Елизавета с удивлением увидела, что Константин Мясоедов отлично разбирался в цифрах и делах фирмы, хотя в разговоре всегда выглядел таким тихоней и простачком. А Мясоедов продолжал:
– Правда есть одно но…
– Какое? – спросили в два голоса обе дамы и Эдит, и Полина.
Костя замялся.
– Не хотелось говорить. Да ладно, чего уж теперь, действительно может быть, из-за этого контракта он и погорел? Роман решил прогнать через нашу фирму большую партию поддельных духов и мужского одеколона. Лейбл Франции, а на самом деле поставка из Турции. Не отсюда ли наехали на него? Вон по телевизору показали, что задержана на таможне большая партия паленых духов. Кто-то кому-то не додал, а мы попали под проверку. Завтра у нас налоговая инспекция появится.
– Да, завтра у нас проверка, Роман Октябринович сказал, чтобы документы к завтрашнему дню подготовить! – подтвердила Елизавета.
Полина внимательно слушала Костю Мясоедова, заместителя своего мужа и еще раз оценивала правильность выбора мужа в подборе партнеров по бизнесу. Хозяйка перевела взгляд на Эдит. Ей было интересно, что скажет в дополнение к Косте эта слишком красивая дамочка.
Эдит выжидала, положив руки на стол.
– Роман Октябринович – она назвала Кизякова по имени отчеству, – умный руководитель и не поддержать его в его начинаниях было бы грех. Не имея нигде никаких связей, не сидя на должности, не владея первоначальным капиталом, на пустом месте он создал фирму и сумел за десять лет так ее раскрутить, что ее совладельцы, и он сам стали зелеными миллионерами. Да, Костя правильно сказал, наше имущество сегодня стоит по самым минимальным прикидкам тридцать миллионов долларов. Каждый из нас имеет по элитному дому, большой квартире и заслуга во всем этом в первую очередь Романа Октябриновича. Светлая голова у него.
Эдит внимательно посмотрела на хозяйку дома и продолжила:
– Мне бы тоже хотелось снять кое-какие сомнения, коли пошел у нас такой откровенный разговор.
– Я слушаю! – ответила Полина.
Лиза видела, что хозяйка внешне осталась спокойна, даже слишком спокойна, но глаза выдали ее. Она внутренне напряглась, ожидая вопроса. Эдит прямо, без предисловий спросила:
– Если с Романом что-нибудь случится, кто наследником останется?
– В каком смысле?
– В прямом?
Елизавета и Мясоедов смотрели на Эдит на понимая ее. К чему она клонит? То же самое спросила и хозяйка:
– Вы, что конкретно имеете в виду?
– Я имею в виду долю Романа в нашей фирме. Как вы поступите с долей, если с ним что-нибудь серьезное случится?
Полина немного помедлила, перевела взгляд с одного на другого и ответила.
– Я свою долю продам.
Создалось впечатление, что ответ на этот вопрос у нее был обдуман заранее. Эдит холодно поправила Полину:
– Его долю!
– Что? – переспросила хозяйка дома и неожиданно покраснела. – Да, да, конечно его долю. Я оговорилась.
Однако эта оговорка дорогого стоила. Нехорошая тишина установилась за столом. От благодушного отношения Кости Мясоедова к хозяйке дома ничего не осталось. Он нахмурил брови и довольно жестковато сказал:
– А действительно Полина Ивановна, с чего это вдруг ты начала пытать нас с Эдит на предмет нашего интереса? У нас какой с ней интерес в его смерти? Вдумайся хорошенько, абсолютно никакого! Одни убытки. Роман лучше всех знает ситуацию на фирме, лучше всех разруливает ситуацию, ну и что мы будем делать без него, хотя бы даже завтра. Придет налоговая проверка, директор должен быть на месте. А то ни директора, ни главного бухгалтера. Два первых лица имеющих права подписи документов растворились в неизвестном направлении. Не подозрительно ли? А вот твой интерес Полина просматривается невооруженным взглядом.
– Послушай, Мясоед!
– Слушаю Пятилетка Ивановна.
Костя Мясоедов специально сделал ударение на отчестве, подчеркивая возраст хозяйки дома.
– Я не позволю… – воскликнула она, но договорить не успела. В это время резкой трелью залился телефон.
– Доесть вам пельмени! – буркнул Мясоедов.
Хозяйка молодой козой вскочила с места. Телефон у нее был включен на громкоговорящую связь и еще подключен к магнитофону. Номер абонента телефона не высветился.
Прозвучал грубый мужской голос.
– Пятилетка Ивановна?
На кухне стояла напряженная тишина. Обнадеживало то, что звонивший, назвал хозяйку по имени отчеству.
– Да, я вас слушаю.
– Вас интересует информация о вашем муже?
Он еще спрашивал. А что они все тут делали? Чуть не до крови виртуально покусали друг друга. Хозяйка дома нажала на магнитофоне клавишу записи разговора. Если номер не высветился, так хоть голос будет известен, по нему также можно идентифицировать человека. А ведь звонивший в курсе того, что здесь произошло, что Кизяков пропал, неожиданно подумала Елизавета.
– Интересует! – ответила хозяйка дома. – А с кем я говорю?
Елизавета подумала, что сейчас звонивший, откажется себя назвать. Ничего подобного.
– Я ваш участковый Василий Иванович. Если вы помните, Пятилетка Ивановна я к вам заходил вместе с оперативной группой.
– Я вас слушаю.
– Я к вам хотел бы зайти! – голос участкового был ровный и спокойный.
– Ну что ж, – недовольным голосом сказала хозяйка дома, – если это не телефонный разговор, заходите! Милости прошу!
Положив трубку, она прошлась по адресу милиции.
– На сто процентов уверена, что-нибудь накопал, кроха какая-нибудь сведений, вот он ее и старается побыстрее продать.
– Рынок! – философски невозмутимо отозвалась Эдит.
И лишь Константин Мясоедов принял сторону хозяйки.
– На гробах, на покойниках, теперь самый хороший бизнес. Родственники в горе денег не жалеют, а они моментом пользуются. Гробокопатели.
– Типун тебе на язык! – сказала Эдит.
Хозяйка выдала известную ей информацию об участковом.
– Ходил внизу, молчал, молчал, а теперь разродился.
Минут через пять позвонил участковый. Ражий малый, косая сажень в плечах, на ремень нависало пузо. А вот брюки, аршинного размера действительно висели непонятно как, того и гляди спадут. Вошел он уверенно и сразу зыркнул глазами по сторонам. Народ высыпал в холл. Мясоедов протянул ему руку, представившись:
– Друг Кизякова Романа. Константин Мясоедов.
– Василий Иванович! Старший лейтенант! – и прищелкнул каблуками.
Елизавета чуть не порскнула от смеха. Тон был такой, как будто вошел генерал. Участковый стал деловито докладывать:
– Ивановна! – обратился он по отчеству к хозяйке, – Я, поднял все свои связи и напал на след вашего мужа Романа.
– Он живой? – сразу спросила Эдит.
– Где он? – нетерпеливо воскликнула хозяйка. Участковый шельмовато вильнул глазами:
– Как утверждает охранник, он на Бентли уехал с этой миллионершей.
Лиза заметила, как переглянулись Эдит и Костя Мясоедов. Кизякова Полина об этой версии им ничего не сказала.
– С какой миллионершей он уехал? – быстро спросил Костя. Участковый к неудовольствию хозяйки дома стал рассказывать.
– В этом доме весь двенадцатый этаж выкупила крутая депутатша, Лексус Галина. Слышали наверно, через день на телевидении мелькает. Бентли у нее, и еще пятьдесят миллионов на счетах. Так вот охранник утверждает, что Кизяков Роман с ней уехал.
Эдит удивленно вскинула плечи.
– Если ее охранник утверждает, что они вместе уехали, тогда что мы здесь делаем?
Полина бросила злой взгляд на участкового и уточнила:
– Не ее персональный охранник утверждает, а утверждает наш охранник, тот, что на въезде во двор стоит.
Эдит и Мясоедов снова переглянулись. Какая разница, кто утверждает, главное видели его, жив, здоров. А Полина раздраженно заявила, бросая возмущенные взгляды на участкового.
– Охранник говорит, что Роман мог с этой… с этой…с двенадцатого этажа уехать. Но не наверняка утверждает. Стекла в машине затемненные. Знаю я об этом.
– Вот и я то же самое говорю! – встрепенулся участковый. Я по своим каналам узнал, в какой клуб она поехала. Клуб за городом, закрытый, на Рублевке. Мне ничего не стоит туда смотаться и узнать, там Роман или нет.
– В чем дело, поехали! – воскликнул Мясоедов. У участкового забегали глаза. Он, видно уже знал какую-то информацию и лишь набивал себе цену. Ехать, во всяком случае, ему было не на чем и незачем. И вдруг он лучезарно улыбнулся.
– Но вы же друг, хорошо выпили! Придется вам остаться дома. Я один управлюсь.
Участковый настойчиво давал понять хозяйке, что собирается оказать ей услугу. Полине готова была узнать даже такую неприятную весть, лишь бы муж был жив, и поэтому она быстро спросила участкового:
– За сколько ты туда доберешься?
– За сколько?
Этот практичный выходец из деревни, привыкший обирать бессловесных гастарбайтеров заполонивших Москву, стал вслух считать:
– Пятьсот туда, пятьсот обратно. Я на милицейской машине поеду. Надо же ребятам тоже отстегнуть. Вход в клуб не меньше…э…э…на Рублевке не меньше чем две штуки, я так думаю. А то и все две пятьсот. И я хоть ваш участковый…
