Это был волнующий и важный момент в истории Флориды. Редакционные статьи флоридских газет прославляли губернатора Клинтона Тайри за львиную храбрость и честность, в то время, как ученые мужи из радиокомпаний пророчили ему роль предвестника стремительного становления Нового Юга.
Но, конечно, люди, которые в действительности имели вес, то есть люди с деньгами и облеченные властью, вовсе не рассматривали нового губернатора как героя. Они видели в нем опасную помеху – гвоздь в заднице.
Конечно, каждый ловкий политик во Флориде становился в позу и высказывался в пользу честного правительства, но немногие смутно понимали эту мысль и еще меньше было таких, кто был готов испытать это на практике. Клинт Тайри был иным, он был препятствием. От него исходили чуждые сигналы.
Учитывая тот факт, что Флорида больше не была целинной землей, соперничество алчных дельцов было жестоким. Преимущество получили те, у кого была возможность дать приличную взятку и у кого были более влиятельные связи. В Солнечном Штате рост всегда зависел от прививки, развитие от взятки: тот, кто был против коррупции, был со всей очевидностью против прогресса. Что-то надо было делать.
Круги, заинтересованные в развитии штата, имели возможность выбирать из двух вариантов: ждать, пока истечет срок губернаторства Тайри и тогда проголосовать за его отстранение от должности, или обвести его вокруг пальца.
Что они и сделали. Они бросили все свои ресурсы и сосредоточили все внимание на развращении тех, кто больше всего был им необходим, при этом задача была достигнута при минимальном сопротивлении. Губернатор получил большинство в один голос в кабинете штата, и для его политических противников было простой задачей обеспечить лояльность оппозиционного большинства. Для этого требовались только деньги. В равной мере было просто (хотя и несколько дороже) обеспечить поддержку в палатах штата, так что часто налагемое Клинтоном Тайри вето автоматически отменялось.
И очень скоро новый губернатор выяснил, что почти в каждой важной политической битве он оказывается среди проигравших. Он убедился в том, что давать интервью Дэвиду Бринкли или появляться на обложке «Тайм» не значило ничего, пока его коллеги голосовали за то, чтобы сдать каждый дюйм флоридского побережья объединившимся моголам с пальцами, унизанными перстнями. С каждым поражением Клинтон Тайри становился все мрачнее, подавленнее и нелюдимее. Письма, которые он диктовал, становились настолько непонятны и нечестивы, что его помощники боялись их отсылать с печатью штата и тайно их переписывали.
Они шептались между собой, что губернатор слишком похудел, что его костюмы теперь не всегда выглажены, что волосы его становятся космами. Некоторые республиканцы даже пустили слух, что Тайри страдает какой-то ужасной венерической болезнью.
Тем временем богатые дельцы, которые пытались его вначале подкупить, в конце концов оказались ответчиками на процессе, а губернатор был главным свидетелем обвинения. Это, как говорят, было похоже на цирк. Друзья Клинтона Тайри считали, что он держал себя, как и следовало ожидать, враги же говорили, что он выглядел скованным и неопрятным, похожим на наркомана, когда давал показания на свидетельском месте.
Процесс оказался сомнительной победой. Дельцы были признаны виновными в подкупе и заговоре, но наказание, которое они понесли, было всего лишь порицанием. Ведь они были семейными людьми, объяснил судья, и ревностными прихожанами.
По проклятому совпадению через день после вынесения приговора кабинет правительства Флориды проголосовал большинством в шесть голосов против одного за закрытие заповедника дикой природы Воробьиная Отмель и продаже ее Корпорации по развитию Воробьиной Отмели за двенадцать миллионов долларов. Объявленной причиной этой продажи была несчастная гибель единственного оставшегося в живых воробья Карп Сигрейв (умершего от сексуальной неполноценности или от преклонного возраста). Ради этого вида зеленый заповедник и был в свое время создан. Учитывая смерть последней редкой птицы, кабинет решил, что не было смысла продолжать оставлять втуне во всех отношениях удобное побережье. Единственный голос, прозвучавший против земельной сделки, принадлежал, конечно, губернатору, и только потом он узнал, что главным держателем акций Корпорации по развитию Воробьиной Отмели был не кто иной, как его доверенный коллега, лейтенант-губернатор.
На утро после голосования губернатор Клинтон Тайри сделал то, чего никогда не делал ни один губернатор Флориды. Он исчез.
Ни одной живой душе в Талахасси он не сказал, что собирается предпринять. Он просто вышел из губернаторского особняка, сел на заднее сиденье своего лимузина и велел шоферу ехать.
Шестью часами позже он велел шоферу остановиться. Лимузин привез его на конечную остановку автобусов в деловой части города Орландо, где губернатор распростился с шофером и велел ему убираться к чертовой матери.
В течение двух дней губернатор Клинтон Тайри был предметом самой массированной охоты на человека в истории штата. ФБР, дорожная патрульная служба, морская патрульная служба, Флоридский Департамент отправления законов и Национальная гвардия посылали своих агентов, войска, психиатров, собак-ищеек и вертолеты. Правительственного шофера допрашивали семь раз, и хотя эти допросы всякий раз оканчивались ничем, а шофер не давал повода к подозрениям, все-таки на него продолжали смотреть как на подозреваемого номер один, замешанного в исчезновении губернатора. Поиски закончились, когда в Капитолий было доставлено нотариально заверенное отречение Клинтона Тайри. В его коротком обращении к прессе экс-губернатор сообщал, что отказывается от должности, по причине «тяжелых нравственных и философских конфликтов».
Он сердечно благодарил своих друзей и сторонников и заканчивал свое послание ядовитым но, казалось бы, совсем не относящимся к делу пассажем из песни группы «Муди Блюз».
После отречения Клинтона Тайри грязное дело распродажи Флориды возобновилось в столице штата. Лица, лояльные по отношению к молодому губернатору, начали давать интервью, намекая на то, что уже в течение целых двух лет они знали, что он был не в себе. Несколько отважных репортеров исчерпали бесценные отчеты, пытаясь проследить всю деятельность Клинтона Тайри и представить правдивую его историю, но не добились успеха. Единственное, что удалось доказать, это то, что в день исчезновения беглого губернатора из деловой части Орландо, он был на автобусной станции. Под именем Блека Леклера он купил билет в одну сторону до Форта Лодердейл, но так туда и не прибыл. По пути туда междугородный автобус «Грейхаунд» остановился на станции Экскон для заправки. Шофер не заметил, как высокий пассажир в синем костюме в узкую полоску, отправившийся в мужской туалет, так и не вернулся. Заправочная станция Экскона была расположена напротив фруктового лотка на шоссе 222, в четырех милях от пригородов Харни.
Клинтон Тайри избрал Харни не только из-за красот природы в этих местах (озера, кипарисы и сосны), но также и по причине глубокой политической отсталости. Округ Харни имел самый низкий процент избирателей на голову населения по сравнению с любым другим округом во Флориде. Это было одно из немногих мест, попавшее в черные списки избирателей по статистике Гэллапа и Лу Харриса в виду того, что шестьдесят три процента из опрошенных не могли правильно назвать вице-президента, хоть какого-нибудь вице-президента Соединенных Штатов. Четверо из пяти граждан Харни не утруждали себя тем, чтобы бросить бюллетени в урну во время прошлых выборов губернатора главным образом потому, что ежегодный аукцион по продаже быков-производителей был назначен на тот же день.
Это был город, где Клинтон Тайри, был уверен, его никогда не узнают, где он мог построить себе домишко и заниматься своими делами и называться Рейджнишем или Баззом или даже Скинком, и где никто бы не побеспокоил его.
Скинк вынужден был прождать целый день, чтобы избавиться от тела. Как только стемнело, он взял грузовик и оставил Р. Дж. Декера в хижине. Декер не спрашивал ни о чем, потому что ничего не хотел знать.
Скинк пропадал час. Когда он вернулся, то был снова одет в свой флюоресцирующий дождевик. Он прошествовал сквозь щитовую дверь и скинул свои морские сапоги. Его ступни были голыми. Под мышкой он держал двух обмякших белок, только что убитых на дороге.
– «Армадил» все еще там, – сообщил он.
Тотчас же Декер догадался, что произошло: Скинк отволок второе тело в Морганово Болото. И, возможно, насадил его на ту же самую рыболовную веревку.
– Я не могу здесь оставаться, – сказал Декер.
– Поступай, как знаешь. Машины шерифа обшаривают все вокруг. Две припаркованы возле Тропы Мормонов, и им очень не нравится там, можешь мне поверить. Значит, где-то пахнет жареным.
