Но утонченность не сработала, хитрость не удалась, и мы не добыли нужной информации. Выбора не осталось. Возникла необходимость подключить Стоттлмайера.
Разумеется, капитану пришлось раскрыть Морису, что его коллега мертв.
Хорошая новость заключалась в том, что коллеги не были близки, поэтому известие не сокрушило Мориса. Тем не менее, он закрыл магазин посреди рабочего дня и присел с нами, отвечая на вопросы.
Пришлось довольствоваться малым, поскольку Морис практически ничего не добавил к сказанному ранее.
— Я хоть и работал с ним пять лет, но не возьмусь утверждать, что сейчас знаю Рона лучше, чем в первый день знакомства, — поделился Морис. — Он никого не впускал в свою душу.
— Что Вы имеете в виду? — уточнила я.
— Мы трудимся в обувном бизнесе. Время тянется здесь чертовски медленно, и когда нет покупателей, коллеги болтают, вы понимаете? О подругах, семьях, жизни и местах, которые посещали… Рональд же никогда ничего не рассказывал.
— У него были враги? — спросил Монк.
— Он продавал обувь, — развел руками Морис.
— Как насчет личной жизни? — выпытывала я.
— Какой личной жизни? — не понял Морис.
— У всех есть личная жизнь.
— Не у всех, — не согласился Монк.
Хорошая точка зрения.
— И все же, — настаивала я, — он мог быть конченым ублюдком и крысой за пределами вашего магазина. А вдруг он спал с замужними женщинами, расчленял старушек или предавал друзей?
— Хотелось бы, — ухмыльнулся Морис. — Тогда он смог бы хоть чем-то удивить коллег. Рон отличный парень, но ужасно скучный. Словно учился занудству.
Монк конкретизировал. — Что Вы имеете в виду?
Морис задумался. — Никто на самом деле не может влачить такое тухлое существование. Если честно, я не удивлюсь, если всплывут тайные стороны его жизни.
— Что заставляет Вас думать, будто у него имелась тайная жизнь? — подключилась я.
— Он же купался голышом на пляже Бейкер, правда? Парень, которого я знал, или не знал, никогда бы не решился на столь раскованный поступок.
— Может, он и не купался, — поправил Монк.
— Он вообще никогда ни о ком не упоминал? — спросила я. — Кто мог бы рассказать о нем побольше.
— Разве что его священник, — ответил Морис.
Глава 18. Мистер Монк посещает церковь
Монк запланировал пообщаться с отцом Боуэном во время утренней службы, поэтому мы решили встретиться с ним на следующий день. Думаю, это хорошая идея. К тому же, Стоттлмайер мог позвонить отцу Боуэну и предупредить, что мы придем. Не хотелось бы практиковать утонченность на священнике. У меня и так достаточно проблем с Богом.
Но нельзя позволять Монку целиком сосредоточиться на Вебстере, забросив дело Тревора. И как только он сел в машину, поневоле превратился в слушателя. К своему дому я поехала самым длинным путем, практически проведя экскурсию по Сан-Франциско для босса.
— Почему вы полагаете, будто смерть Рональда Вебстера — убийство? — начала я разговор.
— Его атаковал аллигатор, — ответил он.
— Такое может случиться.
— Где-нибудь в протоке — да, — заметил он, — а не на пляже в Сан-Франциско.
— А если кто-то держал аллигатора в качестве домашнего питомца, и тот сбежал?
— Значит, либо аллигатор полз по песку, подбираясь к жертве, либо ожидал в приливном водоеме, когда тот присядет на камень раздеться, и только потом атаковал. Мне трудно поверить в подобный сценарий.
— А может, Рональд полез поплавать, утонул, его тело выбросило на берег, а затем на него напал аллигатор?
— Такое могло произойти, — кивнул Монк. — Но я не верю.
— Почему?
— Потому что ситуация не вяжется с описанной личностью убитого и выглядит нелепо.
— Нелепости тоже случаются, — заметила я. — Представьте, что думали люди, видя Вас бредущим по городу в противогазе.
— И что тут нелепого?
Нет смысла даже пытаться объяснять, и я оставила тему. — Что еще заставляет Вас думать об убийстве, а не несчастном случае?
— Отсутствие его машины. Мы найдем ее либо у его дома, либо у обувного магазина. Ситуация на пляже — постановка. Некто отвез его на пляж, инсценируя атаку хищника на Вебстера во время купания голышом или принятия солнечной ванны.
— Думаете, нападение аллигатора фальшивка?
— Это простейшее объяснение и первое, что приходит на ум. Судебно-медицинский эксперт с легкостью определит, фальшивка или нет.
— Зачем кому-то изображать, что Рональда Вебстера убил аллигатор на нудистском пляже?
— В этом и состоит загадка, — сказал Монк.
Конечно, дело Вебстера загадочнее, чем убийство Эллен Коул, и привлекательнее для босса. И преступление произошло в Сан-Франциско, а не токсичных окрестностях Лос-Анджелеса.
— Это одна загадка, — резюмировала я. — А Вам нужно разгадать и вторую. Кто на самом деле убил Эллен Коул? Шарона очень рассчитывает на Вас. И Бенджи. Да и я.
Монк скорчился в кресле. — Все непросто.
Я посмотрела на него. — Кто-то ударил Эллен Коул лампой по голове. Вы раскрывали дела куда сложнее.
— В некотором смысле, оно слишком простое, — оправдывался он, — что переводит его в разряд сложного.
— Я не понимаю.
— Чем больше нестыковок в деле, тем проще мне его расследовать, — пояснил он. — Убийство человека аллигатором на нудистском пляже — настолько неправдоподобно, что задаешься массой вопросов, рассматриваешь кучу несоответствий и все хорошенько обдумываешь. А об Эллен Коул я знаю лишь, что кто-то, кроме Тревора, ударил ее лампой.
— И подставил Тревора! — не сдержалась я.
— Или нет, — уперся Монк. — Тревор может быть невиновен в убийстве, но повинен в остальных преступлениях, в которых его обвиняют. Он — идеальный козел отпущения. Над чем тут еще размышлять?
— Не так уж и много подозреваемых в деле, — напомнила я.
— У всех твердые алиби и объяснения, чем им не выгодна смерть жертвы.
— Для Вас это никогда не являлось проблемой.
— Я им верю, — не сдавался Монк. — Не думаю, что ее любовница, или любовник любовницы, или жена любовника любовницы убили ее.
Я запуталась, кто есть кто, но смысл его слов поняла.
— Значит, Вы поджали хвост, — упрекнула я.
— Конечно же! — радостно подтвердил он. — Ты же видела тамошних людей. Воздух, которым они дышат. А видеть воздух ты не должна, и тем более жевать его!
— Вы бежите по другой причине.
— Поэтому я убегал с криком.
— Вы убегали из Лос-Анджелеса, боясь потерпеть неудачу, — безжалостно провоцировала я. — Вы не имеете ни малейшего понятия, кто убил Эллен Коул, и не знаете, откуда начать поиски.
— Я не собираюсь торчать в Лос-Анджелесе и опрашивать всех имеющих отношение к Эллен Коул или Тревору Флемингу.
— Разве не так Вы обычно расследуете преступления: задавая вопросы, обрабатывая новую информацию и устраняя противоречия?
Монк покачал головой. — Я раскрываю дело сразу после осмотра места преступления. Вижу, что не так, и пытаюсь сложить пазлы по местам, выясняя, как совершено убийство на самом деле.
— Вы много чего видели, осматривая дом Эллен Коул.
— Но все не то.
— И думаете, найдете решение здесь? За сотни миль оттуда?
— Я уже все увидел. Просто не знаю, что именно нужно.
Для меня происходящее обрело смысл. — Вы беспокоитесь, что не раскроете дело?
— Такое случалось.
Он говорил о своей жене, Труди, и о бомбе в машине, убившей ее. Он не знает, кто ее убил и почему.
Он подвел ее.
На длительное время осознание этого факта превратило его в калеку. И человеком, который помог ему пройти через весь кошмар и вернуться к жизни, была Шарона. И теперь он в ужасе, что может подвести ее.
— Вы раскроете преступление, — пообещала я. — Знаю!
— Почему ты так уверена?
— Потому что Вы — Эдриан Монк, и я в Вас верю.
— Лучше бы ты не верила, — вздохнул он.
— Вы сами должны верить во что-то.
— Да, я верю. Но не думаю, что чистящее средство «Формула 409» решит мои проблемы.
* * *
Несмотря на невозможность играть в футбол из-за сломанной руки, Джули желала присутствовать на субботней утренней тренировке в парке Долорес, демонстрируя свой командный дух. Думаю, заодно она мечтала привлечь максимальную аудиторию к ее гипсорекламной кампании. Здорово, что я могла присоединиться к ней, поскольку Монк хотел пообщаться со священником миссии Долорес всего в паре кварталов от парка.
Миссию основали испанцы в 1776 году, обращая в свою веру индейцев, пять тысяч которых пали жертвами эпидемии кори, принесенной отвращающими их от язычества. Кирпичную церковь, стоящую по сей день, построили в 1791 году неофиты — причудливое словечко для коренных американцев, которые выжили после эпидемии и стали христианами. Стены толщиной в четыре дюйма выдержали испытание временем и землетрясение 1906 года. Полагаю, визит Эдриана Монка она тоже в состоянии вынести.
