Тут Пу И негодующе зашевелился, потому что Леня вздрогнул. Он пытался отогнать от себя жуткое виденье – Лола с разбитой головой валяется где-нибудь в подъезде. Или же «пятерка» полностью разворочена и Лола без сознания скорчилась на переднем сиденье. Так маялся он долго-долго, в то время как Пу И сладко посапывал во сне.
Наконец наступило утро. Пу И проснулся и попытался сделать вид, что всю ночь бодрствовал, но Леня ему не поверил. У него были серьезные основания для такого недоверия. Он снова набрал Лолин номер и услышал тот же самый неутешительный ответ. Тогда он накормил животных, наскоро выгулял Пу И и отправился по Лолиным следам на вещевой рынок возле Удельной.
Окинув взглядом длинные ряды пестрых лотков, Леня направился к одному из них, на котором красовались разнообразные банки кофе и упаковки чая.
– Мужчина, бери, не ошибешься! – оживилась торговавшая этим товаром разбитная тетка среднего предпенсионного возраста. – Товар самый первый сорт, не смотри, что недорогой! Это у меня… как его… конденсат!
– Наверное, конфискат? – уточнил Маркиз.
– Во-во! – обрадовалась тетка. – Он самый!
– Ладно, давайте вот эту! – Леня ткнул пальцем в самую дорогую банку.
– Отличное кофе! – еще больше оживилась торговка, протягивая Лене банку с подозрительным бурым порошком и отсчитывая сдачу. – Сама бы пила, да больно дорого!
– Мадам, меня не надо агитировать, – остановил ее Маркиз, – мы с вами не на выборах! Лучше скажите мне, не знаете ли вы некую Оксану Воробьеву?
– Когой-то? – переспросила тетка. – Рыжую Ксанку, что ли?
– Возможно, – быстро согласился Маркиз. – Она здесь джинсами торгует…
– Ну, это точно Рыжая Ксанка! – кивнула торговка и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, оглушительно завопила: – Галю!
– Ну, че ты орешь? – отозвалась весьма полная особа в розовых облегающих штанах и лиловой маечке с блестками, торговавшая неподалеку лифчиками, размеры которых невольно вызывали в памяти то ли тренировочные парашюты, то ли защитные чехлы для бронетранспортеров. – Ну, че ты вопишь, как будто тебя налоги платить заставляют?
– Да вот тут молодой интересный про Ксанку Рыжую интересуется, – несколько понизив голос, ответила торговка чаем, – а ты с ней вроде дружбу водишь…
– Какую дружбу, какую дружбу! – возмутилась колоритная особа. – Да глаза б мои эту клячу не видали! И чего это ее каждый день разыскивают? Наследство она, что ли, получила?
Разглядев Маркиза, торговка заметно оживилась, кокетливым жестом поправила волосы и проговорила:
– И чего в этой Ксанке хорошего? Мы сами ничуть не хуже будем! Тем более что Костик как раз из Крестов вышел, так что Ксанка вроде как при деле!
– Вы говорите, ее вчера тоже кто-то разыскивал? – Леня попытался направить разговор в нужное направление.
– Ага, девчонка одна! Говорила, будто ее Ксанка на работу обещалась пристроить. Но я ей отсоветовала к Ксанке соваться, никакого от этого проку. Ксанка сама-то того и гляди без работы останется, куда ей еще за кого-то хлопотать. Ее Гиви обещал с рынка выставить, если синяк за три дня не пройдет, оттого что она этим синяком только покупателей распугивает, а когда ж это синяк в три дня проходит? Он в три дня самую красоту наберет, в желтизну ударится, так что Ксанке можно с рынком попрощаться, не то что хлопотать за кого-то, а девчонка эта вроде ничего была, да еще и при машине, а Гиви оттого так разозлился, что у него с Тенгизом какие-то дела, а Тенгиз…
– Стоп! – выкрикнул Леня, почувствовав, что его собеседница не остановится, пока не перескажет все рыночные сплетни. – Стоп машина! Вы мне адрес этой самой Ксанки дать можете?
– Могу, – торговка обиженно замолкла и полезла в поясную сумочку. – И чего это всем Ксанка Рыжая вдруг запонадобилась? Правда, что ли, наследство получила? Вот вроде ее адрес… ой, нет, это Светки, парикмахерши, у которой я крашусь… это что ли… нет, это Нинки адрес, которая кофточками торгует… а это Зинки-буфетчицы… а вот же он, вот это точно Ксанкин адрес! – и она протянула Лене обрывок бумаги с криво написанным адресом.
– Благодарю, мадам! – Леня изобразил самую чарующую из своих улыбок. – Я уже все отлично запомнил, так что могу возвратить вам эту записку…
– А на фига она мне? Я эту рожу видеть больше не желаю! Подруга называется…
Колоритная торговка проводила Маркиза мечтательным взглядом и с томным вздохом проговорила:
– Какой мужчина! Еще и вежливый! И чего мужики в этой Ксанке находят? Ни кожи, ни рожи, ни жилплощади! А у нее и Костик, и Тенгиз, и еще этот интересуется, а тут стоишь, как родина-мать на кургане, и всех-то удовольствий – шаверму слопать! Анжелка! – окликнула она свою соседку, торговавшую китайскими одеялами. – Пригляди за товаром, я пойду к Рафику, шавермы куплю…
Лифт, как и следовало ожидать, не работал. Леня поднялся на седьмой этаж, перевел дыхание и позвонил в квартиру. За дверью раздались тяжелые шаги, и хриплый подозрительный голос проговорил:
– Ну?
– Гну! – ответил Леня в таком же лаконичном стиле.
– Хорош прикалываться! Кого надо?
– Оксана Воробьева здесь проживает? – Маркиз придал своему голосу официально-вежливую интонацию и уставился в дверной глазок строгим немигающим взглядом.
– Ах, Оксану! – оживился человек за дверью, и тут же залязгали запоры. – Ах, тебе Оксану…
Дверь распахнулась, на пороге появился коренастый небритый мужик в несвежей майке и длинных сатиновых трусах. Волосатые руки этого красавца густо покрывала татуировка. Это была не художественная роспись в современном стиле, изображающая сложные переплетения змей и драконов или густой лиственный орнамент, а традиционные наколки явно уголовного происхождения – кинжалы, сердца, кресты, церковные купола, девичьи силуэты и прочая романтика. Впрочем, рассмотреть все это великолепие Маркиз не успел, потому что волосатый тип, не дав гостю опомниться, врезал ему пудовым кулаком между глаз, злорадно проговорив:
– Оксану ему…
Леня не ожидал такого горячего приема, но он все же был достаточно хорошо физически подготовлен и успел отклониться, так что удар только скользнул по скуле, вместо того чтобы послать его в нокаут.
– Мужик, ты как гостей встречаешь? – обиженно воскликнул Леня и сделал ложный выпад, после чего довольно ловко провел прямой удар левой в челюсть. Удар достиг цели, но волосатый драчун его как будто и не почувствовал, а только еще больше разозлился и двинулся на Леню с низким хриплым рычанием.
В это время за спиной красавца появилась бабенка лет тридцати пяти в полурасстегнутом ситцевом халате, из-под которого выбивалась ночная рубашка в мелкий цветочек. Всклокоченная шевелюра этой особы была огненного цвета, что окончательно утвердило Леню в мысли, что это и есть пресловутая Ксанка Рыжая, она же Оксана Воробьева, племянница покойной старушки.
Огненная шевелюра, однако, была не самым заметным украшением Оксаны. Еще больше радовал глаз огромный синяк в пол-лица, переливавшийся самыми разными оттенками лилового, синего и густо-багрового цвета.
– Костик, тебе же нельзя драться! – истошно завопила Оксана, пытаясь оттащить своего темпераментного ухажера назад в квартиру. – Ты же на условном… если соседи полицию вызовут, тебе кранты!
– Притащилась, шалава! – воскликнул тот и, на мгновение отвернувшись от Лени, съездил ей по физиономии. На лице Оксаны мгновенно начал наливаться краской второй синяк, расположенный симметрично первому.
– Ой, убивают! – завопила женщина, забыв о своем предостережении. – Костик, за что?
– За что? – рявкнул Костик, пытаясь еще раз попасть кулаком по лицу подруги. – А это что за фраерок к тебе притащился? Еще один хахаль? Мало тебе чечена…
– Да я его ваще первый раз вижу! – закричала Оксана в праведном негодовании, в то же время довольно ловко уворачиваясь от кулаков сожителя. – Мужчина, ты ваще кто такой?
– Первый раз? – орал Костик. – А откуда же он тебя знает? Это так ты себя соблюдала? Мужчина в тюрьме здоровье гробит, а ты тут на воле хвостом крутишь во все стороны?
– Клянусь тебе чем хочешь – первый раз этого мужика вижу! – оправдывалась Оксана.
– Эй, ребята, может, вы сами между собой разберетесь, а я уж как-нибудь в другой раз загляну? – предложил Маркиз и попробовал улизнуть, потому что развитие событий совершенно его не устраивало.
– В другой раз? – заорал Костик. – Это что же – ты прямо при мне говоришь, что к бабе моей без меня притащишься? Да я тебя…
С этими словами он вцепился в Ленин рукав и потащил на себя. Рукав затрещал, но Леня ловко присел и вывернулся из мертвой хватки ревнивого уголовника.
В это время за спиной у Маркиза приоткрылась дверь соседней квартиры. Оттуда выглянула крошечная тщедушная старушка и ехидным детским голоском проговорила:
– Опять, ироды, дебош устраиваем? Опять, бескультурники, общественный порядок нарушаем?
