Ознакомительная версия.
– Полина была строгой, могла собак спустить, отчитать за поставленную ученику плохую отметку, требовала идеальных прически, маникюра, следила за соблюдением дресс-кода, приказывала всегда быть в хорошем настроении. Но в нашу личную жизнь она не вмешивалась, платила большие деньги, запрещала приходить в школу во время каникул, ее не интересовало, чем мы занимаемся после работы, выписывала к Новому году и Восьмому марта премии, на день рождения вручала ценный подарок, в последнее время кому айфон, кому айпад, кому телевизор. Сначала узнавала о желании именинника, а потом его исполняла. Ругалась Хатунова только в своем кабинете. Прилюдно в учительской никому разноса не устраивала. Ну где еще такую начальницу найти? Что теперь с нами станется? Вдруг Григорий Алексеевич продаст кому-нибудь гимназию или закроет ее? Куда нам тогда податься? Идти в обычную школу, где вместо наших десяти в классах сидят по тридцать учеников? Получать намного меньшие деньги? Лишиться соцпакета с медстраховкой? Да мы молились за здравие Хатуновой. Никто из педагогов и сотрудников не мог желать ей зла.
– И однако директрису отравили на рабочем месте! – воскликнула я.
– В гимназии очень строго следят за безопасностью, – продолжал Андрей, – посторонний человек в школу войти не может. Для тех, кто ожидает детей, есть специальное помещение перед центральным входом, и профессиональная охрана никого не впустит в храм знаний. Секьюрити опросили, они знают в лицо всех учеников и большинство нянь-водителей, которые приезжают за ними. И никто из встречающих в здание не рвется.
– Кроме главного входа, есть еще аварийный, он расположен в подвале, – напомнила я. – В учебное заведение также можно попасть через дверь на кухне. Она предназначена для поставщиков продуктов, бумажных полотенец, средств для уборки и прочих хозяйственных товаров.
– Подвал заперт, замок хитрый, снаружи нет скважины, изнутри задвинута здоровенная щеколда, – пояснил Платонов. – У двери сидит охранник. Кроме того, появление в школе незнакомого человека мгновенно будет замечено учителями и техсоставом. Можно предположить, что Хатунову и Соеву убил один и тот же человек, и это кто-то из своих. Сегодня старшеклассники уехали на футбольный матч. Так?
– Верно, – подтвердила я, – школьная команда вышла в финал городского чемпионата, это серьезный успех. В гимназии придают большое значение спорту, поэтому педсовет разрешил ученикам начиная с пятого класса отправиться на стадион. Для детей арендовали автобусы, колонна тронулась со двора в девять утра.
Андрей сделал глоток кофе.
– Ребят сопровождают взрослые?
– На мой взгляд, их даже слишком много, – усмехнулась я, – на стадион поехали учителя, врач, медсестра, охрана.
– Вот-вот, – закивал Платонов, – в гимназии остались дети с первого по четвертый классы. А из педагогов ты, математик Линькова Карелия Алексеевна, трудовик Жорина Ангелина Максимовна, биологичка Федотова Нина Максимовна, химик Шитова Мария Геннадьевна, библиотекарь Вера Борисовна и психолог Авдотья Игоревна. Еще охрана, повар, две тетки-посудомойки, рабочий, он же дворник и мастер на все руки.
– Ну да, – вздохнула я, – сегодня получился странный в плане занятий день. Классы сдвоили, «А» и «Б» занимались вместе. После первого урока всех детей собрали в актовом зале и провели математическую олимпиаду. На это ушло две сорокапятиминутки. Потом в том же помещении Мария Геннадьевна устроила демонстрацию химических опытов, показывала «чудеса». Мне предстояло развлекать всех последней, был запланировал конкурс чтецов. Малышей побоялись везти на стадион, там слишком много народа, дети расстроились, поэтому мы решили устроить им праздник с вручением призов и чаем с конфетами.
Платонов вынул бумажник.
– С точки зрения безопасности Хатунова тщательно подобрала сотрудников. Мы проверили всех, ни у кого нет судимостей, темных пятен в биографии. Учителя, повар, посудомойка, рабочий, охрана – все москвичи с безупречными биографиями, хорошей кредитной историей. Единственно, к кому можно придраться, это библиотекарша и учитель физики Кокозас Иванович Сергеев.
– Как его зовут? – переспросила я. – Кокос?
– Кокозас, – повторил Платонов, – впервые слышу это имя, наверное, оно национальное.
– Будучи Виолой Ленинидовной, я до сих пор считала, что нахожусь вне конкуренции на ниве странных имен, – хихикнула я.
– У тебя просто комплекс, – отмахнулся Андрей. – Твое отчество далеко не самое дурацкое. Лет десять назад у меня свидетелем по делу проходила Незабудка Тигровна. Ее дед назвал сына Тигром, мотивировал свое решение просто: есть имя Лев, почему не быть Тигру? А отец продолжил традицию, дочке объяснил: «Никого не удивляет Роза Львовна, а почему бы не быть Незабудке Тигровне?»
– Вот идиоты, – фыркнула я. – А что с этим Кожзамом?
– Кокозас Иванович по образованию учитель химии, – сказал Платонов, – преподавал в школе, но в девяностом году уволился, больше никаких сведений о его работе нет. Несколько лет назад Хатунова взяла его преподавать… физику. Учительница химии у нее уже была, Шитова Мария Геннадьевна работает с момента основания гимназии. Думаю, Кокозас много лет был частным репетитором без официального оформления. Он долгое время жил в коммуналках, а в тот год, когда пошел работать к Полине, купил неподалеку от школы однокомнатную квартиру. Но ничего дурного за ним не числится. В школах дефицит педагогов-мужчин, а физику он мог выучить. Я просто придираюсь.
– Ни разу его не видела, – удивилась я.
– Он вообще-то вне подозрений, – вздохнул Платонов, – лежит в больнице, аппендицит ему вырезали, случилось осложнение, больше месяца в клинике валялся, на днях его выписали.
Я налила в бокал минералки.
– А что настораживающего у Соевой?
– Она по образованию врач, после окончания института работала патологоанатомом в судебном морге, потом удачно вышла замуж, бросила службу, занялась исключительно семьей. Некоторое время назад супруг Соевой скончался. Вскоре после его смерти Вера осела в школе. Она не педагог.
– Ничего особенного, – пожала я плечами, – библиотекаршей в гимназии можно работать без диплома педвуза.
– У тебя телефон мигает, – сказал Андрей.
Я взяла трубку.
– Слушаю вас.
– Виола, твой поезд ушел, – визгливо произнес женский голос.
– Кто вы? – разозлилась я.
– Только не отсоединяйтесь, до вас невозможно дозвониться, – зачастила незнакомка, – а если вы отвечаете, то бросаете трубку! Это некрасиво! Я жена Великого с большой буквы. Мерзкий «Элефант» не желает его печатать! Прикажите Зарецкому…
– Простите, пожалуйста, – остановила я тетку, – как вас зовут?
– Альтаир Ногова-Архангельская, – представилась собеседница. – Просветленные обращаются ко мне просто Царица. С большой буквы.
Я напрягла память. Ногова-Архангельская? Фамилия редкая, но я ее уже слышала, так звали женщину, которая, несмотря на сопротивление секретарши, прорвалась недавно в кабинет Зарецкого.
– Ваше время истекло, – вещала тем временем Альтаир, – зодиакальные карты подсказывают: Арина Виолова, как писатель, закончилась, более вы ни одной книги не напишете, а в вашей личной жизни будут происходить ужасные события. Превратитесь в неуправляемую обжору, будете есть то, к чему ранее и прикоснуться не могли. Еще вижу кирпич, падающий на вашу машину, поэтому осторожнее…
Я сбросила вызов.
– Сказали что-то неприятное? – насторожился Платонов.
– Вокруг много сумасшедших, – вздохнула я. – Мой телефон откуда-то узнала Царица с большой буквы, жена Великого литератора Ногова-Архангельского. Звонит во второй раз. В первый, пару месяцев назад, прикинувшись тобой, назначила мне свидание в кафе, когда я пришла…[4]
Андрей вытаращил глаза.
– Ты не поняла, что беседуешь не со мной?
Я смутилась.
– Из трубки несся охрипший бас, «Платонов» сказал, что сорвал голос, у него срочное дело, требуется помощь. Я ринулась в ресторанчик, там официантка вручила мне конверт, в нем был листок бумаги с фразой: «Виола, твой поезд ушел». Официантка сообщила, что некий мужчина, внешность которого она не запомнила, дал ей тысячу рублей и попросил передать послание госпоже Таракановой, показал мою фотографию. Я поняла, что меня обманули, разозлилась, решила найти шутника и наказать его, но потом остыла и забыла про него. И вот теперь звонок от Царицы, кстати, ее имя Альтаир. Дамочка произнесла ту же фразу: «Виола, твой поезд ушел», а потом понесла чушь про то, что я более не напишу ни одной книги, и вообще мне следует быть осторожнее, потому что на мою машину кирпич упадет, меня ждут впереди сплошные неприятности, я буду пожирать в большом количестве еду, которую ранее не трогала.
– Ее номер определился? – деловито спросил Платонов. – Дай-ка свой телефон.
Ознакомительная версия.
