любила, то зачем убивать?
– Действительно, зачем? – Теперь мне было интересно, настолько интересно, что жалость к себе исчезла. Эгинеев улыбнулся, чувствует мой интерес.
– Вычислив в Шереве убийцу, Маша не побежала с донесением в милицию, более того, она постаралась использовать ситуацию в собственных интересах. Представь, Шерев убивает Аронова, а виноватым выставляет Лехина, но если Лехин станет все отрицать, а он бы непременно все отрицал, то в деле сыщутся нестыковки, на которые могут обратить внимание. А вот если Лехин умрет, то соответственно ничего отрицать не сможет. Идем дальше. Кому принадлежит «л’Этуаль»?
– Лехину и Аронову.
– Не совсем так, владельцы «л’Этуали» – Лехин, Аронов и Шерев. Теперь смотри – после смерти Аронова его долю наследует супруга, Шерев свою часть так отдаст, Маша в своей власти над ним не сомневалась, а что касается Лехина, то родственников у него нет, поэтому у бывшей супруги были неплохие шансы. Я тебе говорил, что Маша успела побывать замужем сначала за Лехиным, и уж потом за Ароновым?
– Не говорил.
– Еще и с Шеревым когда-то роман крутила…
Эгинеев замолчал и молчание это мне не понравилось.
– А как ты вообще догадался, что это Иван?
– Ну… понимаешь… это вроде озарения… у меня сестра есть…
– Верочка.
– Верочка. Она привет передавала и просила об интервью договорится, но если ты не хочешь, я скажу, что…
– Да ладно, пусть приходит.
Мне показалось или Эгинеев на самом деле вздохнул с облегчением? Наверное, показалось.
– Вот, Верочка однажды сказала, что я всю жизнь притворялся, а на самом деле не такой и меня переклинило.
– Тебя?
– Не важно. – Эгинеев покраснел, а очки окончательно съехали на кончик носа. – Это два опорных слова – притворятся и переклинило. Понимаешь?
– Нет.
– Ну во всех этих убийствах было что-то… ненастоящее. Не знаю, как объяснить. Ну во-первых, они притворялись не-убийствами, несчастный случай, самоубийство и все такое. А во-вторых, антураж поражал. Зеркало, легенда, черная леди, смерть после расторжения контракта… слишком театрально, понимаешь?
– Понимаю.
– Вот, – обрадовался Эгинеев. – И я понял, внезапно вдруг понял и все. А еще слова про переклинило, ну должно было быть что-то вроде толчка, человек жил, жил и вдруг начал убивать, а это неспроста. Я был уверен, что это кто-то из «л’Этуали», кого девушки знали и ничуть не боялись. Кто-то, кто умел хорошо притворятся, а кто сыграет роль лучше профессионального актера? Никто. Я проверил – Иван Шерев никогда и нигде не лечился от алкогольной зависимости, зато… – Кэнчээри замолчал, выдерживая паузу. Нельзя же так!
– Зато у него была опухоль мозга, неоперабельная. Была давно, сначала вроде бы доброкачественная, то есть была, но не росла, а где-то с полгода назад начался рост и по прогнозам врачей жить ему оставалось недолго, вот он и сорвался. Сначала, когда про опухоль услшал, для нормального человека опухоль и смерть – синонимы, он ее вроде как предупреждением считал, этаким намеком от Господа бога. Дескать, пора действовать, а когда болезнь прогрессировать начала, Иван решил пойти ва-банк. Это я так думаю. – Скромно добавил Эгинеев. – Ну, если быть совсем честным, то про опухоль я только теперь узнал, а тогда просто озарило, что больше некому. А еще в интервью он про школу говорил, дескать, они с Ароновым одноклассники, а в самой школе про Шерева не вспомнили. Знаменитого актера и не вспомнили. Это было странно. Ну и еще кой-какие мелочи, к примеру, два года назад Ивана остановил патруль ГАИ, Шерев был пьян, а анализ крови алкоголя не выявил. Это все, конечно, пустяки, но понимаешь, я не знаю, как объяснить, но я просто понял, что убийца – это он. Только я думал, что у меня время есть, он ведь раньше никогда не убивал так быстро, а тут…
– А с признанием что? То, которое вроде бы как Лехин должен был оставить?
– Нашли мы это признание. Ну… интересно, конечно, хотя видно, что больной человек писал, да и понапутал он там, многие детали не соответствуют действительности. Так, например, д’Артаньяном в том спектакле был Аронов, а Лехину досталась роль Арамиса, по всему выходит, что убить должны были Лехина.
– Значит, там неправда?
– Ну почему, в том, что касается убийств – правда, он в деталях рассказал, как и что, поэтому сомнений в виновности Шерева нет, что бы там в газетах ни писали.
– И что теперь будет?
– Ничего, наверное, покричат с пару недель, потом успокоятся, забудут, а лет через пять какой-нибудь молодой да шустрый щелкопер снимет фильм про ужасного маньяка, скрывавшегося под личиной всеми любимного актера. У нас это любят.
– Из тебя вышел бы неплохой предсказатель.
– Стараюсь.
Это его «стараюсь» словно бы закрыло разговор, вроде все ясно, все понятно, и говорить больше не о чем, осталось лишь попрощаться и пожелать друг другу удачи. Хороший финал, дружеский и политкорректный, в современном мире очень заботятся о политкорректности.
– Слушай, тут такое дело… – Эгинеев покосился на запертую дверь, точно опасаясь, что Элечка могла подслушать. – Мне тут отпуск дали, целых две недели, может, съездим куда?
– Куда? – Предложение было настолько неожиданным, что я растерялась. Неужели он не видит, какая я, неужели не понимает, что несмотря на все достижения пластической хирургии, я навсегда останусь такой? Фокус Аронова не удался, Чудовищу никогда не стать Красавицей.
– Ну… не знаю. Тут один товарищ на Камчатку ездил, Долина гейзеров и все такое… говорил, что красиво.
– Значит, на Камчатку? – Меня трясло, то ли от лекарств, то ли от истерического смеха, то ли от страха, что все это окажется очередной шуткой.
– На Камчатку, – подтвердил Эгинеев. – На Швейцарию я пока не заработал. Но если ты не хочешь…
– Хочу! Черт бы тебя побрал, Эгинеев, я хочу на Камчатку, Северный полюс, в жерло Везувия, куда-нибудь подальше…
Крошечное дерево в коричневой пепельнице радостно расправляло листья, именно в этот момент я отчетливо поняла, что все будет хорошо. Иначе просто невозможно.
Творец
Без зеркала было тяжело, без зеркала было невозможно, с ним ушли все те образы, мысли, идеи, с ним ушла сама жизнь. Месть Тюти удалась, только вот за что? Этот вопрос мучил Аронова, день за днем, ночь за ночью, в долгие часы бессонницы и смутные моменты снов он продолжал искать причину.
Августа… Иван говорил про Августу, но ведь у Аронова никогда не было с ней романа, только не с Августой, она слишком уж отличалась от сверстниц, а в то далекое время Аронов был подвержен стереотипам. С Августой встречался Марат, хотя делал это тайно, видите ли родители были против,
