во все свободное и домашнее, и тогда уже будете спокойно отдыхать в саду. Как вам мой план?
— Отличный план, — слабая улыбка появилась на его лице.
Женя взяла его за руку, считая, что своим прикосновением она как бы поможет ему поскорее привыкнуть к ней, но он отдернул руку.
Женя покраснела. Понятно. Он все еще зажат. И вообще, с чего это она взяла, что имеет право вообще прикасаться к нему. Он же не заблудившийся в своих чувствах и мыслях болезненный подросток, а взрослый мужчина, крутой бизнесмен, миллионер или даже миллиардер.
— Простите, — пробормотала она. — Простите, Матвей.
— Ой, это вы меня простите, — вдруг лицо его просветлело, и он теперь уже сам нашел ее руку и сжал в своей. — Пойдемте. Чай так чай. Просто мне сейчас не по себе, понимаете? Но вы должны знать, как я благодарен вам и Борису, что вы согласились приютить меня у себя.
Ну вот и хорошо! Женя воспряла духом. Кажется, он начинает отогреваться душой. Словно до него только что начало доходить, что он в полной безопасности и что все окружающие его люди желают ему только добра.
На кухне у плиты помешивала соус Наташа. Увидев вошедших, замерла, всматриваясь в Матвея.
Галина Петровна, вежливо поздоровавшись с Льдовым, куда-то вышла, должно быть, решив, что всем троим нужно поговорить.
— Матвей, это Наташа, можно сказать, жена Петра, брата Бориса. Прошу любить и жаловать, так сказать! Она не кусается!
Женя пыталась шутить, но все шутки получались банальными, дурацкими, как ей казалось.
Она усадила гостя за стол.
— Чай или кофе? — теперь уже спросила Наташа.
— Да все равно, — ответил Матвей. Он вздохнул и сказал: — Мы все здесь взрослые люди, и вы прекрасно знаете, почему я здесь. Скажу сразу — вы не должны меня бояться. Я не убивал ту девушку. Я вообще ее никогда прежде не видел.
— Ну и хорошо. Значит, вам нечего волноваться, — сказала с нарочитой легкостью Наташа.
— Но ее труп до сих пор в моем доме, — вдруг сказал он, и Женя выронила чашку.
Она упала на плиточный пол и разбилась, звонко, в фарфоровую пыль.
— В смысле? Вы что, Льдов, шутите? — Наташа встала и, нахмурив брови, посмотрела на Матвея ошарашенным взглядом. — Как это ее труп там? Вы же сказали, что не убивали ее.
— Серьезно? Ее труп там? — Женя была потрясена.
— Я не удивлюсь, если и полиция уже успела побывать там, — сказал, глядя куда-то мимо них, Льдов. — Поэтому меня наверняка ищут. Вот почему я здесь. Мой адвокат, Гусев, который, как нарочно, укатил в отпуск, он даже не в России, попросил вашего мужа, Женя, спрятать меня здесь. Как видите, я ничего от вас не скрываю.
На шум, который произвела разбитая чашка, в кухню вошла Галина Петровна, Женя незаметно кивнула, и та быстро подмела пол.
— Галина Петровна, вы можете пойти домой. Спасибо вам, — сказала Женя, и Галина Петровна, понимающе кивнув ей в ответ, удалилась.
— Она слышала? — встревоженно спросил Льдов.
— Нет. Но если бы даже и слышала, то будет молчать, — сказала Женя.
Она налила Льдову чай, пододвинула ему вазочку с печеньем.
— Так что же с вами произошло на самом деле? Вы можете рассказать? Только уговор — про то, что мы сейчас задаем вам вопросы, моему мужу ни слова. Он просил просто кормить вас и баюкать.
— Да я и сам не выдержал бы и все рассказал. Как иначе? Вы же ничего обо мне не знаете! Начну с самого начала. Для меня самое главное в жизни — это моя работа. Это моя страсть, это то, что занимает мои мозги и душу. Это азарт, если хотите. Мне нравится делать то, что я делаю. Я созидаю и вижу, как строятся дома, как в окнах загорается свет… И так уж случилось в моей жизни, что я так и не научился строить отношения с женщинами. У меня была одна женщина, мы с ней изредка встречаемся, но это… как вам сказать…
— Да мы поняли!
— Я не привожу в свой дом женщин, у меня их попросту нет, и я пока еще не созрел для женитьбы. Думаю, в этом заключается моя проблема. Но меня это не напрягает, напротив, я чувствую себя совершенно свободным. Я часто выезжаю за границу, много путешествую, но все мои поездки в конечном счете оказываются связаны с бизнесом, я словно открываю для себя новые горизонты. И ничто в моей жизни не связывает меня, как если бы я был женат и у меня были дети. Возможно, когда-нибудь это случится и я стану таким, как все. Я все это рассказываю вам для того, чтобы вы поняли — я не приглашал в свой дом эту несчастную девушку. Вы должны мне поверить.
Он перевел дух, отпил глоток чая.
— Вчера я проснулся, как обычно, очень рано и увидел рядом с собой ее… Всю в крови. У нее было перерезано горло, так, во всяком случае, мне показалось… Сказать, что у меня был шок — ничего не сказать. У меня и без того хватает проблем с психикой, я ужасно нервный. А тут такое…
— Что вы сделали с трупом? Как от него избавились? — строго спросила Женя, забыв, что не должна была говорить со своим гостем на эту тему, не говоря уже о том, чтобы вообще вести допрос!
— Да в том-то и дело, что никак я не избавлялся. Я внушил себе, что в спальне никого нет. Я долго мылся, и даже кровь на себе, на своем, извините, белье, пытался представить галлюцинациями. Ну не могло такого со мной случиться! Да, еще там, на кровати, был нож! Он лежал рядом, скорее всего, мне вложили его в руку, когда я спал…
— Вы принимаете снотворное?
— Да, — признался он. — Пью горстями. Ну, не всегда, конечно, а когда не могу уснуть, когда перевозбужден перед сделкой или, наоборот, после сделки, когда моя голова полнится новыми проектами.
— Что было потом? — Наташа не сводила с него недоверчивого взгляда. — Вы так и не заглянули в спальню, чтобы убедиться, что там никого нет, или наоборот, что мертвая девушка
