находилось в том чемоданчике! Но, наверное, я полный дурак, раз не смог найти ничего… Посмотрел все флакончики, общупал всю обшивку, но, черт побери, что там могло быть?
Пуаро задумчиво покачал головой.
– Эта девица явно как-то замешана в этом деле, – продолжал Джепп. – Привезла чемоданчик этим утром? Да ни в коем разе! Вы заметили там два журнала?
– Да.
– Ну так вот, один из них – за прошлый июль!
IНа другой день старший инспектор явился на квартиру Пуаро, бросил шляпу на стол в глубокой досаде и плюхнулся в кресло.
– Черт! – прорычал он. – Она тут ни при чем!
– Кто ни при чем?
– Плендерли. Она играла в бридж до полуночи. Хозяин, хозяйка, важный флотский чин, что был в гостях, и двое слуг – все могут в этом поклясться. Тут сомнений нет. Придется отмести всякую идею о том, что она замешана в этом деле. Но все равно мне хотелось бы знать, с чего она так разволновалась насчет этого чемоданчика под лестницей… Это уже по вашей части, Пуаро. Вы любите решать такие мелкие проблемки, которые ни к чему не ведут. Тайна чемоданчика!.. Звучит многообещающе.
– Я могу предложить вам другое название. Тайна запаха сигаретного дыма.
– Немного коряво для названия. Запаха?.. Так вы потому так принюхивались, когда мы в первый раз осматривали тело? Я видел вас и слышал ваше «хм-хм-хм»… Я-то подумал, что вы простудились!
– Вы полностью ошиблись.
Джепп вздохнул.
– Я всегда думал, что это все ваши серые клеточки. Не говорите, что клеточки вашего носа тоже не имеют себе равных.
– Нет-нет, успокойтесь!
– Я не почуял никакого сигаретного дыма, – с подозрением в голосе сказал Джепп.
– Как и я, друг мой.
Джепп с сомнением посмотрел на него. Затем достал сигарету из кармана.
– Такие курила миссис Аллен – это дешевое курево. Шесть окурков принадлежали ей. Остальные три были от турецких сигарет.
– Точно.
– Ваш замечательный нос знал это, когда глаза даже не глядели на них, полагаю!
– Уверяю вас, мой нос не совался в это дело. Он не почуял ничего.
– Но зато многое почуяли серые клеточки?
– Ну… были определенные намеки… вы так не думаете?
Джепп косо посмотрел на него.
– Например?
– Eh bien, в комнате определенно чего-то не хватало. Хотя, думаю, было что-то добавлено. И потом, на бюро…
– Я так и знал! Мы приходим к этому проклятому перу!
– Du tout[10]. И оно играет здесь явно отрицательную роль.
Джепп отступил на более верную почву.
– Я вызвал Чарльза Лавертон-Уэста к себе в Скотленд-Ярд через полчаса. Мне подумалось, что вы захотите присутствовать.
– Очень хотелось бы.
– И вас обрадует, что мы выследили майора Юстаса. Он снял квартиру с обслуживанием на Кромвель-роуд.
– Великолепно.
– Там мы мало что узнали о нем. Майор Юстас очень неприятный человек. После Лавертон-Уэста мы навестим его. Вас это устраивает?
– Полностью.
– Ну, тогда пошли.
IIВ половине двенадцатого мистера Чарльза Лавертон-Уэста проводили в кабинет старшего инспектора Джеппа. Тот встал и пожал ему руку. Член парламента был среднего роста, но обладал ярко выраженной индивидуальностью. Он был чисто выбрит, с подвижным ртом актера и чуть выпуклыми глазами, которые так часто свидетельствуют об ораторском даре. Это был привлекательный человек, спокойный, породистый. Хотя он выглядел бледным и немного взволнованным, его манеры были безупречно официальны и сдержанны. Он сел, положил перчатки и шляпу на стол и посмотрел на Джеппа.
– Мне хотелось бы прежде всего сказать, мистер Лавертон-Уэст, что я понимаю, насколько все это должно быть для вас тяжело.
Лавертон-Уэст сделал знак рукой.
– Не будем обсуждать моих чувств. Скажите, старший инспектор, есть ли у вас версия, что заставило мою… миссис Аллен свести счеты с жизнью?
– А вы сами не могли бы нам в этом помочь?
– Нет, к сожалению.
– Между вами не было ссоры? Никакого охлаждения?
– Ничего подобного. Для меня это стало страшным потрясением.
– Возможно, вы лучше нас поймете, сэр, если я скажу вам, что это не было самоубийством. Это было убийство!
– Убийство? – У Лавертон-Уэста глаза полезли на лоб. – Вы сказали – убийство?
– Именно так. Теперь, мистер Лавертон-Уэст, вы не могли бы нам сказать, кто, по-вашему, мог хотеть убить миссис Аллен?
Лавертон-Уэст чуть не подавился словами:
– Нет-нет… правда… ничего подобного! Да это просто… просто представить себе невозможно!
– Она никогда не упоминала о каких-нибудь врагах? О том, кто мог держать против нее зло?
– Никогда.
– Вы знали, что у нее есть пистолет?
– Нет, я этого не знал.
Вид у него был слегка испуганный.
– Мисс Плендерли сказала, что миссис Аллен привезла его из-за границы несколько лет назад.
– Правда?
– Конечно, здесь мы полагаемся только на слова мисс Плендерли. Возможно, что миссис Аллен кого-то боялась и потому держала пистолет под рукой.
Чарльз Лавертон-Уэст с сомнением покачал головой. Он был сбит с толку и ошеломлен.
– Что вы можете сказать о мисс Плендерли, мистер Лавертон-Уэст? В смысле, она кажется вам серьезной, достойной доверия?
Мужчина ненадолго задумался.
– Думаю, да. Должен признать, что да.
– Она вам не нравится? – предположил Джепп, пристально за ним наблюдавший.
– Я бы так не сказал. Просто она относится к тому типу молодых женщин, который я не одобряю. Этот саркастический, независимый характер меня не привлекает, но я должен сказать, что ей вполне можно доверять.
– Хммм, – сказал Джепп. – Вы знакомы с майором Юстасом?
– Юстас? Юстас… А, да, припоминаю. Я как-то раз видел его у Барбары… миссис Аллен. По-моему, довольно скользкий субъект. Я так и сказал моей… миссис Аллен. Он не из тех, кого бы я потерпел в моем доме после нашей свадьбы.
– И что сказала миссис Аллен?
– О! Она полностью согласилась со мной. Она, безусловно, доверяла моему суждению. Мужчина поймет другого мужчину лучше, чем женщина. Она объяснила, что не может вести себя грубо с человеком, которого давно не видела – мне кажется, что она ужасно не хотела показаться снобкой! Конечно же, если бы она стала моей женой, то многие ее старые знакомые стали бы… скажем, не подходящей для нее компанией.
– То есть, выйдя за вас замуж, она стала бы принадлежать к более высокому кругу? – напрямую спросил Джепп.
Лавертон-Уэст поднял ухоженную руку.
– Нет-нет, не совсем так… Вообще-то мать миссис Аллен была дальней родственницей нашей семьи. По рождению она была равна мне. Но, конечно, в моем положении мне приходится быть особенно тщательным в выборе друзей – как пришлось бы и моей жене. Как и любому, кто пользуется какой бы то ни было известностью.
