— Верно.
— Так ты его не убивал…
— Конечно нет.
— Или же убил, и знал, что он мертв, и потому вернулся. Но зачем?
— Я и пальцем его не тронул. И ничего у него не украл, не говоря уже о том, что и не думал убивать! Так что на этот твой вопрос довольно трудно ответить, Уолли.
— Ладно, давай на время забудем об Ондердонке. Зачем ты еще раз сунулся в этот дом? Ведь ты уже побывал там накануне и совершил кражу. Ведь именно это ты и сделал, так? Что-то у кого-то стащил после того, как расстался с Ондердонком, да?
— Да.
— Так зачем ты вернулся? И не рассказывай мне сказки, что проникнуть в здание не составляло труда, потому как я все равно не поверю.
— Да, пробраться туда труднее, чем в Форт-Нокс. Черт!..
— Тебе станет легче, если ты доверишься мне, Берн. Все, что ты скажешь, останется между нами. Я никому не проболтаюсь.
— Знаю.
— Итак?
— Я ходил к Ондердонку.
— В квартиру Ондердонка?
— Да.
— У вас была назначена встреча? Хотя нет, ты притворился, что разносишь сэндвичи.
— Цветы.
— Я что, снова сказал «сэндвичи»? Я имел в виду цветы. И ты вернулся туда, зная, что он убит?
— Я вернулся, зная, что его нет дома, потому что никто не подходил к его долбаному телефону.
— Так ты звонил ему? Но зачем?
— Убедиться, что его нет. Чтобы войти в его квартиру.
— С какой целью?
— Украсть кое-что.
Левая нога, правая, снова левая, правая…
— Ты что-то присмотрел, когда оценивал библиотеку?
— Точно.
— И решил зайти и забрать, так?
— Нет. Дело обстоит несколько сложнее, но в целом ты прав.
— Знаешь, теперь мне гораздо сложнее воспринимать тебя как торговца книгами. И куда легче представить взломщиком. Тем, кого в газетах называют человеком, способным на непредумышленное преступление. Ну, нечто вроде клептоманьяка, но с неким провидческим даром. Итак, ты вернулся в квартиру, где уже успел накануне оставить целую кучу своих отпечатков. И где уже назвался своим настоящим именем на входе, так?
— Я не говорю, что это был самый разумный из моих поступков в жизни.
— Уже хорошо, потому как таковым он действительно не является. Ну, не знаю, что и сказать, Берни… Не уверен также, что идея нанять меня была из разряда самых удачных. Я вполне приличный адвокат, но особого опыта в криминальных делах не имею. Не могу сказать, что так уж много сделал для того клиента, ну, кто зарезал ту парочку. Правда, тогда, надо признаться, я не слишком уж лез из кожи, поскольку считал, что все мы будем спать спокойнее, пока этот тип бегает себе по двору Грин-Хейвен. Тебе же, если откровенно, нужен человек, знающий ходы и выходы. Умеющий подмазать как надо и кого надо, толково составить судебное прошение, ну, ты понял. Я для этих дел не гожусь.
— Но я невиновен, Уолли!
— А я до сих пор так и не понял, к чему тебе понадобилось заходить туда во второй раз.
— Послушай, Уолли, я прошлой ночью глаз не сомкнул, и больше четырех миль мне не осилить. Давай остановимся, иначе я сдохну.
— Можно немного сбавить темп.
— Хорошо… — Я, словно во сне, продолжал перебирать ногами. — А какая, собственно, разница, заходил я туда во второй раз или нет? — спросил я Уолли. — В квартире и без того было полно моих отпечатков, охрана меня засекла, и если он действительно умер в том промежутке времени, то второй визит был вроде бы излишним.
— Ага. За тем маленьким исключением, что теперь гораздо сложнее оспорить в суде тот факт, что ты вообще побывал там.
— О…
— Вчера ты проторчал там больше восьми часов, Берни. Этого я тоже никак не могу понять. Ты провел восемь часов в квартире с мертвецом и утверждаешь, что и понятия не имел, что Ондердонк мертв. Не кажется ли тебе это несколько странным?
— Я же не видел его, Уолли… — Уф, уф!.. — Рей Кирчман сказал, что тело обнаружили в гардеробе, в спальне. Я проверил все комнаты, но по шкафам не лазил.
— А что ты вынес из его квартиры?
— Ничего.
— Берни, я твой адвокат.
— А я уже было начал думать, мой тренер по бегу… Ладно, не важно. Да будь ты даже духовником, ответ все равно тот же. Я ничего не взял из квартиры Ондердонка.
— Но ведь ты пошел туда с целью украсть?
— Да.
— И вышел без оного предмета?
— Совершенно верно.
— Почему?
— Да потому, что его там уже не было, этого предмета. Его стащил кто-то другой.
— И ты развернулся и несолоно хлебавши отправился восвояси?
— Правильно.
— Но только через восемь часов или около того. Что-то интересное показывали по телевизору или ты решил перечитать все книжки в его библиотеке?
— Не хотел выходить прежде, чем сменится охрана. И потом, просидел я у Ондердонка вовсе не восемь часов, а меньше. Я находился в другой квартире, пустующей, примерно до полуночи.
— Так значит, ты рассказал мне не все?
— Ну, может, пару подробностей утаил.
— Ну, хорошо. Ладно, Бог с ним. Но ты ведь не солгал мне в самом существенном, нет?
— Нет.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— И ты его не убивал?
— Господи, нет!
— И не знаешь, кто это сделал, Берн? Скажи, тебе известно, кто его убил?
— Нет.
— Ну, хоть догадываешься?
— Понятия не имею.
— Ну что, еще кружок, а? Пробежим вон по той обходной дорожке, сделаем еще одну такую славную четырехмильную петельку, а?
— Нет, Уолли, не могу.
— Давай попробуем!
— Просто не в состоянии.
— Ну, как хочешь. — Грудь его вздымалась, локти работали, как поршни. — Тогда увидимся позже. Я пошел!
— Это она его убила, — сказала Кэролайн. — Да, Берни?
— Ты хочешь сказать — Андреа?
— Кто ж еще? Вот почему она перепугалась до полусмерти, когда ты вошел. Она боялась, что ты обнаружишь скелет в шкафу.[22] Правда, то был вовсе не буфет, и Ондердонк еще не успел превратиться в скелет, но…
— Так ты считаешь, что она могла одолеть его? Связать, убить… Но, Кэролайн, она всего лишь маленькая тщедушная девчонка!
— А ты не находишь, что это свинство, так выражаться о своей девушке?
— Я имел в виду, в смысле физической силы. Ну, допустим, она могла нанести ему достаточно сильный удар, чтоб сбить с ног, пусть даже убить, возможно, ей даже удалось бы затащить его в шкаф, когда он вырубился, но все равно, как-то не верится. Может, она действительно пришла забрать свои письма, как говорила.
— И ты ей веришь?
— Вообще-то не слишком. Но мне хочется верить, что она приходила не с целью убить. Просто искала что-то.
— Мондриана.
— А потом, когда нашла, вынесла картину незаметно от меня, упрятав в складках тела, так, что ли?
— Не похоже. Ты бы заметил.
Я окинул ее многозначительным взглядом. Было утро. Утро, пятница, и если меня нельзя было назвать заново родившимся на свет, то уж по крайней мере я ощущал себя человеком не первой свежести, но в отличной форме. Оставив Уолли Хемфилла в парке, я прямехонько отправился домой, принял душ и чашку горячего пунша, после чего улегся в постель и проспал часов десять кряду, предварительно заперев дверь на все замки, плотно задернув шторы и отключив телефон. Утром поехал в центр, заскочил в лавку, несколько раз пытался дозвониться Кэролайн в «Пудл Фэктори», потом, наконец, она ответила, и я тут же повесил в витрину табличку «Буду через десять минут», вышел и запер дверь.
Бросил взгляд на улицу и заметил, как в тень подъезда шмыгнули два каких-то лохматых и грязных типа. Больше всего они походили на алкашей, собравшихся распить бутылку на двоих, вот только никакой бутылки у них не было, и я вспомнил, что оставил на улице столик с книгами. Но что им там красть? Все книги по виноделию в домашних условиях были благополучно заперты в лавке. И я прошел мимо столика, купил за углом два запечатанных пластиковых стаканчика с кофе и понес их Кэролайн, в салон собачьей красоты.
Когда я пришел, она стригла бишон-фриза.[23] Сперва я принял это создание за снежно-белого пуделя, но Кэролайн тут же заявила, что ничего общего с пуделем эта собака не имеет, и принялась пересказывать мне описание из американского справочника по разведению редких пород. Я терпеливо выслушал параграфа два, затем оборвал ее на полуслове, вернул, что называется, к реальности. Рассказал о последнем визите в «Шарлемань», об истории с цветами, происшествии в квартире Ондердонка, беседе с Уолли Хемфиллом. Словом, все.
И вот теперь она спрашивала:
— А это действительно так серьезно, Берн? Ты и вправду по уши в дерьме, да?
— Ну, не по уши, примерно по горло. Но оно поднимается.
— Это я во всем виновата.
— Что ты имеешь в виду?
— Но ведь это же мой кот, верно?
— Они украли Арчи, чтоб добраться до меня, Кэролайн. И если бы у тебя не оказалось Арчи, они нашли бы какой-нибудь другой способ оказать на меня давление. И все это с целью заполучить картину из музея. Но, как ты знаешь, это невозможно. Вот ты спросила, а не убила ли его Андреа. Знаешь, я сперва тоже так подумал, но по времени не сходится. Или же их судмедэксперт свихнулся. Ондердонка убили, пока я воровал марки Эпплинга.
