— Представь себе, замужем!
— Недавно?
— Пять лет.
Ситуация становилась все более странной. Что за трагедия быть беременной замужней женщиной?
-— Ага... Твой муж в командировке?
— Нет, он в Москве.
Больше идей никаких не было, и Даша спросила в лоб:
— Тогда не понимаю, в чем проблема. Ты что, не помнишь, когда имела близость с мужем?
Диана, подняв точеный подбородок, зло рассмеялась:
— Помню, не помню... Какая разница! Мой муж детей иметь не может.
Даша закусила губу, помимо воли в глазах промелькнул ехидный огонек. Теперь понятно, откуда слезы.
— Подожди психовать, — попыталась она успокоить бывшую одноклассницу. — Может быть, все не так плохо, как тебе кажется. Подумаешь, пять лет — некоторые всю жизнь лечатся...
— Мой муж не некоторый, — высокомерно отрезала блондинка. — Он врач и вот уже двадцать с лишним лет занимается проблемами бесплодия.
— Так, может быть, ему наконец удалось? — предположила Даша.
Красивое личико исказила гримаса презрения:
— Неужели ты думаешь, что он не сказал бы об этом мне, своей жене?
Логику самой взбалмошной блондинки их класса Даша не понимала и в лучшие времена. Однако нынешняя ситуация была чересчур. Она постучала себя по голове.
— Как он мог об этом узнать, пока беременность не стала фактом?
Всхлипнув на всякий случай еще пару раз, Диана промокнула глаза кружевным платочком.
— То есть, ты хочешь сказать...
— Я хочу сказать, что успешность эксперимента становится очевидна только по достижении результата.
— Значит... я забеременела от него?
Даша неопределенно пожала плечами: наверняка она это утверждать не может, но если все так, как рассказывает Юркевич, то это единственный логичный вывод.
— Получается, что так.
Блондинка все же продолжала сомневаться:
— Ты уверена, что мне нечего бояться?
Просто поразительно, но она, как всегда, пыталась спихнуть свои проблемы на окружающих. Даша на долю секунды заколебалась, но решив, что на этот раз за проделки бывшей одноклассницы ей отвечать уж точно не придется, ободряюще похлопала Юркевич по плечу:
— А чего, собственно, ты собиралась бояться? С другими мужчинами ты не спишь, твой муж многие годы пытается вылечить свое бесплодие... Так почему рано или поздно не случиться чуду?
— Я об этом и не подумала. — Слезы окончательно высохли, прекрасные глаза сверкнули подобно двум аквамаринам. — Мне надо было сразу ему рассказать...
— Это никогда не поздно сделать, — снисходительно улыбнулась Даша.
— Господи, прямо камень с души свалился! — Диана обмахивалась платком. — Кстати, а ты с какой стати в домработницы пошла?
— Так уж получилось, — постаралась Даша уйти от прямого ответа.
— Ну, прекрати, — жеманно отмахнулась бывшая одноклассница. — С чего бы тебе к этой стерве наниматься? Ты со школы ее терпеть не могла...
— Так это когда было! Возникли финансовые трудности, вот и пришлось...
— А говорили, что ты в Праге работаешь частным детективом, — разочарованно протянула Диана. — Я даже приехать в гости собиралась.
— Ну, в жизни всякое бывает,— снова уклонилась Даша. — Может, еще все наладится, и тогда обязательно приглашу тебя, вместе со всей семьей. — Она выразительно кивнула на ее живот.
— Ой, — Юркевич вскочила, схватила платок, — потом мне все расскажешь, сейчас побегу к мужу, он с ума сойдет от радости, когда узнает. — С этими словами она выскочила в коридор.
— И не забудь купить по дороге шампанского! — прокричала Даша вслед цокающим каблучкам.
С уходом Юркевич настроение несколько поднялось. Оказывается, у людей существуют проблемы похлеще, чем у нее. Подумаешь, грязные кормушки и дохлые рыбы! Тут без головы бы не остаться. Хотя, по правде говоря, у Юркевич ее никогда особо и не было.
Единственное, чего Даша так и не поняла, зачем Дианка приходила к Паэгле, ведь особой дружбы между ними никогда не было. Может, как к специалисту, на консультацию? Поскольку на этот вопрос ответить было уже некому, она взяла сумку, проверила, везде ли выключен свет, и поспешила на встречу, на которую уже слегка опаздывала.
Глава 16
1
Ровно в три пятнадцать Даша вышла из такси на углу Ленинского и Ломоносовского проспектов и поспешила к раскрытым зонтикам уличного кафе. Она настолько привыкла, что подозреваемые в этом деле хоть и увертливые, но чертовски привлекательные, что едва не расплакалась, увидев, с кем на этот раз ей придется иметь дело. Невысокого росточка, полноватый, с наметившейся лысиной и попой, что называется, мандолиной, Юрий Иванович Пантелеев производил удручающее впечатление. Его костюм не соответствовал ни моде, ни здравому смыслу и был годен разве что для разгрузки картофеля. Человека с такой внешностью и в таком обмундировании не хотелось ни допрашивать, ни расспрашивать, ни даже подозревать. В какое-то мгновение у Даши промелькнула мысль, что люди с такой внешностью вообще не имеют права быть подозреваемыми. Однако почти тут же мысль была отметена как недостойная профессионала и заменена на более оптимистичную: если доцент Пантелеев не так хорош, как остальные, то, может быть, он и не такой пронырливый?
Действительность оказалась намного хуже любого предположения. Едва осознав, что привлекательная рыжеволосая особа, вслед которой оборачивалось большинство мужчин, направляется именно к нему, Пантелеев оживился, вскочил и, не обращая внимания на протянутую руку, ущипнул веснушчатую щеку с такой силой, что у Даши едва не вылетели пломбы.
— Какой бутончик, — отвратительным фальцетом проблеял он. — И как это Юлия Сергеевна умудрилась вас заполучить!
Тут наконец он заметил застывшую в воздухе руку и немедленно принялся ее тискать.
— Красавица, просто красавица!
Просто красавица, в полном шоке, попыталась выдрать неосмотрительно протянутую кисть из коротких горячих пальцев, покрытых рыжеватой шерстью, бормоча при этом что-то вроде:
— Юрий Иванович, мы же с вами совсем не знакомы... Пожалуйста, позвольте мне сесть...
Распалившийся доцент запротестовал:
— Умоляю, не называйте меня так, для вас я просто Юра!
— Ну как это... Все-таки вы кандидат наук, уважаемый человек... — Она готова была назвать его и падишахом, лишь бы он отодвинулся метра на полтора. — Я не могу так запросто.
— Дашенька, прелесть моя, ну какие могут быть формальности! Вы этим разбиваете мне сердце. — Пантелеев предпринял очередную попытку облобызать ее руку. — К тому же мы с вами почти ровесники.
А вот это уже было слишком.
— Боюсь, что вы ошибаетесь, — холодно произнесла разозленная женщина. — Двадцатый век хоть был длинным, но и у него были начало, середина и конец. Так вот я родилась ближе к концу.
— А я, надо понимать, ровесник революции, — осклабился доцент. Песочный глаз блеснул недобро.
— Хорошо. — Решительным жестом Даша все-таки вызволила изрядно замусоленную кисть. — Хорошо, пусть будет по-вашему... Юра.
Официант принес два бокала вина, и Даша вцепилась в свой, как в спасательный круг.
— За любовь и взаимопонимание между полами, — провозгласил Пантелеев, и его конечности опять потянулись к телу собеседницы.
— Давайте сначала поговорим о деле. — Даша остановила очередное поползновение весьма чувствительным шлепком.
— О чем хотите, богиня.
Хоть удар доцент принял, не поморщившись, руку тем не менее убрал.
— Как я уже сказала, я Юлина домработница.
— Угу. — Невыразительное лицо приобрело какое-то странное выражение любопытства и вместе с тем недоверия. — Где это, интересно, она вас нашла?
Поразительно, но всех интересовал один и тот же вопрос.
— Мы вместе учились.
— Вы биолог? — с недоверием поинтересовался Пантелеев. — Что-то я не припомню вас в университете.
— Если вы не преподавали на истфаке, то это и не удивительно.
— Но вы же только что сказали...
— Что мы вместе учились. В школе.
