– Я офицер полиции. И не собираюсь связывать себя…
– Давайте не будем препираться. Вам прекрасно известны пределы ваших полномочий. Я тороплюсь, меня там ждут – я должен стенографировать. Итак, что вы выбираете?
– Впусти меня.
– Вы согласны на выдвинутые условия?
– Да.
– Будете держать язык за зубами?
– Да.
– Ладно. Но знайте: если вы нарушите слово, в следующий раз, когда вам понадобится к нам зайти, не забудьте прихватить с собой бульдозер.
С этими словами я распахнул дверь.
Вульф коротко поприветствовал инспектора, предоставив мне возможность представить Кремеру присутствующих дам.
Я нисколько не удивился, что инспектор увидел миссис Уиттен впервые. Его сотрудники уже через несколько часов после начала расследования пришли к выводу, что убийца – Помпа, и потому их начальнику не было резона тревожить вдову.
Удостоив женщин небрежным кивком, Кремер нацелил пристальный, буравящий взгляд в Вульфа, словно силясь проникнуть в его мысли, после чего, демонстрируя намерение не вмешиваться в разговор, устроился подальше, позади миссис Уиттен и чуть справа от нее.
– Давайте сразу договоримся, мистер Кремер, – промолвил Вульф. – Вы здесь на положении посетителя, ожидающего, когда я освобожусь.
– Меня это устроит, – прорычал Кремер.
– Прекрасно. В таком случае я продолжу. Я как раз начал объяснять дамам, каким был ход расследования и что мне удалось выяснить.
– Да-да, продолжайте.
С этого момента Вульф больше не обращал на Кремера никакого внимания. Он смотрел на Джули и миссис Уиттен.
– Я убедился в невиновности Помпы и правоте человека, попросившего меня доказать его непричастность к убийству, благодаря ничтожным, мелким деталям. Сейчас не так уж и важно, почему мистер Гудвин, пытаясь пробиться к миссис Уиттен, решил сказать, что прибыл с поручением от мисс Элвинг.
Джули ахнула.
– Разумеется, это была ложь, – кивнул Вульф. – Профессия часто вынуждает нас лгать. Иногда ложь тщательно продумана, иногда мы говорим первое, что взбредет в голову. В этот раз все сложилось как нельзя удачнее. Несмотря на то что миссис Уиттен лежала в постели с тяжелой раной, которая едва не стоила ей жизни, мистера Гудвина немедленно пустили к ней.
Кремер невольно издал возглас и встал. Вульф, даже не посмотрев в его сторону, продолжил, обращаясь к дамам:
– Разумеется, то, что я сказал, для мистера Кремера сюрприз. Этот сюрприз не последний, будут и другие, но сперва я позволю себе закончить. Удачная выдумка…
– Вы не только лжете, но и не держите слова, – недовольно заметила миссис Уиттен. – Вы обещали не сообщать полиции о нападении на меня, если мы ответим на ваши вопросы.
– Ошибаетесь, – отрезал Вульф, – я не нарушаю обещаний. Я лишь сделал вам предложение, но оно не было ни безоговорочным, ни бессрочным. Неужели вы рассчитываете, что я стану хранить эти сведения в тайне, когда речь идет о разоблачении убийцы? Сейчас пришла пора предать факты огласке.
– Да неужели? – Миссис Уиттен сбавила тон.
– Именно так.
– В таком случае… В таком случае продолжайте.
– Удачная уловка мистера Гудвина, благодаря которой ему удалось пробиться к миссис Уиттен, безусловно, заставляла задуматься. Да, разумеется, некогда ее муж и мисс Элвинг были близки, но он порвал эту связь еще до свадьбы. Так почему же, стоило мистеру Гудвину упомянуть о ней, как его тут же пропустили к раненой миссис Уиттен? Должно быть, на то имелась серьезная причина. Но какая? Об этом оставалось только догадываться. Одна из моих версий заключалась в том, что на миссис Уиттен напала мисс Элвинг. Однако на тот момент данная гипотеза основывалась лишь на череде догадок и допущений. Как только я узнал от мистера Гудвина подробности, картина потихоньку начала проясняться. Благодаря уму и находчивости мистер Гудвин быстро выяснил подлинную причину, в силу которой миссис Уиттен оказалась в постели. Поскольку пострадавшая очень хотела эту причину скрыть, у нас в руках оказалось мощное средство воздействия на нее. Очень мощное! Настолько мощное, что миссис Уиттен за́ полночь встала с постели и в сопровождении своих родственников приехала ко мне.
– Когда? Прошлой ночью? – строго спросил Кремер.
– Сэр, вы дали слово, – сверкнул на него глазами Вульф. – Потерпите. Чуть позже вы все узнаете. Я сейчас работаю.
– Кто вам сказал, что Флойд порвал со мной? – спросила Джули.
Мне показалось, что голос ее звучит совсем как у миссис Уиттен, но я сразу же понял, что их роднит не тембр, а эмоциональная окраска. Чувство ненависти.
– Я это узнал от мистера Помпы, – ответил Вульф. – Если я неудачно подобрал слова и они вас задели, прошу меня извинить. Вполне допускаю, что они не соответствуют истине. Продолжим. Прошлым вечером я внимательно поглядел на своих гостей, послушал, что́ они говорят, и пришел к выводу, что ни один из них не мог покуситься на жизнь собственной матери. Полностью исключить этот вариант я не мог, но пока решил его дальше не рассматривать. Таким образом, я опять вернулся к мисс Элвинг. Миссис Уиттен не просто заявила, что не узнала напавшего, нет. Она вдобавок уверяла, что не сумела разобраться, мужчина это был или женщина. Ну что за нелепость! Ее ложь выглядела не просто малоубедительной, но абсурдной. Если миссис Уиттен не знала, кто на нее напал, зачем она так старалась скрыть происшедшее, вплоть до того что встала раненая с постели и на ночь глядя приехала ко мне? Именно таким образом я пришел к выводу, что она узнала нападавшего и теперь отчаянно хотела утаить это от других. Ею могли двигать любовь и гордость, заставлющие покрывать преступления своих детей, но детей я скинул со счетов. Однако любовь не единственная спутница гордости. Гордость столь же часто ходит рука об руку с ненавистью. И эта мысль снова привела меня к мисс Элвинг.
Вульф опять покачал головой.
– Причастность мисс Элвинг к преступлению все еще оставалось версией, догадкой, но теперь уже гораздо более вероятной. Вот я и решил кинуть пробный шар. Мистер Гудвин еще раз на бис исполнил уловку, сработавшую с миссис Уиттен. Он отправился к мисс Элвинг и сказал, будто бы я хочу ей кое-что передать от миссис Уиттен. Мисс Элвинг клюнула. Служащая универмага посреди рабочего дня вдруг все бросает и уходит! Согласитесь, это крайне необычно. Тем не менее мисс Элвинг именно так и поступила. Она тут же приехала сюда с мистером Гудвином, что стало еще одним доводом в пользу справедливости моей версии. Теперь настала пора эту версию проверить. Надо отдать должное мисс Элвинг. Она прекрасно держалась, но ее реакция развеяла все мои сомнения. Затем мистер Гудвин поднялся наверх и вернулся с миссис Уиттен, тем самым загнав вас обеих в тупик. Вы обе признали, что на миссис Уиттен напала мисс Элвинг. Это так, мисс Элвинг?
– Да. – Джули попыталась сглотнуть. – Жаль, что я ее не убила.
– Очень глупо с вашей стороны сожалеть об этом. Что скажете, миссис Уиттен? Вы подтверждаете, что на вас напала мисс Элвинг?
– Да, – с явной неохотой произнесла миссис Уиттен. – Я решила это скрыть, потому что знала: мой муж не захотел бы огласки. Я совсем позабыла об открытой двери и не понимала, что это она убила его. Она ждала целых полгода! Целых полгода ждала и надеялась, что он к ней вернется. – Миссис Уиттен отвела от Вульфа взгляд. Теперь ее горящие ненавистью глаза впились в Джули: – Как он мог к тебе вернуться? Как?! Он любил меня и ни за что бы тебе не достался! Ты это поняла и убила его!
– Врешь, – тихим, ровным и спокойным голосом промолвила Джули. – Это ложь, и тебе это прекрасно известно. Он никогда меня не бросал. Он никогда не переставал меня любить. И ты об этом узнала.
– Что? Она об этом узнала? – бросился в атаку Вульф.
– Да.
– Мисс Элвинг, посмотрите на меня. Забудьте о ней. Посмотрите на меня. Вам ничего не угрожает. Дверь особняка была заперта. Когда миссис Уиттен обо всем узнала?
Джули медленно повернулась к моему боссу:
– С месяц назад.
– Почему вы так в этом уверены?
– Он написал мне, что не сможет прийти… В то место, где мы встречались. Потому что ей все известно. Он боялся ее, боялся как огня. Я знаю, он был трусом. Никогда не влюбляйтесь в трусов.
– Постараюсь. У вас сохранилось письмо?
Она кивнула. Бледность исчезла, сменившись румянцем, но ее голос звучал по-прежнему тихо и бесстрастно.
– Они все у меня. Я ни одного не выкинула. В тот месяц он написал мне одиннадцать писем, но больше я так его и не увидела. Он все твердил, что мы скоро встретимся, что нам надо встретиться как можно скорее, но… Но он был трусом.
– Он сообщил вам, как миссис Уиттен обо всем узнала?
– Да, в первом же письме.
– А потом, узнав о его гибели, вы поняли, что это она его убила, и решили отомстить?
– Да. Что мне еще оставалось?
– Вы бы могли… Впрочем, не важно… Вы его любили?
– Я его и сейчас люблю.
