Декер еще ни разу не слышал, чтобы Скинк говорил так много за один раз. Он спросил:
– Так каков же план?
Скинк прекратил свое движение назад.
– Прямо сейчас план такой – сойти с дороги.
Декер повернулся и увидел пикап, медленно двигающийся по шоссе. Лучи только что взошедшего солнца отражались от ветрового стекла, и из-за этого невозможно было разглядеть, кто сидит за рулем и сколько человек за ним.
Скинк потянул Декера за руку и сказал:
– Пойдем через лес!
Они сошли с вымощенной дороги и быстро пошли по участку, заросшему высокими соснами. Тут они услышали, что грузовик увеличивает скорость. Поравнявшись с ними, машина остановилась. Хлопнула дверца, потом другая.
Скинк и Декер находились в двадцати пяти ярдах от шоссе, когда прозвучали первые выстрелы. Декер упал на землю и потянул за собой Скинка. Пуля сорвала кору с дерева у самых их ног.
Декер сказал:
– Я безмерно рад, капитан, что на вас этот оранжевый дождевик. Они могут видеть нас только за милю или две.
– Полуавтоматический? – спросил Скинк сквозь стиснутые зубы.
Декер кивнул.
– Похоже, на Руджер Мини. Очень популярное оружие.
Выстрелы возобновились, они следовали друг за другом столь стремительно, что невозможно было сказать, что было новыми выстрелами, а что эхом. Пули врезались в листья, как смертоносный град. С того места, где скорчились Декер и Скинк, они не могли видеть грузовика на шоссе, но различали между выстрелами человеческие голоса.
– Они пойдут сюда за нами? – прошептал Декер.
– Надо ожидать, – щека Скинка была прижата к ковру сосновых иголок.
Огненный муравей запутался в чаще его усов. Скинк не сделал движения, чтобы смахнуть его. Он прислушивался, приложив ухо к земле.
– Их только двое, – объявил он.
– Только? С Руджером и одного достаточно.
Правая рука Скинка нырнула под его дождевик и вынырнула с пистолетом. Декер услышал треск веток по другую сторону сосен.
– Побежали, – сказал он.
Они не успели бы и молитвы прочитать в этой стрельбе.
– Беги, – сказал Скинк.
«И отвлеки на себя огонь, – подумал Декер. – Что за прекрасная мысль. По крайней мере, в Бейруте у тебя был шанс, потому что там были дверные проемы: дверные проемы – прекрасное прикрытие. Можно было просто бегать зигзагами от одной двери к другой. А вот теперь в виду не было ни одной двери. Даже деревья были слишком тощими, чтобы могли служить защитой».
Декер услышал шаги – в нескольких ярдах позади него хрустел и ломался кустарник. Скинк сделал ему знак, чтобы он уходил. Он опустился на колени, зарылся пальцами ног во влажную почву и оттолкнулся изо всей силы, как спринтер. Он бежал, делая беспорядочные движения, прорываясь сквозь стволы сосен и натыкаясь на кусты сабеля. Закричал человек, и снова началась стрельба. Декер шарахался, когда пули, визжа, отскакивали от древесных стволов – ниже, выше, всего в нескольких футах позади него. Кто бы ни стрелял, но он делал это на бегу, и потому не мог прицелиться, как следует.
Декер не знал этого места, поэтому бросался туда, где, как ему казалось, он сможет пробиться. Он заметил место, обещающее укрытие, и рванул туда, стараясь держать голову пониже. Он почти добежал до него, когда что-то ударило его по глазам, и он согнулся от боли.
Пуля задела ветку сосны, и та хлестнула Декера по лицу. Задыхаясь, он лежал на земле, с кулаками, прижатыми к глазам. Может быть, они подумают, что подстрелили его. Может быть, уйдут искать Скинка.
Внезапно стрельба прекратилась. Декер услышал сигнал клаксона. Кто-то нажал на сигнал грузовика. Долгие требовательные гудки. С шоссе человек выкрикивал чье-то имя. Декер не мог разобрать слов. Он отнял руки от лица и с облегчением убедился, что не ослеп. Щеки его были влажны от слез, глаза болели, но, похоже, они могли видеть.
Только когда Декер услышал рычание удаляющегося пикапа, он осмелился пошевелиться, но и тогда не мог решить, куда идти. Имело смысл двигаться в сторону от дороги, но он не хотел бросать Скинка, если Скинк еще был жив.
Декер подполз к дереву и выпрямился, осторожно стараясь встать вровень со стволом, чтобы его профиль не был виден. На прогалине ничего не шевелилось. Утро было безмолвным, как смерть, все певчие птицы умолкли от страха.
«Что за черт», – подумал Декер. Во всю силу легких он заорал:
– Скинк!
Что-то большое и бледное двигалось по краю леса, пересекая прогалину. Оно производило ужасный шум.
– Я сказал, чтобы ты называл меня капитаном! – промычало оно.
Скинк был великолепен. Он стоял совершенно голый, если не считать военных сапог.
– Погляди, что этот говнюк сделал с моим костюмом! Он держал пластиковую куртку. Между лопатками были три маленьких дырочки.
– Я его снял как раз вовремя, – сказал Скинк. – Повесил на ветку. Когда я зашуршал веткой, этот парень стал прочесывать все вокруг и промахнулся. Он смотрел немного не туда!
Волосатый и голозадый, Скинк подвел Декера к телу. У мертвого был черный заскорузлый круг между песчаного цвета бровями. Его рот был похож на букву О.
– Ты был прав насчет Руджера, – сказал Скинк. Ружье лежало рядом. Обойма была вынута из него.
– Отвечая на твой вопрос, говорю – нет. Я никогда не видел его раньше, – сказал Скинк. – Его наняли, чей-то кузен из города. Его приятель оставался в дозоре там, где начинаются деревья.
– Уверен, они решили, что одного ружья достаточно, – сказал Декер.
– Парню не более тридцати лет, – размышлял Скинк, глядя на мертвого. – Глупец!
Декер спросил:
– Я так понимаю, что мы не уведомим власти?
– Ты быстро учишься, – ответил Скинк.
* * *
В середине семидесятых губернатором Флориды стал человек по имени Клинтон Тайри. В нем было все, чего жаждут избиратели: он был высок, в нем была грубоватая красота, в колледже он был звездой футбола (вторая команда общеамериканских линейных игроков), увенчанный наградами ветеран Вьетнама, снайпер, который однажды на шестнадцать дней оказался за линией неприятеля без пищи и боеприпасов, завидный жених, страстный любитель развлечений на свежем воздухе, а главное – он был местным уроженцем, что в то время было редкостью во Флориде. Политическая идеология Клинтона Тайри была консервативной, когда это было нужно, и либеральной, когда это не имело особого значения. При росте в шесть футов шесть дюймов он выглядел впечатляюще во время избирательной компании, средства массовой информации любили его. Он получил губернаторство, пройдя на выборах как демократ, но на практике повел себя, как не вел ни один демократ или республиканец, которых когда-либо видел штат Флорида. К величайшему смущению всех жителей Талахасси, Клинт Тайри оказался совершенно честным человеком. Когда он впервые отверг взятку, те, кто хотел его подкупить, естественно, подумали, что проблема заключалась в сумме. Те, кто пытался всучить ему взятку, были богатыми дельцами, занимавшимися земельным благоустройством, и им приглянулся прибрежный заповедник дикой природы. Они сделали новую попытку подъехать к губернатору с повторным предложением. Денег было так много, что они гарантировали бы ему безбедное существование после отставки в любой части света.
Эти дельцы были не дураки. Деньги, предназначенные для взятки, должны были поступить из иностранной корпорации, имевшей банковский счет в Нассау. Эти средства должны были быть переведены по телеграфу с Бэй Стрит в акционерную компанию на Большой Кайман, а оттуда на анонимный счет, открытый специально для Клинтона Тайри в одном из банков Панамы. Таким образом, внезапно обретенное богатство новоиспеченного губернатора Флориды было бы защищено гарантиями секретности трех иностранных правительств.
Мошенники-дельцы сочли этот план оригинальным и безупречным и были ошарашены, когда Клинтон Тайри посоветовал им интимно пообщаться друг с другом. Упомянутые дельцы по своей наивности вложили большие средства в избирательную кампанию Клинтона Тайри и теперь не могли поверить, что это был тот самый человек и что именно он теперь выступил в печати штата, охарактеризовав их как «подонков, недостойных даже пресмыкаться в грязи»
Богатые дельцы были еще более изумлены, узнав, что все их беседы с губернатором оказались тайно записанными на пленку им самим. Они об этом узнали только, когда к их затейливо обставленной конторе на Брикелл Авеню подъехали – машины, полные молчаливых агентов ФБР, вооруженных ордерами на арест, и вся связанная золотой цепочкой банда была арестована. Скоро Внутренняя Служба Доходов бодро принялась за расследование, и через полгода одна из величайших фирм по земельному благоустройству и развитию в Юго-Восточной части Соединенных Штатов оказалась плавающей брюхом кверху.
Это был волнующий и важный момент в истории Флориды. Редакционные статьи флоридских газет прославляли губернатора Клинтона Тайри за львиную храбрость и честность, в то время, как ученые мужи из радиокомпаний пророчили ему роль предвестника стремительного становления Нового Юга.
