Насколько она помнила, Татьяна Ларина была брюнеткой, так что малиновый цвет ей подходил. Хотя… все время бледная, без улыбки, нарочито скучает на светских приемах… Лола не любила пушкинскую героиню еще со школы, считая непроходимой занудой. Даже влюбилась она в Онегина как-то скучно, только письма писала и слушала молча, как он ей выговаривает, дура, нет чтобы по морде врезать, сразу бы весь лоск с него сошел… Когда в школе, в девятом классе они ставили «Евгения Онегина» в драматическом кружке, Лоле досталось роль хорошенькой хохотушки Ольги, и, честное слово, Ольга имела у публики гораздо больший успех, чем Татьяна…
Лола очнулась от воспоминаний и еще раз внимательно оглядела себя в зеркале. Жакет отлично подходил к ее нынешнему внешнему виду, оказалось, что купила она его не зря, как чувствовала, что понадобится.
Похвалив себя за предусмотрительность, Лола посильнее надушилась и отправилась в театр, наказав зверям вести себя прилично, а не то они будут иметь дело с ней, а в гневе она страшна.
Ресторан «Логово динозавра» был оформлен под мрачную, полутемную пещеру. Источниками света здесь служили несколько дымных, чадящих факелов, прикрепленных к грубо обработанным стенам, да еще один, совершенно особенный источник – в глубине зала на полу распласталось огромное клыкастое и когтистое доисторическое чудовище, и из его разинутой пасти вырывались мрачные языки пламени.
– Ну и ну! – проговорил Маркиз, оглядываясь. – Ничего не скажешь, дизайнер постарался! Чувствуется ощущение времени, прямо-таки пахнет каменным веком… Хотя как-то мрачновато и неуютно…
К столику, за которым расположились Маркиз и Рудик, подошла официантка, наряженная в весьма кокетливое бикини из небольших кусков медвежьей шкуры. Мило улыбаясь, девушка положила перед ними меню, написанное от руки на неровно вырезанном куске кожи.
– Хорошо, что не каменное, – заметил Рудик и начал читать: – Крылышки птеродактиля под папоротниковым соусом…
– Приготовлены из фазанов, соус действительно из молодого папоротника, – пояснила официантка.
– Печень бронтозавра по-мезозойски, – продолжал читать Рудик.
– Это фуа-гра, – уточнила девушка.
– Молодой диплодок по-юрски…
– Карпаччо из телятины, – последовал перевод.
– Ихтиозавр, поджаренный на углях…
– Свежая форель.
– Окорок тираннозавра…
– Филе миньон.
Рудик остановился на молодом диплодоке и печени бронтозавра, Маркиз выбрал ихтиозавра и крылышки птеродактиля.
Официантка удалилась, Рудик откинулся на спинку стула и взглянул Лене в глаза:
– Ну, и что тебя интересует на этот раз?
– Фирма «Нординвест», – быстро проговорил Маркиз. – Финансовая компания «Нординвест» и ее директор Ирина Крылова.
Рудик присвистнул и перевел взгляд на круглую площадку для танцев.
Ее в это время ярко осветили несколькими дополнительными факелами, и по краям появились двое облаченных в шкуры «первобытных людей» с небольшими круглыми барабанами.
«Неандертальцы» начали отбивать на своих инструментах монотонный гипнотический ритм. Из-за кулис появилась девушка в таком же наряде из шкур. Гибко извиваясь под звуки барабанов, она начала сбрасывать свои косматые одеяния.
– Первобытный стриптиз, – насмешливо проговорил Рудик, – ничего более нового придумать не удалось…
– Ну, так что насчет «Нординвеста»? – напомнил ему Маркиз.
– Умеешь же ты испортить человеку аппетит! – тяжело вздохнул Рудик. – Нет чтобы спросить о чем-нибудь скромном, безопасном! Например, о борьбе тамбовцев с казанцами или о списке киллеров спецотдела ФСБ! Так всегда ты норовишь сунуть руку в бассейн с пираньями! Надо же – «Нординвест»! Ты просто не представляешь, насколько это опасно!
– Я не совал руку в бассейн с пираньями, – печально проговорил Леня. – Я просто спокойно шел мимо, поскользнулся на банановой кожуре и свалился в этот проклятый бассейн. И теперь все пираньи полным ходом сплываются ко мне, щелкая челюстями, и раздумывают, как меня сожрать – под папоротниковым соусом или прямо так, живьем и в одежде.
– Вот даже как! – В голосе Рудика послышалось сочувствие. – На банановой кожуре, говоришь? Вообще-то под ноги смотреть нужно! Ну ладно, так уж и быть, слушай.
Фирма «Нординвест» образована всего два года назад, но она сразу заняла очень заметную нишу на инвестиционном рынке города. То есть, попросту говоря, бабки у них крутятся немеряные. Знающие люди уверены, что за этой компанией стоит одна из крупнейших криминальных группировок, которая через «Нординвест» отмывает и легализует свои доходы от торговли наркотиками и кое-что еще покруче…
– Что может быть круче наркотиков? – удивился Маркиз.
– Да до фига! – отмахнулся Рудик. – Оружие, например, или «живой товар»… но не в этом дело.
– А в чем же тогда?
– Как всегда, дело в столкновении интересов…
В это время к столику подошла официантка с подносом, и Рудик вынужденно замолчал.
– Диплодок… бронтозавр… – старательно произносила девушка, расставляя тарелки. – А вам – ихтиозавр и птеродактиль…
– А вы уверены, девушка, что мясо не жесткое? – осведомился Рудик, с деланым испугом уставившись на тарелки.
– Что вы, у нас очень хороший повар!
– Но все-таки за сто миллионов лет, прошедшие с юрского периода, оно вполне могло окаменеть!
Официантка растерянно захлопала глазами. Наконец до нее дошло, что клиент шутит, она вежливо хихикнула и удалилась. Выждав еще полминуты, Рудик понизил голос и продолжил:
– Так вот, дело в столкновении финансовых интересов. «Нординвест» активно вкладывался в строительство, этот рынок достаточно стабилен и приносит хорошие доходы, а для отмывания криминальных денег просто идеален: значительная часть платежей проводится «по-черному»…
– Нельзя ли поближе к делу, – вклинился Маркиз. – Мне нужен не экономический анализ, мне бы понять, как живым из этой переделки выкарабкаться!
– Ты слушай, – обиженно проговорил Рудик, – информация пока еще никому не вредила! Но ближе так ближе. Примерно месяц назад принято постановление о продаже контрольного пакета акций Охтинского металлургического комбината. Комбинат производит около тридцати процентов высоколегированных сталей в стране, сам понимаешь, какие это деньги. Народ, натурально, переполошился, всем хотелось погреть руки возле этого большого огня. Но тут масштабы уже немыслимые, подступиться к торгам могли только «титаны рестлинга», олигархи первого ряда. И вдруг на сцене появляется наш «Нординвест». Надо сказать, все аналитики были очень удивлены. Компания, конечно, крупная, но не настолько, чтобы прибрать к рукам треть отечественной металлургии! Здесь и куда более заметные финансово-промышленные структуры отступились! Стало ясно, что за «Нординвестом» скрывается кто-то еще, кто-то до крайности серьезный, стремящийся скрыть факт своего участия… А это пахнет переделом сфер влияния на самом высоком уровне…
Рудик замолчал, отрезал кусочек мяса, пожевал и недовольно произнес:
– Этого я и боялся…
– Чего? – удивленно спросил Маркиз. – Передела сфер влияния?
– Да нет, – Рудик поморщился, – мясо жестковато.
– Чего же ты хотел – бронтозавр есть бронтозавр!
– Не бронтозавр, а диплодок! – поправил его Рудик. – А впрочем, один черт. Так вот, когда твой «Нординвест» влез в такую крупную игру, вокруг него начались самые настоящие первобытные танцы, с угрожающими выпадами и размахиваниями каменным топором, вроде этого, – Рудик указал на площадку для танцев, где «первобытная красотка» избавилась уже решительно от всех своих одежд и теперь извивалась под ритмичные удары барабанов.
– А эта «мисс палеолит» очень даже ничего! – отметил Рудик и снова повернулся к Маркизу. – Так вот, эту фирму пытались прощупать, чтобы выяснить, кто за ней скрывается, но это никому не удалось…
Леня вспомнил историю с налетом самозванцев под видом налоговой полиции. Это хорошо вписывалось в рассказ Рудика.
– Короче, «Нординвест» пока остается темной лошадкой, задействованной в самой крупной и серьезной игре…
Леня вспомнил женщину, которая умерла у него в машине. Она выглядела достаточно обеспеченной особой, но не настолько, чтобы оказаться активной участницей миллиардной игры. Такие большие люди не ходят без охраны, не ссорятся на улице…
– А Крылова… кто такая Ирина Крылова, директор «Нординвеста»? – спросил он Рудика, который разделался с «диплодоком» и придвинул к себе вторую тарелку.
– Да никто, – Рудик пожал плечами, – подставное лицо, марионетка, точнее даже – безделушка, какие раньше ставили на комод. Марионетки хотя бы двигают ручками и ножками, а твоя Крылова просто занимает директорский кабинет, чтобы он не пустовал, и уклончиво отвечает на вопросы журналистов. И, кстати, наверняка получает за это довольно большие деньги. Настоящих владельцев фирмы она, возможно, даже никогда не видела.
