Ознакомительная версия.
Покраснев, Оля дрожащими руками спешно отправила вызов на номер страдальца и, только услышав сердитый медвежий рык, сообразила, что семь часов утра – немного слишком ранний час, чтобы будить после бессонной ночи даже самого очаровательного мужчину.
– Ээээто я, Ольга! – пискнула она в трубку. – Кажется, вы хотели со мной свя-заться?
Неласковый голос довольно-таки бессвязно, но с чувством выразил сожаление о том, что упомянутое желание неожиданно сбылось в столь ранний час. Потом неинформативно помычал, поохал и в конце концов недовольно сказал:
– Ну, ладно. Тогда – через час, на конечной остановке тринадцатого автобуса.
– Что? – насторожилась Оля. – Что будет через час на конечной остановке тринадцатого автобуса?
– Я полагаю, тринадцатый автобус, – весьма ехидно ответил Малинин. – А в автобусе – вы! Если, конечно, вы не предпочтете такси. Если предпочтете – езжайте уж прямо в Солнечный, чтобы мне на развязке не крутиться. Там и встретимся.
– Где – там?
Разговор пошел в таком темпе, что у Оли закружилась голова.
– Да прямо в морге!
– Где?!
– Ну, ладно, для начала – в больнице! У центрального входа.
– Для начала в больнице, а потом – в морге? – слабым голосом повторила Оля, по учительской привычке раскладывая все по полочкам. – Простите, а вы не могли бы озвучить всю программу?
Трубка хмыкнула и передразнила ее цитатой из старой кинокомедии:
– «Пожалуйста, огласите весь список!» То есть вы хотите знать, что будет до морга, а что – после?
«Ну, если после морга еще что-то будет – значит, ты там не останешься!» – обнадежил Ольгу внутренний голос.
Это бодрило, но – слабо.
– А также – что будет, собственно, в морге? – дополнила свой вопрос дотошная Ольга Павловна.
– В морге будет тело, на которое нам с вами надо бы взглянуть, – сказал Малинин. – Я понимаю, что такого рода зрелища вам, должно быть, непривычны, но придется потерпеть и посмотреть. Вдруг вы были с ней знакомы?
– С кем?! – Тут Оля по-настоящему заволновалась.
– С женщиной, которую вчера нашли мертвой в снежном поле у шоссе, приблизительно в восьми километрах от города, – объяснил Андрей.
– Примерно там же, где вы нашли Елку? – моментально сообразила Ольга.
– Точно, – Оля этого не видела, но догадалась, что Малинин кивнул. – И при ней тоже не было ни вещей, ни документов.
– И она тоже была в одном белье?
– Нет! Вовсе голой!
– Ладно, я приеду, – помолчав немного, решила Оля. – Договорились, встречаемся через час на конечной остановке тринадцатого автобуса.
– Через пятьдесят пять минут, – поправил ее компаньон – наверняка лишь затем, чтобы именно за ним осталось последнее слово.
– Мужчины! – фыркнула Ольга Пав-ловна.
Она положила телефонную трубку и нерешительно посмотрела на платяной шкаф.
Ольга Павловна Романчикова не была ни модницей, ни светской дамой, а потому гардероб ее был невелик и абсолютно функционален: одежда для школы, одежда для дома, одежда для спорта и прогулок на свежем воздухе. Отдельным пунктом числилось маленькое черное платье, которое до сих пор представлялось хозяйке нарядом универсального назначения. Однако теперь, когда внезапно возникла необходимость экипироваться для делового визита в морг, у практичной Ольги Павловны впервые возникли сомнения в том, что она располагает одеждой на все случаи жизни.
Однако раздумывать было некогда, до рандеву на конечной остановке автобуса номер тринадцать осталось всего пятьдесят минут. Решив, что синие джинсы и черный свитер – вполне подходящая комбинация, Оля быстро оделась.
Осталось только выяснить, по какому мар-шруту ходит пресловутый тринадцатый автобус, чтобы двинуться из дома прямиком на ближайшую остановку.
Географию родного города Ольга Павловна Романчикова, к стыду своему, знала плохо. Совершать стремительные марш-броски в отдаленные микрорайоны и неспешные экскурсии по старому центру ей доводилось нечасто. Как правило, Олины перемещения по городу ограничивались тремя-четырьмя привычными маршрутами, так что на улицах краевого центра она ориентировалась гораздо хуже, чем на политической карте, приклеенной для тепла, уюта и общего развития на стене над диваном. Это была красивая разноцветная карта мира, где Оля с закрытыми глазами могла показать, например, Свазиленд, Лесото и столицу Мадагаскара город Антананариву. Однако увидеть на ней маршрут тринадцатого автобуса надежды не было.
Оля прошла в кухню и потрясла за костлявое цыплячье плечико младшего брата:
– Костя! Костя, проснись, у меня к тебе очень важный вопрос!
– Что?!
Разбуженный Костик посмотрел на сестру исподлобья и настороженно спросил:
– А что я сделал-то?
Оля мысленно отметила формулировочку, определенно выдающую чувство вины, но не стала выяснять, какие новые сомнительные подвиги совершил юный оболтус. У нее имелся к нему более актуальный вопрос:
– Ты случайно не знаешь, где ближайшая остановка тринадцатого автобуса?
– Случайно знаю, – Костик перестал хмурить лоб и надул щеки, гордясь и важничая. – А тебе в какую сторону ехать?
– В сторону поселка Солнечный, – ответила Оля, осмотрительно не упомянув во всех смыслах конечную цель – местный морг.
– Тогда иди к Занзибару.
Костик зевнул и сделал было попытку нырнуть под одеяло, но Оля удержала его на поверхности.
Где находится Занзибар, спасибо политической карте мира, она прекрасно знала – в далекой Африке! Определенно, остановка тринадцатого автобуса могла найтись и поближе.
– Не знаешь, где Занзибар? – понял Костик. – Вот же темная ты у меня, сестрица…
– Задушу, – коротко пообещала обиженная Оля, и впрямь темнея лицом, как венецианский мавр Отелло.
– Стриптиз-клуб «Занзибар»! – досадливо объяснил братец. – Клевое место, его все знают! На Космической, рядом с…
Он почесался и покривился, подбирая ориентир, который был бы однозначно известен темной сестрице, и закончил:
– Рядом с химчисткой «Снежок»!
– Химчистку знаю, – удовлетворенно сказала Оля, выпуская из цепких пальцев костля-вое юношеское плечико. – Спасибо, спи дальше!
– А ты куда? – поинтересовался Костик, запоздало оценив небанальное событие: его домоседка-сестра ни с того ни с сего собралась в одиночку совершить автобусное путешествие на край города!
– По делам, – уклончиво ответила Оля.
– У тебя там что – свиданка?! – чрезвычайно обрадовался непочтительный братец.
– Тихо, ты! – Оля встревоженно покосилась в сторону гостиной. – Людей разбудишь!
Под словом «люди» подразумевалась главным образом родительница. Любящая мама Галина Викторовна, услышав одно только слово «свиданка», способна была устроить взрослой дочери такой допрос с пристрастием – куда там группенфюреру Мюллеру!
«Под колпаком» у группенфюрера мамы Оля провела много лет, и теперь, когда у нее впервые за долгие годы завелась персональная жгучая тайна, она чувствовала отчаянное желание сохранить свой секрет для личного пользования.
«Звучит эротично!» – отметил внутренний голос.
«Я не в том смысле», – возразила ему Оля.
И соврала.
Мачо с медведем снился ей минувшей ночью в таком виде, который не сочли бы пристойным даже завсегдатаи развратного заведения «Занзибар».
На улице было холодно, но солнце светило ярко и искрящийся снег слепил глаза, так что завалявшиеся в объемистой учительской торбе черные очки пришлись очень кстати.
До знакомой химчистки Оля добежала рысью, пряча руки в карманах и сокрушаясь о том, что так и не пришила оторвавшуюся пуговицу. Полы черного пальто развевались, и это было не только некомфортно, но и слишком уж живописно. В темных очках и парусившем длиннополом пальто Оля чувствовала себя пародией на Тринити из «Матрицы».
К счастью, в той же благословенной сумке нашлась булавка, кое-как заменившая собою отсутствующую пуговицу.
Скрепив полы пальто, Оля в безупречно чинной позе фонарного столба торчала на остановке, лишь время от времени неодобрительно поглядывая на знойную деву, нарисованную на вывеске неприличного клуба «Занзибар».
Дева, одетая преимущественно в африкан-ский загар, была крутобедрая, золотисто-ко-ричневая и блестящая, как курица-гриль. Оля с горечью размышляла: есть ли возможность хоть кому-то показаться аппетитной, располагая длинными бледно-голубыми ногами замороженного бройлера и хилой цыплячьей грудкой?
Ольга Павловна умела объективно оценивать знания школьников, но не собственную внешность.
В детстве и юности она была классическим Гадким Утенком и привыкла к этой роли. В пед-институте, пока другие девушки расхватывали немногочисленных однокурсников и однокашников, Оля добросовестно училась, не обращая внимания на мелкие раздражители – а мелкими рядом с ней казались четыре парня из пяти, мужчин ростом выше себя Оля встречала редко. Небольшая популяция великанов из институтской баскетбольной команды интеллигентную девушку с хорошими манерами не заинтересовала. А в средней школе, куда она пошла работать сразу после института, мужчин было всего двое: лоснящийся пузатый физрук, похожий на самовар, и преподаватель ОБЖ – военный пенсионер с богатым прошлым, палочкой, слуховым аппаратом и тремя внуками.
Ознакомительная версия.
