Взор Матиаса был полон восхищения.
— Я никогда не встречал такого классного парня как ты, Сан Антонио!
— Мерси! У тебя нет с собой пистолета?
— Нет. В Берне ходил слух, что тебя арестовали.
— Да, я сбежал из тюрьмы...
И, не колеблясь, пришел сюда, чтобы меня предупредить?
— Как видишь.
Он протянул мне руку.
— Я никогда этого не забуду, Сан Антонио!
— Я тоже... Попробуй отвлечь внимание своей красотки, если она меня узнает, это может плохо кончиться.
— Не беспокойся. Дай мне три минуты.
Он ушел. Я смотрел вслед удалявшейся широкоплечей фигуре. Его решительная походка мне нравилась, чувствовалось, что это не тряпка.
Я немного подождал. Зеркало умывальника отражало мою физиономию. Не слишком обаятельна! Щетина начала отрастать, волосы всклокочены, да и ванна бы не помешала.
Я заметил, что туалеты соединяются с телефонами. Уникальная возможность соединиться с Парижем, пока я на свободе. Я двинулся по узкому коридору и вошел в помещение, где скучающий сонный господин писал какие-то цифры в большую черную книгу.
— Могу я позвонить в Париж? — справился я.
Он поднял на бледный лоб очки без оправы.
— В такой час!
— Счастливые часов не наблюдают.
Он не совсем понял меня и вздохнул.
— Какой номер вам нужен?
Я назвал.
Откровенно говоря, в такой час маловероятно застать Старика. В крайнем случае передам сообщение дежурному.
Я заметил, что унылый счетовод внимательно меня разглядывает. Силы небесные! Надо не забывать, что меня преследуют и мое изображение стало достоянием широкой публики.
Жаль, что Матиас не смог одолжить мне оружия я бы чувствовал себя не так одиноко.
— Париж на проводе!
Я запрыгнул в нужную кабинку и взял трубку. Божественная музыка! Голос Старика!
— Сан А.! — назвался я.
Через стекло кабины я видел, как дылда с коммутатора слушает наш разговор.
— Одну секунду! — предупредил я Старика.
Я открыл дверь.
— Не затрудняйтесь! — крикнул я ему. — Я вам сейчас передам трубку.
Он вздрогнул.
— Ах! Вы уже на линии?
— Дааа!!!
Он повесил трубку, а я вернулся к моим баранам.
— Мы в большой куче дерьма, босс. Матиас погорел уже давно, положение совершенно обратное тому, что мы думали: другие используют нашего друга. Я ему посоветовал скрыться в посольстве с завтрашнего утра... До этого он должен получить по внушительному чеку, который фигурировал в изъятых у нашего американского друга бумагах.
Он понял.
— Действительно значительный?
— Да. На предъявителя. Было бы обидно упустить...
— Хорошо. Я сделаю все, что надо. А вы?
— А я? За меня можно поставить свечку, я слишком вымок, чтобы обращаться в посольство... Я перекрыл нормы, и Швейцарское правительство будет требовать моей выдачи.
— Итак? — проворчал Старик.
— Итак, ничего. Сам выпутаюсь.
— Я желаю вам удачи...
— Мерси... До скорого, надеюсь...
Я вышел из кабинки несколько оглушенный. Дылда сидел, разинув ковш, как поющая лягушка. Он вожделенно уставился в вечерний выпуск, сложенный так, что можно было видеть мою фотографию.
Это меня потрясло! Если бы не эти писаки, разве я попал бы в полицию? К тому же у меня был изысканный вид!
Типа при телефоне била дрожь. Он выпучил глаза. Необходимо срочно что-то предпринять, ведь он, пожалуй, всполошит всю публику, как только я выйду, и я получу право на медленный вальс. Я приблизился.
— Сколько я вам должен?
— Пять франков.
Я протянул ему монету:
— Вот... Я честный человек, дорогуша. Теперь вы мне кое-что подскажете.
Он расплылся.
— Да, ну конечно...
— Я хотел бы найти уголок, закрывающийся на ключ, чтобы вас там запереть... Понимаете, мне было бы очень неприятно придушить вас.
Он поднялся, бледный, как сливочный сырок.
— Но я...
— Вы? Что?...
— Ничего...
— Пошли, пошли.
В глубине комнаты была дверца, ведущая в служебные помещения. Мы вышли под ручку, как старые добрые друзья. Один из официантов решил, что парень закончил свою работу, так как бросил нам на ходу:
— Прощайте, месье Фред!
Месье Фред не распробовал иронии. Прощайте! Еще бы! Такими словами не бросаются!
* * *
Теперь мы одни в коридоре, пропитанном запахами кухни. В моем котелке созрела идея.
— Скажите-ка, должен ведь быть какой-нибудь незаметный выход, в обход парадного?
— Да, ход для служащих.
— Тогда покажите мне его. И никаких штучек, ну!
Он кивнул головой. Я ему доверял. Он слишком сдрейфил, чтобы рыпаться.
Мы поднялись по крутой каменной лестнице и оказались в тупике. По-прежнему в сопровождении простака я шел к «своей» колымаге. Она стояла в пятидесяти метрах от входа в «Гранд Кав». Прежде, чем пройти освещенный участок, я оглядел территорию. И очень вовремя, так как заметил две тени по обе стороны лестницы, ведущей в ресторан. Я рассмотрел их — кажется, это были те самые подонки, которые надругались над Франсуазой. Я готов побиться об заклад, что эти олухи поджидают Матиаса, чтобы засыпать его градом пуль. Что же делать?
Я двинулся вдоль стены под ручку с очкастым дылдой, пересек проезжую часть в темной
зоне и направился к своей машине. Авто заслонило меня от двух смертоносных кариатид, поджидавших Матиаса.
— Влезайте, мой добрый дружище!
— Я вас умоляю, — бормотал он. У него тряслись поджилки.
— Залезайте же, мешок г... Я не собираюсь вас есть!
Он подчинился.
— Подвиньтесь!
Когда он наконец уселся, я сел за руль и поехал. Только вместо того, что бы скрыться, я сманеврировал, чтобы оказаться на улочке прямо перед входом в «Гранд Кав». Погасив огни, я остановил машину в благословенной темноте. Я ждал... Недолго. Всего через несколько минут после моего маневра появились Матиас и Грета. Они вышли на тротуар. Обе тени приблизились к ним. Тогда Сан Антонио, как всегда мастерски, сделал свое дело: направил на них дальний свет — две фары осветили группу. Одновременно я включил клаксон. Полный успех! Как в театре! Громилы обернулись. Я узнал одного из убийц: он сопровождал Влефту при выходе из аэропорта.
Обменявшись несколькими словами с блондинкой, оба душегуба отошли, побежали к стоявшей неподалеку машине. Я думал, что они смоются, но не тут-то было. Они занялись мной. Великолепная Грета сразу учуяла, что произошло, и велела им преследовать меня. На своем болиде они описали дугу и оказались впереди. Я не успел завести мою мельницу.
— Нагнитесь, — крикнул я бедному телефонисту.
Чтобы улучшить его рефлексы, я потянул его за галстук. И вовремя. Короткая очередь из автомата изрешетила окна моей колымаги. Повеяло свежим воздухом. Их автомобиль пронесся, как ураган... Я выпрямился, включил зажигание и помчался за ними. Мой пассажир, лапша с яйцами, рохля, так и остался скрючившись.
— Вы можете вынырнуть на поверхность! — сказал я, вдавливая в пол акселератор. — Пока все тихо.
Больше я о нем не заботился. Я был загипнотизирован двумя красными огоньками, которые удалялись. Очень хорошо, что я угнал именно «Ситроен-15SIX». Это непревзойденная машина для дьявольской гонки. Я быстренько догнал обоих хитрецов, тем более что у них была малолитражка, а управляли они как чайники.
Они были здорово озадачены и пожалели, что промахнулись. Стрелять им было трудно, так как заднее стекло их консервной банки слишком мало. Пока я их не обгоняю, я ничем не рискую.
Итак, я их преследую... Мы катим к предместьям, затем выезжаем из города, и преследование продолжается по прямой дороге. Так мы проехали десяток километров. Я сбросил газ.
— Послушайте, старина, — сказал я этой глисте в обмороке, — я не желаю вам ничего плохого... Я остановлюсь, вы прыгните... Будьте вежливы и не всполошите полицию сразу. Я совсем не бандит...
Он сделал утвердительный знак головой. И был бесконечно благодарен. Меня осенило сбросить его здесь Мы были в чистом поле. Отсюда он не скоро доберется и пока предупредит полицию, я надеюсь уже выкрутиться!
Он открыл дверцу и выпрыгнул еще до того, как я остановился. Воздушный поцелуй, пока! Я потянул дверцу и нажал на газ... Там, на повороте, красные огоньки таяли в слабом тумане. Я ехал на максимальной скорости... Вот поворот... Я выхожу из виража и столбенею: красные огоньки пропали из виду.
Заметив пересечение дорог, я все понял...
Другая дорога скорее была проселком, который вился, бледнея под луной, среди коричневых полей.
Ловкачи укрылись на проселке, за изгородью. Они погасили огни и ждали. Они решили, что я или проскочу мимо, или же выйду из машины, и тогда они подстрелят меня, как зайца.
Подъехав к перекрестку поближе, я затормозил и оставил тачку с потушенными огнями на обочине. Тихонько выйдя из машины, я пополз по кювету в направлении проселочной дороги.
