– Не легче? – поинтересовалась домработница.
– Прямо жуть, – пожаловался полковник, – мне бы заснуть, только сон не идет.
Ирка мигом смоталась к себе и приволокла упаковку таблеток.
– Вот, выпейте, очень хорошее средство от бессонницы.
Дегтярев ненавидел лекарства, но череп просто раскалывался, поэтому полковник для верности сунул в рот сразу две капсулы. На организм, не приученный к медикаментам, снадобье подействовало с утроенной силой. Через пару минут Дегтярев заснул, в какой-то момент, повернувшись, он сшиб рукой со столика «Кальве», кетчуп выплеснулся на полковника, стек на пол, но Александр Михайлович, одурманенный ударной дозой снотворного, ничего не почувствовал.
Ирка больше не заходила в гостиную. С одной стороны, ей там было нечего делать, с другой – в доме появился гость, отец Ольги, Федор Александрович.
Родители Зайки давно развелись. Мама живет в Киеве, я ее великолепно знаю. Очень милая женщина, изумительная хозяйка и самоотверженная бабушка. А вот с Федором Александровичем познакомиться не удалось. Он обосновался очень далеко, в небольшом селе под Иркутском, разводил кур, свиней, имел большой дом, крепкое хозяйство и новую жену. Федор давно хотел слетать в столицу, поглядеть на Аньку с Ванькой, но билеты жутко дорогие, на путешествие нужно выбросить почти десять тысяч, а в фермерском хозяйстве Федора лишних денег не водится. Помог случай. В деревню к матери приехал погостить пилот, командир лайнера, совершающего регулярные рейсы Иркутск – Москва – Иркутск. После третьей бутылки первача он предложил Федору:
– Могу свозить тебя бесплатно, посидишь в отсеке у стюардесс. В среду вылетим, в пятницу вернешься.
Естественно, мужик с радостью согласился и собрал нехитрые подарки, основным сюрпризом была целая тушка заколотого накануне кабанчика. Добравшись до столицы, Федор позвонил Ольге на мобильный. Зайка привезла нежданного гостя в Ложкино и уехала на работу, пообещав пораньше завершить дела.
Федор основательный человек крестьянской закваски. Поэтому, перед тем как познакомиться с домом, где живет дочь, он решил разделать кабанчика и переработать мясо, потому что за целый день на жаре оно стало терять свежесть.
На кухне не нашлось подходящих инструментов для рубки, мы никогда не покупаем мясные туши и держим в ящиках только ножи. Катерина позвала Ивана, и тот принес топор, который не понравился Федору. Садовник, пообещав найти другой, отправился в сарай.
Отец Зайки потребовал еще кучу прибамбасов, которых не нашлось у Катерины: соль крупного помола, огромную кастрюлю для перетапливания жира, банки, в которые надо разложить домашнюю тушенку, крышки, закаточную машину, мелкий репчатый лук…
В конце концов Ирка и Катерина, подгоняемые хозяйственным мужиком, поехали в магазин, а Федор, не дождавшись Ивана, порубил тушку тупым топором, естественно, перемазался и отправился приводить себя в порядок… А тут подоспел садовник с остро наточенным орудием труда.
– Ну дела, – обиженно ворчал Федор, – я хочу открыть дверь – заперто. Пинал, пинал, потом эти козлы налетели… Что у вас в Москве творится!
– Давайте разберемся, – гневно сверкая глазами, потребовала Ольга, – кто затеял сыр-бор?
Присутствующие моментально повернули головы в мою сторону.
– Так с топора кровь капала, – попыталась отбиться я.
Один из докторов оглушительно рассмеялся.
– Кетчуп! Нет, ребята, скажите, такое с нами в первый раз!
– Ничего веселого, – надулся второй врач, – это ложный вызов называется, за такое платить надо.
– Обязательно, – пообещала Зайка.
– Ой, что у нас стряслось? – закричала Маня, входя в гостиную. – Дядя Саша! Тебя ранили!
Я обрадовалась.
– Вот, любому нормальному человеку в голову приходит мысль об увечье!
– Что вы так орете? – закряхтел полковник, садясь. – Ира, ну и гадость ты мне дала, голова как пивной котел! Эй, погодите… Отчего тут милиция?
– Дядя Ваня, – пискнула Аля, – а почему ты связан?
– У меня дико болит черепушка, – прошептал садовник, – сейчас на части развалится.
– Вместо того чтобы ныть о ложном вызове, помогите человеку, – накинулась Зайка на докторов.
– Чем вы его так? – поинтересовался более приветливый врач.
– Мопсом, – ответила я.
– Хучем? – подскочила Маня. – Он же мягкий.
– Она его долбанула дурацкой статуэткой, – вступил в разговор пришедший с девочками Аркадий.
– Вовсе фигурка не дурацкая, – обиделась Маруська, – авторская работа, я купила ее в художественном салоне, между прочим, дорогая штука!
– Думается, Ивану все равно, сколько она стоит, – задумчиво протянул Кеша, – как минимум сотрясение могла заработал. Да развяжите вы его! Кстати, где собаки?
– Оа-уа-оа, – понесся сверху вой.
– Пойду выпущу мопсов, – обрадовалась я возможности скрыться с места событий.
Перепрыгивая через ступеньки, я добежала до своей спальни, распахнула дверь и подхватила Хуча.
– Ну, почему ты плачешь?
Мопс вывернулся из рук и шлепнулся на пол.
– А где Индюшка? Эй, дорогая, отзовись…
Через секунду стало понятно, что мопсихи в комнате нет. Хуч стоял у раскрытого окна, отчаянно воя. Я подошла к подоконнику, глянула вниз и сама чуть не завыла от ужаса.
Под окнами моей спальни растет довольно большое дерево. Год назад Маня решила соорудить в ветвях гнездо для птиц. Сказано – сделано. Целую неделю кипела работа, в которую она вовлекла кучу приятелей. Кто-то плел из лозы корзинку, кто-то потрошил подушку, добывая перья для подстилки. Потом Иван, чертыхаясь, взгромоздил огромное гнездо, в котором при желании смог бы поместиться страус, на указанное место и объявил:
– Все, больше не просите, не полезу туда ни за какие пряники.
Но ребята не угомонились, на следующий день Максик Кочергин решил посмотреть, не поселились ли в гнезде птички, ловко вскарабкался по веткам и… упал, сломав, по счастью, лишь левую руку. Я испугалась и строго-настрого запретила даже приближаться к дереву, а Иван, чтобы исключить возможные эксцессы, обрубил все сучья, которые можно было использовать в качестве лестницы. Теперь от земли до дурацкого гнезда, так и оставшегося на ветках, тянется голый ствол, на который невозможно взобраться, не имея кошачьих когтей.
И вот в этой самой плетеной штуке, слегка разрушенной зимней непогодой, на приличной от земли высоте сидела тихо поскуливающая… Индюшка. У подножия дерева собралась стая разнокалиберных псов, возбужденно помахивающих хвостами.
– Сюда, на помощь, скорей! – закричала я.
Послышался топот, и толпа людей вбежала в мою спальню.
– Еще один убийца с топором? – поинтересовался милиционер по имени Андрей.
Я ткнула пальцем в окно.
– Гляди!
– Вот это птичка! – изумился другой мент, Сергей. – И не понять, что за зверь. На ворону не похожа.
Ворчливый доктор подошел к Сергею.
– Ну ты даешь! Это же собака!
– Как она туда влезла? – изумился Андрей.
– Наверное, решила выпрыгнуть в окно, – пояснила я, – Индюшка сегодня уже удрала из гладильной таким образом. Небось приняла крону дерева за лужайку и соскочила с подоконника, к кавалерам торопилась.
– Вот шлюха! – в сердцах воскликнула Зайка.
– Как ее достать? – заволновалась Аля.
– Из рогатки подстрелить, сама свалится, – предложил Сергей, – или просто кирпичом швырнуть, живо слезет.
– Глупости-то не говори, – возмутилась Маня, – смотри, как высоко, мопсиха разобьется. Надо лестницу принести.
– Такой длинной нет, – пробормотала Ирка.
– И у нас тоже, – добавила Аля, – ой, Индюшечка погибнет, убьется насмерть!
Из глаз девочки полились слезы.
– Прекрати разводить сырость, – приказал Аркадий, – сейчас достану дурищу!
– Каким же образом? – поинтересовалась Зайка.
– Просто высунусь из окна и схвачу.
С этими словами Кеша перегнулся через подоконник.
– Черт, не дотягиваюсь. Вот что, ребята, держите меня за ноги, я подцеплю идиотку, а вы нас втащите назад.
– Ой, не надо, – пискнула Аля, – так и упасть недолго.
– Не боись, – хмыкнул Кеша и начал выползать наружу.
Сергей и Андрей, переглянувшись, взяли Аркадия чуть повыше щиколоток.
– Пониже, парни, – крикнул сын, – чуть-чуть, чуть-чуть, еще пару сантиметров.
Милиционеры переместили руки на ботинки и тут же остались стоять с ними у подоконника, а Аркадий с тихим криком исчез.
– Кретины, идиоты, – хором завизжали Маня с Зайкой, – вы уронили его!
– Ботиночки снялись! – глупо ухмыляясь, объяснил Андрей.
– Как же такое получилось? – растерянно бормотал Сергей.
– Хорошо хоть обувь осталась, – выступил доктор, – дорогая, баксов на триста потянет.
– Урод, – зашипела Зайка и пнула врача остроносой туфелькой.
Эскулап взвыл и схватился за голень. Я подскочила к окну и в полном ужасе глянула вниз, ожидая увидеть окровавленного Кешу. Но на земле его не было, только дворовые собачки сидели вокруг дерева.
