Ознакомительная версия.
Я бы даже сказала, они попадались реже, чем хотелось бы! Мне пришлось с полчаса постоять под непрекращающимся дождем, напряженно высматривая в сумеречной дали попутку. Время от времени какие-то автомобили появлялись, но все они со свистом проносились мимо меня и даже не притормаживали.
Я решила, что голосую недостаточно активно, и постаралась расширить и обогатить скромную жестикуляцию типичной путешественницы автостопом. Узкий и длинный пластиковый мешок не позволял мне толком задействовать ноги, поэтому я принялась высоко подпрыгивать на месте, одновременно размахивая руками.
Увы, это привело вовсе не к тому эффекту, которого я ожидала. Теперь машины не просто равнодушно проезжали мимо – они заметно ускорялись. К сожалению, я не смогла придумать другую тактику, поэтому продолжала по инерции подскакивать, но уже потише, без претензии на титул чемпионки мира по прыжкам в высоту.
Время шло, ситуация не менялась, и я уже почти отказалась от мысли прокатиться до города с ветерком, когда мне вдруг пришла в голову гениальная идея.
– Ну, держитесь, гады! – прошептала я в адрес всех равнодушных водителей транспортных средств и сошла в придорожный кювет.
Там под ненадежным прикрытием рябинового кустика я стянула с себя противодождевой мешок, сняла джинсы, джемпер и майку, скрутила свою одежду в аккуратный узелок и на полуголое тело, поверх одного лишь нижнего белья, вновь натянула мусорный мешок. Зеркала поблизости не было, но я полагала, что выгляжу очень эффектно: полупрозрачный плащ-мешок не скрывал моей фигуры, а ею я по праву горжусь, да и белье на мне было хорошее: красивый польский комплект. Можно было надеяться, что уж теперь-то водители обратят на меня внимание.
– Кроссовки на ногах слегка не в тему, ну да ладно, другой обуви у меня нет, – постановила я. – Пойду, пожалуй…
И я пошла. Обогнула кустик, послуживший мне ширмой, выбралась из кювета и вышла на дорогу, искренне жалея, что не могу в этот момент видеть себя со стороны. Уверена, зрелище было редкое!
Очевидно, полуголые девицы в кружевных бюстгальтерах и трусиках-стрингах, обутые в спортивные ботинки и с головой упакованные в целлофан, на этой дороге встречались не часто.
Й-и-и-и-ий! – истерично завизжали тормоза.
Лаково-черный «бумер» встал как вкопанный.
– Куколка! – обрадованно заорал из машины нестройный хор мужских голосов. – Иди сюда, красавица!
– Ага, сейчас, все брошу и побегу! – огрызнулась я, замахнувшись на «БМВ» палкой с узелком.
Автомобиль, набитый радостно гомонящими мужиками, не тронулся с места, и я поняла, что удалиться – и побыстрее! – придется мне самой. Еще разок чертыхнувшись, я проворно отступила в кювет, шмыгнула за уже знакомую мне тонкую рябинку и присела на корточки, постаравшись прикинуться частью ландшафта. Думаю, из меня получился вполне убедительный валун.
Парни из «бумера» немного поаукали, но лезть в мокрый сумрачный лес не захотели, и не приглянувшийся мне автомобиль вскоре нехотя отчалил.
Для пущей надежности я посидела в кустиках еще с четверть часа и вылезла на дорогу, когда уже окончательно стемнело. В потемках моего неглиже было не разглядеть, да и замерзла я изрядно, поэтому снова оделась как человек: джинсы, майка, джемпер, пластиковый мешок. Все, как у людей.
Плясать и прыгать на обочине мне окончательно расхотелось – все равно никакого толку! Никто не едет.
Только я так подумала, как услышала тарахтение приближающегося мотора. Звук выдавал в приближающемся транспорте какой-то могучий отечественный механизм. И точно, из темноты вынырнул мотоцикл «Урал» – угловатый буцефал с остроносой, как ледокол, коляской, в которой торчмя стояли сетчатые мешки с картошкой.
– Садись, что ли, – притормозив, буркнул усатый дед в полупрозрачном полиэтиленовом дождевике, очень похожем на мой собственный плащ-мешок, только зеленого цвета.
Подозреваю, что именно это трогательное сходство наших скромных водоотталкивающих одеяний побудило старого мотоциклиста проявить ко мне родственное сочувствие.
– Ой, спасибо, дядечка! – обрадованно поблагодарила я, с готовностью взбираясь на потертый круп сотрясающегося буцефала. – Вы куда, в город едете?
– Куда ж еще, с картошкой-то? – отозвался дед. – Заночую у родичей, а с утречка на рынок…
Окончание фразы напрочь заглушил рев мотоциклетного мотора, но меня, если честно, мало интересовала дедова программа мероприятий на завтра. У меня своих дел было запланировано сверх меры, причем еще на сегодня. Поднять по тревоге папулю и Зяму, примчать обратно к тонкой рябинке, стволик которой я на всякий случай густо намазала опознавательным красным лаком, пробежаться по лесу до вросшего в землю «москвичонка», вызволить оттуда увечную мамулю, всем вместе вернуться домой, оказать маменьке первую помощь, рассказать папе и брату все, что нам удалось узнать, послушать, что узнали они, поесть, помыться, поспать…
Туго обхватив руками скользкий полиэтиленовый торс своего усатого возницы, я спрятала лицо от порывов ветра с дождем за зеленой спиной старика и замерла, копя силы для дальнейших подвигов.
Варвара Петровна Кузнецова, великая русская писательница и мать предприимчивой девушки Индии, сидела в темном нутре заброшенного автомобиля и тщетно старалась не думать о плохом. Сами собой ей в голову лезли мысли и образы, на основании которых свободно можно было написать сценарий нового многосерийного фильма ужасов.
Главной героиней сериала была бы приятная немолодая женщина, волей случая оказавшаяся одна-одинешенька в дебрях ночного леса. Иные роли оспаривали лешие, русалки и оборотни, а в массовке выступали хищные лесные звери.
Вспомнив, что для борьбы с волками и медведями она худо-бедно вооружена, Варвара Петровна решила попрактиковаться в стрельбе из лазерного оружия типа «указка». Чтобы в решительный момент без промаха попасть зверю прямо в глаз!
– Предположим, это зверь! – пробормотала она, похлопав по высокой спинке кресла, находящегося перед ней. – А глаз у него…
Варвара Петровна пошарила в кармане, нашла окаменевшую сушку, которой ее угостила дочка, и пристроила дырчатое хлебобулочное изделие на спинку кресла:
– А это, предположим, его глаз!
Импровизированный звериный глаз напряженно пялился на женщину, ожидая продолжения. Варвара Петровна поежилась, стиснула в пальцах короткую трубочку лазерной указки, зажмурила один глаз, прицелилась и выстрелила. Трясущийся красный луч обежал баранку, даже не зацепив ее.
– Бац-бац – и мимо! – прокомментировала свою скверную стрельбу Варвара Петровна. – Ну, будем тренироваться!
Упорство в достижении поставленной цели и редкое трудолюбие всегда были сильными сторонами великой писательницы. На этот раз она тоже не пожалела сил и тренировалась до тех пор, пока не научилась попадать в «зрачок» сушки при стрельбе навскидку, а также с колена и с бедра.
Закрепив результат, Варвара Петровна решила закончить тренировку и перекусить чем бог послал – опять же сушкой. Но тут измученная тренировочным расстрелом баранка решила взять увольнительную и свалилась с кресла на пол. Подсвечивая все той же лазерной указкой, Варвара Петровна полезла искать свой беглый ужин, но нашла нечто совсем иное.
Оказалось, что куском линолеума, который перекочевал на крышу «Москвича», и пластиковым мусорным мешком, который был переведен в разряд верхней одежды, наслоения на прогнившем полу автомобиля не исчерпывались. В продавленной ямке под ногами Варвары Петровны обнаружился маленький сверток.
– Еще пленочка! – обрадовалась женщина, опознав в обертке обычный черный пакет для мусора.
Ей тут же пришло в голову, что из этой пленочки можно было выкроить премилые рукавчики для синего плащика Индии. Сокрушаясь, что полезная находка подвернулась ей под руку слишком поздно, Варвара Петровна машинально развернула многократно сложенный пакет и… потеряла дар речи.
Содержимое свертка она могла опознать даже на ощупь, по незабываемой форме и характерной шероховатости плотной бумаги. Красный свет лазера подтвердил догадку: в пакете были деньги. И не просто деньги, а «зеленые», симпатичная стопочка стодолларовых купюр с изображением благодушно улыбающегося Бенджамина Франклина. Безмятежному спокойствию бывшего президента США Варвара Петровна могла только позавидовать.
– Мама родная! – возбужденно воскликнула женщина. – С ума сойти! Я нашла клад!
Она торопливо пересчитала купюры. Их было двадцать, то есть ровно две тысячи долларов.
Эта круглая сумма закономерно напомнила Варваре Петровне о трагической судьбе Нины Горчаковой, на которую пало обвинение в краже двух тысяч долларов и бриллиантового колье. Нет, Варвара Петровна не думала о том, как опасно трогать чужие деньги и ценности! Она подумала о другом: если баксы, схороненные в автомобильном тайнике, те самые, то и ювелирное украшение вполне может оказаться где-то поблизости!
Ознакомительная версия.
