Наталья Александрова - Муж, который живет на крыше

Алла тяжело вздохнула и пошевелилась в кресле. Она не знает, кто ее переиграл, но так или иначе, все рухнуло. Денег у нее хватило бы на первое время, и документы тоже есть, но что толку? Она уверена, что ее перехватят на любом вокзале или в аэропорту. Милицию, возможно, ей и удастся провести, но не людей Черепа. Нужно выждать, нужно изменить внешность и заставить себя выйти на недолгое время за продуктами, а потом затаиться и ждать. Это единственный выход.

Алла представила, как она будет сидеть в этой квартире, вздрагивая от каждого шороха, ждать появления Черепа и умирать от страха, обхватила голову руками и глухо застонала.

Через два с половиной часа в квартире раздались нетерпеливые звонки. Маркиз пошел открывать, напевая известную и прилипчивую мелодию из «Аиды»:

«К берегам священным Нила… там-па-пам…»

На пороге стояла всклокоченная Лола в распахнутой шубе. Один глаз ее был размазан, на сумочке оторвался ремешок, и Лола прижимала ее к груди. Ни слова не говоря, она оттолкнула Леню и скрылась в ванной, сбросив по дороге шубу прямо на пол. Леня успел повесить норковую шубку в шкаф и тщательно запереть дверь, когда Лола появилась на пороге в своем синем халате. Косметику она смыла, волосы причесала, глядела теперь осмысленно и умиротворенно.

– Что случилось? – поинтересовался Леня с любопытством. – Какие черти за тобой гнались, что ты явилась из ресторана в таком виде? В какую забегаловку пригласил тебя миллиардер?

Лола хотела было рассердиться, но, увидев, как уютно сидят звери на диване, передумала. Она опустилась в кресло и вздохнула, сообразив, что объяснений не миновать.

– Ты себе не представляешь! – начала она. – Это полный кошмар! Еще пока туда ехали в машине, сопровождающий все уши прожужжал. Учил, как я должна себя вести…

Видя, что Маркиз изумленно поднял брови, Лола объяснила:

– В смысле безопасности. То есть не моей, конечно, а его, Великого человека. Это чтобы я не вскакивала неожиданно со стула, не делала резких движений и не била посуду. Если, не дай бог, знакомых в ресторане увижу, то чтобы не махала руками и не подзывала к себе.

– Кошмар какой, – посочувствовал Леня.

Лола взглянула в его слишком чистые глаза с большим подозрением и продолжала:

– Ну, приехали мы в ресторан. Там кругом его охрана, просто не протолкнуться. Все столики рядом заняты. И смотрят и смотрят, так спину насквозь и прожигают, кусок в горло не идет. Язык к гортани прирос, говорить ни о чем не могу. Аппетита нет совсем, а еды всякой нанесли – ужас сколько. И главное, эти-то, охранники, только воду минеральную пьют! Глазами голодными смотрят, и представляю, какими словами меня кроют!

– А он сам-то, Ольшанский, как? – полюбопытствовал Леня.

– Да он-то нормально себя вел, видно, привык уже. Только телефон у него все время звонил, он извинился, не могу, говорит, его отключить даже на время, дела важные…

– Еще бы… – В глазах у Лени плясали чертики, и он наклонил голову, чтобы Лола ничего не заметила.

– А я тогда и думаю, – продолжала Лола, смущенно улыбнувшись, – если он никогда телефон не отключает, то что же дальше-то будет? Ну в ресторане, допустим, ладно, а после?

– Тяжелый случай… – вставил реплику Леня.

– И так мне это все надоело, спасу нет! – продолжала Лола. – Думаю, для чего мне это все нужно? За каким, как говорится, чертом я с ним в ресторан поперлась? Поужинать мне, что ли, не с кем?

– Вот именно! – энергично поддакнул Маркиз, и Пу И гавкнул нетерпеливо и звонко.

– Но не будешь же сцену устраивать, отношения с Великим человеком выяснять на глазах у изумленной публики! – продолжала Лола, не обратив внимания на эти реплики. – И я тогда перед десертом извинилась и направилась в туалет. Там один из охраны за мной потянулся, встал у двери – и ни с места. А тут бабка-уборщица как раз кстати что-то метет. Я ей и говорю, что, мол, привязался хахаль – сил нет, вон он возле двери стоит. Денег, конечно, дала, она меня пожалела, пошла и вроде бы случайно охранника этого грязной водой из ведра облила. Он заорал на нее и побежал отмываться. А бабуля меня и вывела через черный ход, потом шубу туда вынесла. Ну, я машину поймала и домой… Как думаешь, Ольшанский не обидится?

И Лола взяла на руки Пу И, чтобы попросить у него прощения за то, что бросила его на целый вечер одного.

– Нечего сказать, хорошо время провела, – заговорил Маркиз голосом благородного отца из Саратова. – «Великий человек, что-то такое в нем есть!..»

– И не говори! – подхватила Лола. – Знаешь, я там в ресторане все на него смотрела и думала, что, действительно, есть в нем что-то такое, что отличает его от других людей, но вот это что-то мне в нем не нравится…

– Я знаю, что это, – лукаво сказал Маркиз, – это называется «запах больших денег», только к обонянию он не имеет никакого отношения.