Женя молчала, никак не реагируя на его слова, но происходящее нравилось ей всё меньше и меньше с каждой новой репликой Фабриса. Не видя никакого отклика, управляющий стал ещё больше стараться заинтересовать Женю, словно от этого зависело что-то важное.
– Я понимаю, это несколько неожиданно… Но поверь мне, принцесса моя, новая работа гораздо интереснее. И потом, судя по твоей анкете, которую переслали из агентства, она больше подходит тебе и твоему огненному темпераменту.
Он на ходу ласково погладил Женю по волосам и слегка потянул за косу. Она оцепенела.
«Что ещё за фамильярности?! И эти намеки на темперамент…»
В её мыслях промелькнули все те ужасы, про которые говорила Клэр.
– Правда работать иногда придется и по ночам. Сама понимаешь, не все готовы заниматься этими делами при свете дня. Настроение не то, знаешь ли. Но зато это оплачивается дополнительно, всего за пару месяцев заработаешь кучу денег.
– Какими ещё «этими делами»? Вы на что намекаете?!
– О, сейчас это очень популярно, поверь мне. От клиентов отбоя нет. Нам приходится комплектовать желающих в группы, чтобы не упускать клиентов…
– В группы?!
– Я и сам бы не прочь в таком поучаствовать в качестве гостя, – он игриво подвигал бровями, – но по долгу службы уже, к сожалению, знаю всю программу…
За подозрительным разговором Женя не заметила, как коридор закончился, и они подошли к музею. Оказывается, он располагался на первом этаже центрального корпуса замка и, судя по всему, занимал немало пространства. На двустворчатой деревянной двери красовалась табличка – «Musée Provençal du Moyen Âge».
«Прованский музей Средних веков», – по привычке перевела про себя Женя, прежде чем Фабрис толкнул створки.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель! Наш музей, конечно, не претендует на славу Парижского – в знаменитом отеле Клюни, но и мы собрали немало эксклюзивных экспонатов.
Большой светлый зал с высокими окнами пустовал, лишь над угловой витриной склонилась пожилая женщина в строгом черном платье и усердно натирала её поверхность тряпкой. На стенах красовались яркие витражи и старинные тканые шпалеры, чередовавшие библейские сюжеты и изображения странных цветов, еще более странных птиц и уж совсем странных человеческих существ. По периметру помещения выстроились стеклянные витрины. Женя мельком окинула их взглядом и удивилась разнообразию выставленных экспонатов. Она успела заметить и предметы быта, и сверкающие украшения, и эмалевые миниатюры. Если бы не нелепая ситуация, в которую она попала, Женя с удовольствием побродила бы здесь подольше. Лучше уж по музею, чем по старому церковному погосту.
– Мадам Трюдо, что вы здесь делаете в такой час?
– Матиас обещал заехать за мной, да задержался. А здесь вот витрина запылилась…
– Что же, – лучезарно улыбнулся старушке Фабрис. – В таком случае сразу представлю вам нашу новенькую, она будет заниматься VIP-программами.
Старушка смерила Женю неприязненным взглядом, возвращая её от восхищения музейными экспонатами к неприглядной реальности.
– Вам, мсье де Гиз, конечно, как начальнику, виднее, но сами знаете – не одобряю я всех этих новомодных штучек, – она поджала по-старчески сухие губы, ну чисто как Женина соседка, Роза Ильинична. – Тьфу, непотребство одно…
– Это бизнес, мадам Трюдо, – пожал плечами Фабрис. – Спрос, как говорится, рождает предложение. Ничего личного…
После слов смотрительницы Жене стало окончательно понятно – ничего хорошего, или хотя бы приличного, её не ждёт!
– Что… чем… – омертвевшие от ужаса губы не хотели подчиняться. Женя резко затормозила. – Чем вы предлагаете мне заниматься?
– Сейчас ты и сама всё поймёшь, булочка моя, не маленькая! – он хохотнул, распахивая перед ней дверь следующего зала и слегка подталкивая вперёд. – Осматривайся!
Красный и все его оттенки Женя ненавидела, а потому стены, задрапированные ярко-алой тканью, вызвали только одно желание – броситься прочь! Попятившись, она упёрлась в твёрдую грудь Фабриса и тут же, как ошпаренная, отскочила, едва не налетев на деревянного коня, сбитого из посеревших от времени досок и поленьев, приделанных в качестве ног. В лучах направленного света от потолочного спота отчётливо выделялась странная узкая спина, сколоченная треугольником на манер двускатной крыши.
«На детскую лошадку не похоже, да и с чего бы ей здесь быть. Арт-объект?»
Слева от странного коня величественно возвышался тот самый нарядный трон, который Женя утром заприметила из окна. Массив тёмного дерева контрастировал с красной тканью стен и вселял ужас. Мертвенный холод сковал тело от осознания, что на солнце блестели вовсе не украшения. Сотни металлических шипов рядами располагались на спинке и сидении массивного трона, а подлокотники были увенчаны круглыми капканами, изъеденными ржавчиной.
– Это ч-что? – Женя повернулась к Фабрису и столкнулась с насмешливым взглядом. Белозубая улыбка сверкала в полумраке на обсидиановом лице, словно оскал чеширского кота. Мощная фигура управляющего закрывала весь дверной проём.
– Впечатляет, да? – он потянулся и погладил висящий на стене справа от входа металлический ошейник, любовно пробежался пальцами по звеньям тянущейся от него цепи, дотронулся до странного инструмента, похожего одновременно на кочергу и на колотушку для мяса. – Тебе придётся досконально изучить, для чего предназначен каждый предмет в этой комнате!
Сердце Жени учащённо загромыхало, отдаваясь в висках. Кажется, даже было слышно, как кровь бежала по венам. Или то был страх, разносящийся по телу с каждым ударом пульса. Яркой вспышкой в памяти всплыли слова Клэр о плётках и клиентах.
– М-мсье де Г-гиз…
Глава 9
Тайны прошлого
Женя встала с ноющих колен, потянулась и одернула юбку. В пояснице, затёкшей от долгого стояния на четвереньках, что-то предательски хрустнуло.
«Господи, ну словно бабка старая!»
Зато в руке был победно зажат дурацкий винт от пыточных тисков, который закатился под стол, в самый пыльный угол. Ей пришлось постараться, чтобы достать его – сначала рукой, потом длинной линейкой.
Макс уже несколько дней изводил её просьбами прислать подробные фотографии или видео чего-то из имеющегося арсенала. И вот сегодня, дождавшись, пока смотрительница выйдет, Женя воровато прокралась в пыточную и ненадолго позаимствовала из экспозиции чугунные тиски для больших пальцев – кошмарное изобретение средневековых инквизиторов.
Смотрительница, грозная мадам Трюдо, хоть и выглядела, как сморщенная старушка, божий одуванчик, имела внутри поистине металлический стержень. Если бы она заметила непорядок во вверенном ей музейном имуществе, то не погнушалась бы не только обругать виновницу, но и применить эти самые злополучные тиски к Жениным пальцам. Поэтому Женя очень нервничала и торопилась, фотографируя жуткий музейный экспонат со всех ракурсов. А когда попыталась раскрутить винт, чтобы пошире раздвинуть металлические «челюсти» и поближе подобраться камерой телефона к коротким шипам на внутренней стороне, легкомысленная железка в форме бантика внезапно легко поддалась, выскользнула из рук и, ехидно позвякивая, укатилась в пыльную даль.
Несмотря на кошмарный антураж, новая работа Жене пришлась по душе. Высылая Максу сделанные фотографии, она покачала головой, вновь со стыдом вспоминая тот позорный скандал, который закатила Фабрису в прошлое воскресенье, когда он впервые привел её в один из залов музея. Тот самый, из которого она сегодня позаимствовала тиски.
Мсье де Гиз хохотал, как сумасшедший, когда до него наконец дошло, что именно Женя надумала себе про «интересную работу, которая ей непременно понравится». И кроме того, он, похоже, в красках пересказал всё Моник – судя по тому, что она весь следующий день усиленно прятала улыбку, так и норовившую появиться на лице при виде Жени.
