Теперь я не сомневался, что мне удалось сломить противника. Об этом свидетельствовали растерянность в глазах убийцы и его сгорбленная спина. Будь мои руки свободны, я сам достал бы ручку, отвинтил колпачок и вложил ему в пальцы – и он не стал бы противиться. Он был уже готов составить и подписать долговую расписку, но… Похоже, я все-таки недооценил этого человека. Миг растерянности прошел. Он встряхнул головой, расправил плечи и спокойно произнес:
– Двадцать четыре часа, вы сказали? Стало быть, у меня есть время до завтра. Я постараюсь хорошенько всё обдумать и непременно дам знать Ниро Вульфу о своем решении. – И с этими словами он двинулся к выходу.
Уходя, душитель снова прикрыл дверь, – и вскоре я услышал шаги, удалявшиеся вниз по лестнице. Однако он не забрал с собой шляпу и пальто, и я просто голову сломал, пытаясь сообразить, что бы это значило, но так ничего и не придумал. Вскоре шаги на лестнице раздались снова, и они вошли, все трое. Б.-Ж. опять моргал: видимо, успел прикорнуть, пока мы тут беседовали. Убийца обратился к Худому:
– Сколько сейчас на твоих часах?
Тот опустил взгляд на запястье:
– Девять тридцать две.
– В половине одиннадцатого, не раньше, отвяжете ему левую руку. Оставите его в этом состоянии, а сами уходите. Ему понадобится не меньше пяти минут, чтобы освободить вторую руку и развязать ноги. Все понятно?
– А чего же тут непонятного? Не сомневайтесь, всё исполним в лучшем виде.
Душитель вытащил из кармана сверток банкнот и, не слишком ловко управляясь из-за перчаток, отделил две двадцатки, отошел с ними к столу и, хорошенько протерев купюры с обеих сторон носовым платком, протянул их Худому.
– Я уже заплатил, как договаривались. А это вам в качестве бонуса, чтобы не так скучно было ждать до половины одиннадцатого.
– Не бери деньги! – крикнул я.
Худой обернулся ко мне с купюрами в руке:
– В чем дело, чумные они, что ли?
– Нет, но это жалкие гроши, олух ты этакий! Этот парень должен вам десять штук!
– Что за чушь, – презрительно фыркнул душитель и двинулся к кровати за шляпой и пальто.
– Дай сюда мою двадцатку, – потребовал Б.-Ж. у подельника.
Худой стоял, склонив голову набок, и присматривался ко мне. Он явно заинтересовался, но одних слов в данном случае было мало. Когда душитель взял пальто и шляпу и повернулся, чтобы уйти, я всем телом дернулся влево и рухнул на пол вместе со стулом. И сам не пойму, как мне удалось добраться до самой двери. Однако каким-то чудом мне все-таки удалось совершить этот маневр. Только представьте картину: я лежу на полу на правом боку, прижав дверь стулом, чтобы никто не мог выйти из помещения.
– Не упусти свой шанс, приятель, – обратился я к Худому. – Знаешь, кто перед тобой? Миссис Карлайл – миссис Гомер Н. Карлайл! А теперь запоминай адрес!
Душитель, вернее, душительница, сделавшая было шаг ко мне, застыла, словно превратившись в соляной столб, и сверлила меня ненавидящим взглядом из-под длинных накладных ресниц.
– Миссис? – с недоверием переспросил Худой. – Ты сказал «миссис»?
– Да, это женщина. Какова штучка, а? Смело требуйте с нее десять штук, только ее забудьте потом со мной поделиться. Эй, держите ее, а то уйдет!
Б.-Ж., уже начавший поднимать меня, обернулся, чтобы посмотреть, и резко отпустил мою руку. Падая, я сильно ударился головой. Тем временем Худой подступил к миссис Карлайл, сдернул с нее пальто и шагнул назад.
– Черт его знает, – задумчиво протянул он. – Может, и правда баба.
– Ну это просто выяснить, – вмешался Б.-Ж. – Тут большого ума не надо.
– Давай-давай! – подзадоривал его я. – Проверь-ка! Убедись собственными глазами, что я не вру!
Б.-Ж. решительно направился к миссис Карлайл и протянул руку. Она отшатнулась от него и завизжала:
– Не прикасайся ко мне!
– Чтоб меня!.. – озадаченно сказал Б.-Ж.
– А что это ты там говорил, – полюбопытствовал Худой, – насчет десяти штук? Неужели она и впрямь отвалит нам такие бабки? С какой стати?
– Это длинная история, – ответил я, – но деньги, если возьмете меня в долю, получим без труда. Делим на троих. Но имей в виду – если она выйдет отсюда и доберется до дома – пиши пропало. Уже не дотянемся. Нам нужно только доказать, что женщина в этом тряпье и есть миссис Гомер Н. Карлайл. Если мы это провернем, она в наших руках. Прямо сейчас, при полном маскараде, она стоит целое состояние. Но как только вернется домой и переоденется – все, она даже на порог нас не пустит.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как разыгрывать этот спектакль. Я не рискнул посоветовать Худому вызвать полицию: вряд ли забулдыга вроде него доверял копам.
– Но как же нам быть? – занервничал Худой. – Фотоаппарата-то у нас нету.
– У меня есть кое-что получше. Развяжи меня.
Худой заколебался и отвернулся посмотреть, что делают остальные. Миссис Карлайл пятилась, пока не уперлась в кровать, а Б.-Ж. стоял, уперев кулаки в бедра и внимательно ее разглядывал. Худой снова повернулся ко мне:
– Предположим, я это сделаю. Что дальше?
– Черт побери, – огрызнулся я, – хотя бы поставь этот стул на ножки. Проклятые веревки впиваются мне в запястья.
Подойдя, он одной рукой ухватился за спинку стула, а другой взял меня за локоть, а я уперся обеими ногами в пол, чтобы хоть как-то помочь ему. Худой оказался сильнее, чем на первый взгляд. Вновь оказавшись на стуле, я по-прежнему закрывал собой выход из комнаты.
– Достань склянку, – велел я ему, – из правого кармана… нет же, не из пальто, а из пиджака. Надеюсь, она не разбилась.
Худой вытащил бутылочку. Слава богу, она была цела и невредима. Поднес ее к свету, чтобы прочесть этикетку.
– Что за штука?
– Нитрат серебра. Оставляет несмываемые черные пятна на всем, включая и кожу человека. Задери ей штанину и пометь этой жидкостью.
– И что потом?
– Отпусти ее. Пусть уходит. Она будет в наших руках. Мы трое сможем объяснить, как и когда эта женщина получила свою метку, так что ее дело швах.
– Откуда у тебя эта дрянь?
– Специально прихватил, поскольку надеялся, что мне самому подвернется возможность пометить ее.
– А ей не будет больно?
– Нисколько. Капни на меня – куда хочешь, только чтоб не на виду.
Худой снова уставился на этикетку. Я пристально всматривался ему в лицо, надеясь, что он не спросит, останется ли метка навсегда, потому что не мог угадать, какой ответ его устроит, а действовать нужно было наверняка.
– Баба… – прошептал он. – Ну надо же, кто бы мог подумать! Ох, и ловкая, видно, штучка!
– Вот-вот, – с сочувствием поддакнул я. – Здорово она обвела вас вокруг пальца.
Худой резко мотнул головой и скомандовал своему товарищу:
– Эй! Держи ее, чтоб не дергалась. Но смотри, не сделай ей больно.
Б.-Ж. потянулся к душительнице. Однако стоило ему протянуть руку, как она вдруг резко дернулась и отпрыгнула в сторону. Б.-Ж. и оглянуться не успел, как женщина оказалась у стола и завладела пистолетом Сола. Он рванулся было к преступнице, но она нажала на курок, и Б.-Ж. рухнул как подкошенный. Худой ринулся на помощь товарищу, но она развернулась и пальнула снова. Промахнулась и нажала на курок в третий раз, но Худой уже крепко схватил миссис Карлайл за запястье.
– Она стреляла в меня! – возмущенно орал Б.-Ж. – Она ранила меня в ногу!
А Худой тем временем поставил душительницу на колени.
– Да развяжи уже, наконец, меня! – воззвал я к нему. – Отдай мне пистолет и срочно найди телефон!
Несмотря ни на что, я чувствовал себя просто превосходно.
– Надеюсь, вы довольны, – кисло сказал инспектор Кремер. – Ваши с Гудвином фотографии снова попали в газеты. Вы остались без гонорара, но с лихвой компенсировали это бесплатной рекламой. В очередной раз утерли мне нос.
Вульф довольно хмыкнул.
На следующий день в семь часов вечера мы втроем собрались в нашем кабинете: я устроился за своим столом, с рукой на перевязи; Кремер – в красном кожаном кресле; Вульф же восседал на собственном троне у рабочего стола, со стаканом пива в руке и второй, еще не откупоренной, бутылкой на подносе поблизости. Печати сняли незадолго до полудня, Стеббинс специально заскочил к нам, найдя время в своем плотном графике. Да уж, работы у полицейских было выше крыши: они допрашивали Б.-Ж. в больнице, а миссис Карлайл и ее супруга – в прокуратуре, занимались сбором косвенных улик, подтверждающих, что мистер Карлайл оплачивал проживание Дорис Хаттен на съемной квартире, и много чего еще делали. Между прочим, в правом кармане пальто миссис Карлайл обнаружилась петля-удавка из крепкой веревки. Вот, значит, что было у нее на уме, когда она пыталась зайти мне за спину. Когда-нибудь, когда суд останется в прошлом, а Кремер окончательно остынет, я постараюсь заполучить эту удавку в качестве сувенира на память.
Вульф как гостеприимный хозяин любезно предложил инспектору пива, но тот отказался.
