Ознакомительная версия.
— Леночка! Где анонсы?! — страшным голосом вскричала она, едва я безмятежно аллекнула в трубку.
— Ох! — Все мое благодушие мгновенно испарилось, и на смену ему пришла дикая озабоченность. — Я про них совсем забыла!
— Ты их не написала?! — в голосе старшей коллеги послышалось отчаяние.
— Я напишу! — горячо пообещала я. — Вот прямо сейчас напишу и сброшу вам по электронной почте!
Мысленно я порадовалась тому, что у меня есть с собой «наладонник» и мобильная связь в горах действует нормально.
— Крайний срок — пятнадцать ноль-ноль! — проинформировала меня Любовь Андреевна. — Не успеешь — получим обе по первое число!
Этого она могла и не говорить: наш директор, весьма харизматическая личность по имени Василий Онуфриевич Гадюкин, крут нравом и скор на расправу. Сам он не журналист, вообще не телевизионщик, а бывший директор оптового рынка — личность смутного, как я подозреваю, полубандитского происхождения. Его хлебом не корми, дай только кому-нибудь всыпать по первое число! Особенно любит Гадюкин наказывать провинившихся рублем, производя денежные вычеты из зарплаты сотрудников в пользу собственного кармана. За это наш редакционно-студийный народ Гадюкина очень не любит. Природную глупость и огорчительное отсутствие профессионализма мы бы ему простили, но жадность и подлость — никогда. Однако Василий Онуфриевич наш директор, и его распоряжения приходится выполнять.
Не далее как в минувшую пятницу, часа за три до окончания рабочего дня, Василий Онуфриевич вызвал меня к себе в кабинет и собщил, что у меня отныне будет особое задание.
— Еще одно? — дерзнула спросить я.
Я работаю редактором телевизионной службы новостей, что предполагает изготовление информационных сюжетов. Вдобавок я веду прямые эфиры с разными знаменитостями, сочиняю тексты рекламных роликов и контролирую редакционные запасы сахара. Честно говоря, последняя обязанность — самая трудная, потому что за нашим народом не уследишь. Пока я стою на ковре у директора, мой напарник-оператор Вадик наверняка нагло шарит в ящиках моего стола в надежде найти там сладкий песок, который я поутру конспиративно пересыпала из сахарницы в жестянку из-под детского гранулированного чая «Живот без проблем». Вадика к сахару подпускать нельзя, он ест его ложками прямо из банки, абсолютно не думая о потребностях других людей. Проблемы своего живота занимают его гораздо больше.
— Елена, ты о чем думаешь? — оборвал мои несвоевременные мысли суровый Гадюкин.
— О сахаре! — честно брякнула я.
— Ох, наша жизнь — не сахар! — тяжко вздохнул Василий Онуфриевич, едва не сдув со стола бумаги. — Рейтинг падает, вот беда!
Я внимательно посмотрела на директора. Мне было искренне интересно, понимает ли он, почему падает наш рейтинг. Сам ведь приложил к этому руку!
Директором Василий Онуфриевич Гадюкин стал с полгода назад в результате большого дворцового переворота. Бывшие совладельцы нашей телекомпании разругались в дым и некоторое время шумно, со скандалами и рукоприкладством, боролись за право собственности. В результате победил рынок, с коего и пришел к нам Гадюкин. Обживался он у нас основательно и несуетно, поэтому только месяц назад обнаружил наследство, оставшееся от старого директора. Тот пару лет назад приволок из столицы большую коробку с видеокассетами, на которых в приличном качестве были записаны допотопные отечественные фильмы и мультики, еще черно-белые.
Где экс-директор разжился этим музейным антиквариатом, осталось неизвестным. Коробка долго пылилась в дальней кладовой под грудами мануфактурных изделий, пока экономный рыночник Гадюкин не надумал пустить древние фильмы в эфир.
— Новые кинопродукты нужно покупать за деньги, платить за каждый показ, а это добро можно показывать совершенно бесплатно! — радовался он.
Действительно, лицензия на троекратный показ каждого антикварного фильма лежала в той же коробке. Правда, знающие люди отговаривали Василия Онуфриевича ставить в нашу программу черно-белые раритеты, но он никого не послушал. Старье пошло в эфир и быстро отогнало от экранов добрую половину постоянных телезрителей.
— Хотите, чтобы я подняла рейтинг? Единолично? — спросила я, пытаясь понять, какое же особое поручение вознамерился дать мне предприимчивый директор.
Может, он хочет, чтобы я в паузах между сериями черно-белого кино исполняла стриптиз в прямом эфире? Помнится, нечто подобное было лет десять назад на польском телевидении: там ведущая метеопрогноза сначала раздевалась в кадре до белья, а уж потом одевалась сообразно прогнозу. Говорят, рейтинг у программы был бешеный!
— Совершенно верно, будешь поднимать наш рейтинг! — обрадовался моей понятливости Василий Онуфриевич.
— Как именно? — напряглась я.
Кто его знает, может, он у себя на рынке ловил то польское ТВ на спутниковую антенну?!
— Будешь писать анонсы новых фильмов и мультиков для телепрограммы, — сказал Гадюкин.
— Новых — это хорошо забытых старых? — успокоившись, уточнила я.
— Совершенно верно, — Василий Онуфриевич энергично кивнул, и солнечный зайчик с его зеркальной лысины прыгнул на стеллаж с кассетами. — Пиши увлекательно, так, чтобы народ все бросил и побежал смотреть наш эфир. Вот тебе образец.
Директор вручил мне телепрограмму местного канала, конкурирующего с нашим. Я нашла два кубика текста, обведенных красным маркером, и прочитала с листа:
— «Он был обычным котом. Лежал на печи, ел сметану. Но армия добралась и до него. Смотрите мультипликационный блокбастер «Кот в сапогах»!» Ох, ничего себе! Это они мультик так анонсируют?!
— Дальше читай.
Я послушно прочитала дальше:
— «По ночам Мальвина смотрела одним глазом на звезды и думала о том единственном, но незабываемом поцелуе, который подарил ей Буратино. Смотрите трагикомическую анимационную мелодраму «Золотой ключик»!»
— Хорошо излагают, стервецы! — завистливо вздохнул Василий Онуфриевич. — Заманчиво!
— А я, значит, должна в том же духе анонсировать наши черно-белые древности? — спросила я, еще надеясь, что директор скажет: «С ума сошла? Неужто мы станем с придурков пример брать? Посмеемся и забудем, ха-ха-ха!»
— Ха-ха-ха, «древности», скажешь тоже! — засмеялся Гадюкин. — Тут некоторым фильмам не больше шестидесяти лет, совсем свежачок! Держи список на неделю.
Василий Онуфриевич снова размашисто кивнул, опять подбросив высоко в воздух дрессированного солнечного зайца, и вручил мне список в пять строк.
— Спасибочки, — молвила я, выходя из кабинета. — Чудненькое заданьице, ничего не скажешь!
Вернувшись в редакторскую, я решила подбодрить себя чашечкой крепкого сладкого кофе и выяснила, что банку с сахаром кто-то утащил. Пришлось проводить небольшое расследование, со скандалом изымать неправедно добытое добро у сладкоежки-оператора, бежать в ларек за булочкой… В общем, дел навалилось — невпроворот! Ни одного анонса до конца дня я не придумала и решила, что сделаю это дома, после работы, в спокойной обстановке. А потом просто забыла об особом задании шефа и вот теперь вынуждена была портить себе горный отдых, срочно сочиняя разную бредятину.
Вот почему после обеда, когда Масяня завалился поспать, а взрослые приступили к дегустации кедровой настойки на коньяке у камина в большом доме, я вышла во двор, устроилась на скрипучих качелях и принялась за работу.
Через час все было готово. Благословляя возможности современной цивилизации, я немедленно, не вставая с качелей, с помощью «наладонника» и мобильника вышла в Интернет и оправила свои сомнительные творения на электронный адрес редакции. Потом позвонила Любови Андреевне и сказала, чтобы она проверила почту.
Коллега перезвонила минут через пять, голос у нее был очень веселый.
— Спасибо, Леночка, я все получила! — сквозь смех сказала редакторша. — Анонсы замечательные! Особенно мне понравился этот: «От Занзибара до Килиманджаро его имя известно каждому! Преодолевая немыслимые трудности, он добровольно идет к диким зверям Лимпопо! Смотрите самую первую версию телепроекта «Наши в Африке» — мульт-триллер «Айболит»!» Ты молодец!
— Я старалась, — скромно ответила я.
Выключив телефон, я поторопилась присоединиться к теплой компании у камина, но коллекционного вина мне все-таки не хватило. Зато я сыграла в шахматы с Катериной Курихиной, то есть теперь уже Тараскиной.
Не скажу, что мне очень хотелось сидеть за доской, время от время с глубокомысленным видом передвигая фигуры. Шахматы — игра серьезная, но со стороны порой смотрится довольно смешно, потому что зрителю неочевиден тот умственный труд, которым заняты игроки. Я лишний раз убедилась в этом, пока наблюдала за шахматным поединком Катьки и ее папочки.
Ознакомительная версия.
