Я есть не очень хочу, не бойся, закажу не много.
— Да хоть и много! Яна, о чем ты говоришь! Хоть все! — зажатость Анатолия сменилась явным возбуждением, и Цветкова поняла, что клиент готов.
Она опустила свой взгляд в меню, понимая, что послала «волшебную пыль» со своих длинных ресниц в сторону своего кавалера, потому что оторваться от нее он не мог.
Следователь полностью игнорировал меню.
— Мне так уютно с тобой, так приятно. Здесь замечательно: розы, приятный бриз с моря… — сказала Яна, стрельнув глазами в сторону Анатолия.
— Мне кажется, немного попахивает от бомжа, что разлегся на лавке под нами, — вдруг отметил кавалер.
— А я ничего не чувствую. Не утрируйте, Анатолий Анатольевич, — кокетливо повела плечиком Яна.
— Яночка, я тебя умоляю, просто Толя! — засверкали глаза следователя.
— Толя… это так мило. Так по-домашнему. Это как у моей соседки, ей достался элитный щенок — Тартюф Флер де Нуар. Ну кто так будет звать собаку? Стали звать Тоша, а когда он хулиганил — Анатолий! Так он и стал — Толей. Ой, извини, это не самый лучший пример.
— Из твоих уст все, что угодно, — успокоил ее следователь. — Я просто хочу, чтобы меня ничто не отвлекало от наслаждения тобой.
— Так это именно от тебя и зависит! Не отвлекайся! Я здесь! — Глаза Яны наполнились голубым, нет — ярко-синим огнем.
— Что будете заказывать? Готовы? — услужливо спросила подошедшая девушка-официантка.
— Я? — растерялся Анатолий. — Ну, пожалуй… самое дорогое шампанское.
— Я готова. Соте из морепродуктов и клубничный пирог, — сказала Яна.
Официантка перевела взгляд на кавалера дамы, который производил впечатление не совсем адекватного человека. Но Анатолий Анатольевич нашел в себе внутренние силы, чтобы сообщить официантке, что он будет то же самое, что и Яна.
— Чтобы быть на одной волне, — радостно отрыгнул он.
«Мужчина серьезно думает, что съест со мной две одинаковые тарелки и будет со мной на одной волне?» — удивленно подумала Яна и вслух добавила официантке:
— И еще от меня своеобразный комплимент. Тут у вас бомж на скамейке…
— Сейчас выгоним, — тут же отреагировала девушка, вытягиваясь в струнку.
— Нет-нет! Я не об этом! За мой счет вынесите ему чай и… эклер, например.
— Хорошо, — вздохнула официантка. — Хоть у нас это и не приветствуется. Но для вас все, что пожелаете. Наслаждайтесь вечером.
Официантка покинула их, а Анатолий ухватил Яну за нежную кисть руки.
— Ты такая прекрасная. Я так счастлив! Давай потанцуем?
— О-па! Неожиданно! — удивилась Яна. — Для чего?
— Когда ты только подошла ко мне, еще на улице, я, конечно, онемел, увидев такую красивую женщину. Но я также заметил, с каким восхищением смотрели на тебя окружающие мужчины и какими завистливыми взглядами они меня провожали. Я впервые в такой ситуации! Яна, ты же как голливудская звезда, и ты рядом со мной! Это же — катарсис!
«Боже, с кем же ты встречался раньше, если это — катарсис?» — подумала Яна, сдерживая улыбку усилием всех мимических мышц.
— Вы не преувеличивайте…
— Толя, просто — Толя!
— Толя. Я — не звезда, я — просто эффектная женщина, и, заметь, Толя, сегодня я постаралась именно для тебя. Хотела произвести впечатление.
— И у тебя получилось! — кивнул Анатолий Анатольевич. — Я просто обмяк.
— Я старалась, — улыбнулась Яна.
— Так потанцуем?
— Прямо здесь?
— Музыка играет, я готов… А кто нам помешает? Да еще с нашим удостоверением следователя! — спросил Анатолий Анатольевич.
— Вот про удостоверение вы, то есть, ты, хорошо заметил, — встала Яна и протянула к нему свои изящные, красивые руки. — Ты всегда этим пользуешься?
— Не всегда, но если дело будет касаться тебя, я готов на все, — ответил Анатолий.
Следователь сделал шаг навстречу к Яне и сразу же заключил ее в объятия. Он просто наслаждался этой женщиной. Ему нравилось прикасаться к ней, вдыхать ее аромат, чувствовать ее ауру, да что там говорить — ему нравилось все! Руки ощупывали ее тонкий, упругий стан, обоняние улавливало привлекательный запах, глаз не видел ни одного изъяна. А упругие шелковые концы волос, которые касались его неказистых ладоней, будоражили воображение.
Яна прильнула к его плечу, так как Анатолий был несколько ниже ее. Вернее, он, может, и был с нее ростом, но на ней были высоченные шпильки. Она сама себе напомнила большую добрую птицу, которая попалась на проделку злобной кукушки и обнимала чужих птенцов, подкинутых в гнездо, с материнской нежностью. Но цепкие руки Анатолия Анатольевича, спускавшиеся на не совсем допустимые места, постоянно возвращали Цветкову в действительность. Она взяла своими уверенными ладонями его руки и подняла их выше.
— У нас несколько странное свидание, — отметила она.
— Почему? Поясни.
— Все как-то очень стремительно. Я бы хотела немного притормозить и вернуться к шампанскому и еде. Тем более, что нам ее уже принесли, — вывернулась из его объятий Яна.
Анатолий Анатольевич вздохнул, оторвался от «лакомого кусочка» и вернулся за столик, усадив Яну на ее место.
Они попробовали блюдо с заказанными Яной морепродуктами.
— А что? Очень нежно и вкусно! — отметил Анатолий. — У тебя, Яна, великолепный вкус.
— Благодарю. Надеюсь, что десерт тоже не разочарует, — ответила она.
— Ты меня полностью очаровала.
— А ты меня заинтриговал, — улыбнулась ему Яна.
— Чем? — спросил следователь.
— Тем, что ты знаешь, что я знакомая Мартина, и тем не менее так настойчиво приглашал меня на свидание. Мне нравятся такие упорные, смелые мужчины, — сказала Яна. А сама подумала: «Особенно, когда Мартин сидит в тюрьме и ничем не может тебе помешать».
— Человек сам кузнец своего счастья. Я знаю, что вы с Мартином не женаты, что ты — свободная женщина, так что меня может смущать? — поцеловал ей руку Анатолий.
Ладонь Яны взметнулась и сделала несколько движений, словно бабочка, попавшая в ловушку, и ей не очень хорошо, но она терпит от безысходности. А самым важным для бабочкиных крылышек было не оттереться на глазах воздыхателя от его слюны.
— Если бы ты знал, Толя, как долго я ждала, чтобы мне было предложено выйти замуж… А сейчас все сложно, я уже и не знаю…
— Я понимаю, я понимаю, — пустил очередную порцию слюны на вкусно пахнущие руки Яны Анатолий Анатольевич.
— Ты не женщина, до конца не понимаешь, — не согласилась Яна, демонстративно выдергивая бумажную салфетку из прибора и якобы вытирая навернувшиеся на глаза слезы, а заодно и незаметным движением — кисти своих рук.
— Скажи мне честно, ты любишь его? — спросил Анатолий.
— Ты серьезно? Я очень любила Мартина! Очень! Я попросила человека полететь со мной сюда и отдохнуть вместе. Мартин отказался. Я была разбита и уничтожена. Я давно
