погуляла?
— А как же! — язвительно согласилась Рита.
— И дай Олегу материал.
— Пусть сам себе материал ищет.
— Я тебя предупреждаю — не смей таить! — крикнул на прощание главный редактор.
— С таким отношением вы скоро недосчитаетесь сотрудников, — спокойно ответила Рита, но главный редактор уже отключил телефон.
Рита откинула телефон, он приземлился и глубоко закопался между подушками. Она подскочила с кровати и стала ходить по комнате. В груди клокотало негодование вперемешку с обидой. Ее, ценного сотрудника, профессионального журналиста, лучшего трудоголика, кладезь идей, глоссографа жесткого правдивого слова и просто акулу пера (ни много ни мало, но именно такими словами Ковылев всегда хвалил и расхваливал ее перед коллегами), Евгений Васильевич оставил на произвол судьбы, бросил на съедение волкам, крокодилам и львам. Все эти звери в одном лице представляли собой полицейского Кузнецова. А всего лишь один звонок нужному, правильному человеку мог вытащить ее из пасти хищников зоопарка.
Совсем скоро бестолковое хождение по комнате ей надоело, она остановилась возле стола, а точнее, возле компьютера, подумала и открыла его, решив продолжить написание статьи о вчерашнем происшествии. Но работа не пошла. Хоть в душе перестало клокотать негодование, зато засосало в желудке, громко сообщая о пустоте внутреннего мира.
Наконец она осознала правду жизни, а именно, что день начался с разочарования и не задался. С этой секунды можно было задуматься и остаться сидеть в номере, запереться, никому не открывать и ни с кем не разговаривать. Но Рита знак судьбы не заметила, крик провидения не услышала и отправилась в ресторан на завтрак.
В ресторане все обсуждали ночное происшествие, делали это вполголоса, то ли из уважения к убитому, то ли от боли в голове от выпитого шампанского. Так или иначе, разговоры шли, предположения строились, подозрения не принимались, но шушуканья оставались в пределах разумного.
На Риту посматривали с интересом и опаской — смесь любопытства и опаски, такая себе формула пытливой дедукции: первая свидетельница — равно первая подозреваемая. И никому не интересно, что у нее стопроцентное алиби, это даже неинтересно обсуждать.
Переступив порог ресторана, Рита заподозрила, что вся эта толпа ринется на нее с расспросами.
Первым делом Рита осмотрела зал в поисках молодой вдовы и очень расстроилась, когда не нашла. Зато ее нашла вся вчерашняя компания. Они сидели за двумя столами, поставленными вместе, по краям которых оставались свободные места для Марии и Риты.
Иван, увидев Риту, тут же подскочил и направился к ней, благородно провел ее к столу, усадил, стал ухаживать, Николай потирал виски и стеснительно извинялся:
— Столько хлопот вам доставил, извините, мне так неудобно.
Рита махнула рукой, чтоб он прекратил извиняться.
Лера тут же придвинулась к ней и защебетала, при этом ее звонкий певучий голос совсем не сходился с содержанием слов:
— Этот полицейский явился к нам ночью. Как его там, Сереж, Кузнецов? Разбудил. Ошарашил. Стал допрашивать. Только потому, что мы сидели за одним столом с убитым. Что это за бред такой? При чем здесь мы? Мы вообще самые первые ушли. Да, Сереж?
— Нет, — возразил Сергей, — раньше нас ушли Мария и Петр Григорьевич.
Анечка нервно вздохнула:
— Как жалко человека. Он такой хороший был.
— Вы знали его? — поинтересовался у нее Иван.
— Нет. Вчера познакомились. Он мне понравился. — Она застеснялась откровенных признаний и потупила взгляд в пустую тарелку.
— Рита, расскажите нам, что произошло? — попросил Николай. — Мы так поняли, что это вы его нашли.
— Я нашла, но я ничего не знаю, — попыталась уйти от разговора Рита, понимая, что сделала ошибку, придя на завтрак в ресторан и ругая себя, что не догадалась заказать еду в номер.
— Как? — не поверила Лера. — Что за скрытность? Это тайна такая? Или мы не имеем право знать? Или ты нам не доверяешь?
— Лера, — одернул жену Сергей и потребовал у всех: — Дайте Маргарите позавтракать.
Она с задумчивым взглядом наблюдала, как официант со скоростью и повадками кормораздатчика несется к их столику с подносом в руках, на котором позвякивала посуда с едой. Еда, конечно, не позвякивала, но Риту сейчас все это не волновало, ее интересовало самочувствие (физическое и моральное) Марии.
— А Мария не приходила? — поинтересовалась Рита, проигнорировав вопросы Валерии.
— Нет, — покачала головой Аня. — Я хотела зайти за ней, но передумала, ей, наверное, тяжело.
— Ее переселили в другой номер, — сказала Рита и приняла тарелку от официанта, на которого тут же посыпались новые заказы сока, кофе, фреш и аспирина (конкретно это, естественно, от Николая).
Стараясь не испытывать спокойную молчаливость соседей по столу, Рита быстро позавтракала и, пока не нахлынула новая волна вопросов, так же быстро ретировалась, пообещав:
— Я скоро вернусь. Пойду к Марии.
Нагло оставив компанию без своего присутствия, Рита быстрым шагом покинула ресторан и через несколько минут стучала в дверь номера Марии.
Молодая вдова, как ее мысленно стала называть Рита, не отвечала. Своим молчанием она беспокоила.
Рита дернула ручку двери и вошла внутрь, попала в узкий коридор. Номер выгодно отличался от ее собственного, то есть снятого на время мероприятия. Двухкомнатный. Во все стороны двери.
Рита выбрала первую и заглянула в ванную, прошла дальше в комнату и нашла в ней хозяйку.
Мария лежала на кровати в позе эмбриона, поджав ноги к груди, а голову к коленям, лица ее не было видно. Рита с опаской подошла, заглянула в лицо и выдохнула с облегчением. Глаза открыты, но взгляд отсутствовал, длинные густые ресницы были мокрые от слез, щеки бледные по сравнению с губами, вероятно, она их накусывала от горя.
Рита аккуратно положила ей на плечо руку и прошептала:
— Маша!
Девушка моргнула, слеза с ресниц скатилась на подушку, которая еще с ночи не просохла, плечи мелко задрожали от нервной усталости.
— Маша, — повторила Рита, переключая внимание на себя, — у тебя что-то болит?
— Душа, — честно призналась Мария и стала подниматься.
Чтобы сесть на кровати, ей пришлось вытянуть ноги, расправить плечи, каждое движение давалось ей с трудом. Она выползала из своей невидимой оболочки горя, как бабочка из кокона. С таким же адским трудом.
Рита понимала, что девушка была в этом положении долгое время. Забыла, что надо двигаться. Забыла, что можно шевелиться. Забыла, что нужно лечь удобно. Марию поглотило горе. Она не понимала, что можно с ним бороться. Не хотела ему противостоять. Поддалась, не выдержав напряжения.
Рита хотела ей помочь, но не знала, как это сделать. Можно помочь лучшей подруге, зная все ее многогранные стороны характера, любви к чему-то, предпочтения в жизни. Но как помочь
