– Привет, пап. Здорово, Чет.
Переднее боковое стекло автомобиля, припаркованного на улице, опустилось, оттуда выглянула Леда.
– Привезешь его завтра к двум часам, – сказала она. – Не позже.
За Ледой я разглядел Малькольма; ее бойфренд сидел за рулем и разговаривал по мобильному телефону. Я залаял. А почему бы нет, черт подери? К моему удовольствию, Малькольм обернулся – ясное дело, боится меня и моих сородичей.
Чарли вошел в дом. Я радостно его облизал.
– О-о-о, – сказал он и скорчил смешную рожицу. – Я готов к походу.
– Мы идем в поход? – поднял брови Берни.
– Ты обещал.
– Хорошо, тогда собираемся.
Мы взяли палатку, спальные мешки, надувные матрацы, насос, колышки, деревянный молоток и переносной холодильник, набитый едой и напитками.
– Все собрали? – спросил Берни.
– Спички! – вспомнил Чарли.
Берни расхохотался. Мой хвост нечаянно смахнул что-то с кофейного столика. Я постарался вилять им помедленней.
К тому времени как мы отправились в поход, уже стемнело. Берни открыл раздвижные двери, и мы вынесли все снаряжение (я отвечал за молоток) на задний двор. Вбили колышки, установили палатку, накачали матрацы, развернули спальные мешки. Наши походы делились на два вида: либо мы садились в машину и ехали в пустыню, либо поступали так, как сейчас. Чарли предпочитает второй вариант. Больше всего ему нравится ночевка в спальнике.
Берни выложил камни кругом, добавил щепок и развел костер. Чарли жарил сосиски на палочке, и огонь бросал отсветы на его лицо. Моему партнеру досталось две сосиски, Чарли – одна, мне две, а потом еще одна. Я тайком стащил ее из упаковки, когда никто не видел. Зря она там, что ли, осталась. Затем последовал жареный зефир, на который я не польстился. Корочка довольно вкусная, а вот проглатывать липкую середину, чтобы она не приставала к зубам, я так и не научился.
Огонь угасал. Берни запел песню под названием «Сыромятная плеть», Чарли присоединился к отцу. Я тоже начал подпевать выразительным «у-у-у, уу-у», которое лучше всего получается, если задрать морду к небу.
– Пора спать, друзья, – объявил Берни.
Он и Чарли скрылись в палатке, я свернулся калачиком возле костра, глядя на мерцающие угли. Разговоры в палатке скоро стихли. Ах, пикники, походы… Я закрыл глаза и уже почти уснул, как вдруг услышал вдалеке лай. Тот самый, который помнил еще с позапрошлой ночи. Сегодня леди лаяла и лаяла без устали. Сон мгновенно слетел, я почувствовал себя бодрым и полным сил. Выяснилось, что я уже у ворот, выходящих на каньон. Ворота высотой в рост Берни или даже выше, конечно же, были заперты, но я ведь рассказывал вам про свою прыгучесть? Один миг, и я очутился по другую сторону ворот.
Гав-гав. Я шел на звук в полной готовности, предвкушая славную встречу. Лай, однако, привел меня не в каньон, а заставил обогнуть двор, выйти на нашу улицу и двинуться вниз по склону, удаляясь от дома Игги.
Миновав несколько домов, я неожиданно заметил стоящий автомобиль, внутри которого находились двое мужчин. Ближайший фонарь висел далеко, на самом углу улицы, но я неплохо вижу и в темноте. И что же предстало моим глазам? Сиденье переднего пассажира занимал белобрысый тип с массивными скулами и крошечными ушами. Этот негодяй мне знаком, ох как знаком! Так, что еще? Стекло с его стороны было опущено, он сидел, положив руку на дверцу. Всего, что говорил Берни, я не запомнил, но точно знал: передо мной преступник.
Я разогнался, прыгнул и вцепился ему в локоть.
Преступник вскрикнул.
– Борис, что за… – начал было его подельник, сидевший за рулем, но тут заметил меня.
Водитель достал пистолет, толстый такой пистолет, знакомый мне еще по школе «К-9»: он называется «тэйзер».
Раздался легкий щелчок, и что-то несильно ударило меня в шею. В то же мгновение дикая боль пронзила мое тело. Я упал на землю, судорожно дергаясь. Попытался залаять, позвать Берни, который находился совсем рядом, но не смог. Дверцы автомобиля открылись, поднялась крышка багажника. Светловолосый Борис и водитель, маленький смуглый человечек с бровями, сросшимися на переносице, выскочили из машины, схватили меня и швырнули в багажник.
Крышка с глухим стуком закрылась. Меня окружила кромешная тьма. Автомобиль тронулся с места. В этом тесном пространстве нельзя даже встать! В ярости я начал биться о стенки багажника. Берни! Берни!
Машина набрала скорость. Я услышал тихое поскуливание. Оказалось, что звук исходит от меня. Кошмар. Мне уже даже не было больно.
Я лег и постарался успокоиться. Через некоторое время распознал запах, очень слабый, на грани чувствительности моего носа: запах молодой девушки, с нотками меда, вишни и похожего на солнце цветка, который растет вдоль дорог. До меня здесь была Мэдисон.
9
Я хорошо вижу в темноте, поэтому день или ночь – в общем, без разницы, но сейчас впервые в жизни я оказался в полном мраке, и это мне очень не понравилось. Помимо запаха Мэдисон меня окружало множество других: запах топлива, резины, гниющих отходов. И еще звук: жалобное, тоскливое подвывание… А, это я. Опять? Стоп, хватит. Потом меня охватила дрожь, пришлось бороться и с ней. Я затих.
Впрочем, что проку просто лежать и ждать? Я вытянул переднюю лапу. Коготь царапнул стенку багажника. Может, стоит поскрести? По моему мнению, царапанье и рытье – хороший способ действия, почти всегда помогает. Я заработал когтями, ощутил какую-то ткань навроде ковровой. Скоро в дело пошли все лапы, из-под которых полетели частицы всевозможных материалов, твердых, мягких, кажется, даже, куски проводов. Мелькнула яркая искра, потом все опять погрузилось во тьму. Не знаю почему, но я решил, что эта искорка – хороший знак, и заскреб еще энергичней.
Взвизгнули тормоза, автомобиль остановился, причем так резко, что я ударился о переднюю стенку багажника. Хлопнула дверца, затем другая. Я различил приближающиеся шаги. Машина издавала непонятные металлические щелчки. Кроме этого, слышался пронзительный вой ветра.
– Что за черт? – произнес мужской голос.
– Слышь, Борис, по-моему, стопы накрылись, – ответил другой голос. Я узнал его: он принадлежал коротышке-водителю со сросшимися бровями.
– Накрылись? – переспросил Борис.
– Ну да, перегорели.
– Сам вижу. За состояние машины отвечаешь ты, – возмутился Борис. Его речь я разбирал с трудом.
– С утра все было нормально, – недоуменно произнес водитель. Раздался легкий стук. Вероятно, он похлопал по корпусу заднего фонаря. – Должно быть, псина виновата.
– Хочешь убедить меня в том, что собака могла повредить стопы?
– Сам же слышал, как этот бешеный бился об стенки.
– Собаки на такое не способны, Гарольд, – сказал Борис. – Это против логики.
– Против чего?
Я тоже, признаться, не понял фразы.
– Откроем багажник? – предложил Гарольд.
Вот это гораздо понятней! Я быстро перевернулся на живот, поджал под себя лапы и приготовился к прыжку. Это мой шанс! Когда крышка откроется, я…
– Не сейчас, – возразил Борис. – После того как приедем на ранчо.
– Как скажешь, – подчинился Гарольд. – А куда денем этого чертова пса?
– Не знаю. От него куча проблем.
– Так почему бы не пристрелить его прямо сейчас? Кончим на месте да и выбросим на обочину, а?
– Хм-м, – протянул Борис и, помолчав, добавил: – Мистер Гулагов – ас логики. Он примет верное решение.
Шаги удалились, хруст гравия стих. Дверцы открылись и закрылись. Машина поехала. Я еще немножко поскреб, но ничего не изменилось. Дорога стала неровной и ухабистой.
Прошло время, много времени. Тряска, темнота, никаких новых звуков и запахов. Я держал глаза открытыми, хотя смотреть было не на что. Тем не менее я оставался начеку. Берни часто повторял поговорку: что-то там – не помню, что именно – зависит от подготовки. Мои мысли вернулись к Берни. Я рассказывал вам про его запах? Чудесный, самый замечательный из всех людских запахов, которые мне доводилось нюхать. По правде говоря, в чем-то даже собачий. Нет, конечно, не такой, как у меня. Мой – вообще самый лучший, хотя и трудно поддается описанию: смесь ароматов потертой кожи, пряных специй, норкового манто (про норковые манто я знаю от Берни. У его бабушки было манто из норки, которое он потом подарил Леде) и еще «капельки». Это любимое слово моего партнера, мне представляется, что оно обозначает капельку супа, в моем случае – томатного супа-пюре. Помню, как впервые ощутил запах Берни, еще в школе для полицейских собак, незадолго до несчастного…
