– Ну, видите ли, – я изобразила сконфуженный вид, – не следует мне говорить о ней дурно. Я ее и не видела. За три месяца моей работы она ни разу не зашла в офис к мистеру Каннингэму и даже не звонила ему. И из его слов…
– Каких слов, мисс Уилсон?
– Давайте оставим это, мистер Фрейзер. Той женщины я не знаю, а мистер Каннингэм мертв. А мы тут сидим и сплетничаем за их спинами.
– Однако же, мисс Уилсон, он действительно оставил вам страховку.
– Он всегда был милейшим человеком, ну просто изумительным. И как он… – Я изобразила полное недоумение.
– Вы полагаете, у него были нелады с женой? – спросил Фрейзер. – И отношения настолько испортились, что он решил заменить получателя страховки, – огляделся, увидел вас, ну и так далее?
– Он всегда был ко мне очень добр. За тот короткий срок, что я его знала, он всегда оставался истинным джентльменом и деликатнейшим из людей.
Фрейзер глянул на свои записи и пробормотал под нос:
– Ну что ж, можно и этим все объяснить. Чудно, конечно, но… – И он пожал плечами.
Разумеется, тут пожмешь плечами. Теперь, когда он отбросил предубеждение, надо было оставить его некоторое время поизумляться в недоумении, а затем быстренько предложить некую гипотезу. И он схватится за нее, как утопающий за соломинку. Мистер Каннингэм очень не ладил с миссис Каннингэм и в приступе ревности либо из мести заменил получателя страховки, избрав для этого мисс Диану Уилсон – средних лет даму, недавно принятую им на работу в должности секретарши. Как лаконично выразился мистер Фрейзер, чудно, конечно, но…
– Просто не знаю, что вам и сказать, – произнесла я. – По правде говоря, мистер Фрейзер, я сама не своя.
– Ну, это понятно. Четверть миллиона на дороге не валяются.
– Дело даже не в деньгах, – сказала я, – а в том, каким образом они мне достаются. Мистер Фрейзер, я никогда не была богата, и, поскольку замуж не вышла, мне всегда приходилось, самой о себе заботиться. Но я хороший секретарь, толковый работник и распоряжалась своими деньгами, я бы сказала, мудро и экономно. Четверть миллиона, как вы говорите, это куча денег, но мне не нужна куча денег. Я бы предпочла, чтобы мистер Каннингэм остался жив.
– Ну, разумеется, – кивал он, и было видно, что он верит каждому моему слову. Я двинулась дальше.
– И эти деньги, – продолжила я, – несомненно, должны были отойти его жене. Просто не могу поверить, что мистер Каннингэм способен на такую жестокость.
– Ну, возможно, он впоследствии изменил бы свое мнение, поостыв, – предположил Фрейзер. – Он ведь принял решение всего за три недели до.., до того, как покинул нас.
– Упокой, Господи, его душу.
– Еще один вопрос, мисс Уилсон, – сказал он, – и я вас оставлю в покое.
– Да ради Бога, мистер Фрейзер.
– Насчет мистера Роша – бывшего партнера Каннингэма. Кажется, он куда–то переехал, и мы не можем его найти. У вас нет его нового адреса?
– Нет. Мистер Рош оставил дело еще до моего приема на работу. Фактически мистер Каннингэм нанял меня потому, что мистер Рош ушел и возникла необходимость иметь постоянного секретаря в офисе.
– Понятно. Ну что ж. – Фрейзер затолкал свои вещи в портфель и поднялся, и тут прозвенел звонок.
– Простите, – сказала я, пошла в прихожую и открыла дверь.
Она ворвалась ко мне, словно ураган, отталкивая меня и крича:
– Где она? Где эта шлюха?
Я проследовала за ней в гостиную, где Фрейзер в изумлении взирал на женщину, продолжавшую требовательно вопрошать, где она.
– Мадам, прошу вас, – обратилась я к ней, – это вообще–то мой дом.
– Вот как? – Она стояла передо мной руки в боки. – Ну, тогда вы мне скажете, где эта дамочка Уилсон.
– Кто?
– Диана Уилсон, маленькая потаскушка. Я хочу…
– Я Диана Уилсон, – прервала ее я.
Она стояла с открытым ртом, ошарашенно глядя на меня.
Подошел Фрейзер, слегка улыбаясь.
– Простите, мисс Уилсон, – обратился он ко мне, – я, кажется, понимаю, что случилось. – И, повернувшись к посетительнице, спросил:
– Вы миссис Каннингэм, не так ли?
Женщине, все еще стоящей с открытым ртом, удалось кивнуть.
Фрейзер, представившись, обратился к ней:
– Я совершил ту же ошибку, придя сюда и ожидая найти некую хищницу. Но вы сами можете видеть. – И жестом он указал на меня.
– О, прошу меня извинить. – Миссис Каннингэм обернулась ко мне. Этой эффектной дамочке было далеко за тридцать. – Я позвонила в страховую компанию, и, когда они сказали мне, что Эд оставил всю сумму вам, я, естественно, подумала, ну, вы понимаете.
– Дорогая, – ответила я, – все же, надеюсь, вы не думаете…
– О, вовсе нет, – она усмехнулась и пожала мне руку, – о вас трудно такое предположить…
– Миссис Каннингэм, – спросил Фрейзер, – ваш муж не сообщал вам, что изменил получателя?
– Нет, конечно, – она вдруг вспыхнула, – и ваша компания тоже. Они должны были уведомить меня немедленно.
– Мадам, – процедил сквозь зубы Фрейзер, – клиент имеет право назначить получателем любое лицо, и компания не обязана информировать кого–либо, что…
– О, все в порядке, – сказала я, – мне не нужны деньги. Я с радостью разделю их с миссис Каннингэм.
– Мисс Уилсон, этой женщине вы ничего не должны, – перебил меня Фрейзер. – Деньги по закону и по праву ваши. – Как и было запланировано, он стоял за меня горой.
Теперь настала пора заставить его смягчить свое отношение к миссис Каннингэм.
– Но с бедной женщиной обошлись гнусно, – возразила я ему, – совершенно несправедливо. Она была замужем за мистером Каннингэмом в течение.., скольких лет?
– Двенадцати, – ответила та, – двенадцати лет. – И, рухнув на диван, начала плакать.
– Ну–ну, – стала я ее утешать.
– Что же мне делать? – причитала она. – У меня ни денег, ничего. Он мне оставил одни долги! Мне его даже прилично похоронить не на что!
– Мы все сделаем, – уверяла я ее. – Не беспокойтесь, мы все устроим. – Взглянув на Фрейзера, я спросила:
– Сколько времени понадобится, чтобы получить деньги?
– Ну, мы еще не обсудили, как их вам получать: частями или единовременно, – сказал он. – Обычно месячные выплаты…
– Единовременно, – сказала я. – Ведь такая предстоит волокита, а у меня старший брат – банкир в Калифорнии. Он разузнает, что нужно предпринять.
– Ну, если вы так хотите… – Он поглядел на миссис Каннингэм, все еще сомневаясь в ней.
– Эта бедная женщина меня не обманет, мистер Фрейзер, – уверила я его.
При этом миссис Каннингэм с горестным всхлипом схватилась за платок.
– Я позвоню брату и попрошу его прилететь немедленно. Он для меня все сделает, – добавила я.
– Полагаю, – заключил Фрейзер, – если мы поторопимся, вы сможете получить деньги через несколько дней.
– Я свяжу брата с вами.
– Отлично. – Он нерешительно взялся за портфель. – Миссис Каннингэм, вы идете? Может, вас куда–нибудь подбросить?
– Пусть она здесь немножко придет в себя, – предложила я. – Я ей приготовлю чай.
– Очень хорошо.
Он неохотно направился к двери. Я проводила его, и, уходя, он шепнул мне:
– Мисс Уилсон сделайте мне одолжение.
– Конечно, мистер Фрейзер.
– Обещайте мне ничего не подписывать до приезда вашего брата.
– Обещаю, – вздохнула я.
– Ну хорошо, у меня теперь осталось последнее дело – и конец.
– Мистер Рош, вы имеете в виду?
– Да. Если я его найду, я с ним поговорю. Хотя едва ли это необходимо. – Улыбнувшись, он распрощался и отбыл.
Я закрыла дверь. Это хорошо, что он не видит особой нужды беседовать с Рошем. Переговорить с ним ему было бы затруднительно: Роша сейчас предстояло похоронить под именем Эдварда Каннингэма, поскольку обугленные останки в сгоревшем офисе были опознаны так.
Стал ли бы Рош действительно раскручивать это дело о растрате, как он кричал? Ну, теперь это вопрос чисто риторический, хотя три месяца назад он меня здорово прижал и вынудил составить такой отчаянный – но и довольно–таки хитроумный – план, чтобы выбраться из всей этой кутерьмы. Единственной проблемой было – сохранится ли замороженное тело в течение трех месяцев, требующихся на подготовку, но пожар позволил ее решить.
