на улице, – подтвердил следователь. – Холодная. Удобства там же.
– Не понимаю. Не могли же они все так соскучиться по свежему воздуху? Что же их заставило поступить подобным образом?
– Не что, а, скорее, кто. И вот тут мы уже вплотную подходим к главному, на мой взгляд, моменту. Расселением коммуналки в те годы занимались многие. Это было крайне выгодным бизнесом. Многие новоявленные нувориши желали поселиться в центре города, это казалось им престижным и шикарным. Нового жилья в начале девяностых в стране почти совсем не строилось или строилось очень мало. А тут исторический центр города, потолки под пять метров, когда-то тут жили благородные фамилии, а нынче селились те, кто мнил себя их преемниками. Впрочем, это лирическое отступление к делу не относится. Так вот, расселением конкретно этого адреса занималась фирма «Фортель». Не трудитесь запомнить это название. Фирма-однодневка, созданная своими учредителями исключительно для одной-единственной цели: хапнуть и скрыться. Имя генерального директора нам ничего не скажет, поскольку на этого человека одновременно было записано до сотни подобных организаций. Он был номинальным владельцем, которого, в случае чего, можно было отправить под суд. Истинный владелец нам неизвестен, но зато нам удалось установить имя и фамилию агента, который курировал эту сделку, а также многие другие аналогичные сделки по расселению или продаже жилья.
Подруги чувствовали, что услышат сейчас нечто удивительное, но все же слова следователя стали для них шоком.
– Под всеми этими документами стоит подпись одного и того же человека – Зимина Олега Ефремовича.
Какое-то время царила тишина.
Потом Настя воскликнула:
– Вот это поворот! Зимин! Это же наш с вами убитый банкир! Что же он, в девяностых риелтором подрабатывал?
– В те годы существовали так называемые черные риелторы, которые специализировались по людям слабым, больным и подверженным разнообразным порокам. Пьяницы, как правило, становились для них легкой добычей. При отсутствии жесткого контроля за соблюдением всякого рода сделок эти люди частенько лишались единственного жилья. И еще хорошо, если не жизни.
– Да, без крыши над головой прожить хоть и трудно, но можно. А вот… Но наши жильцы все исчезли! Что же, получается, Зимин их убил? Добился от них подписей под договором, потом прописал их для видимости в какой-то гнилой барак, а самих жильцов, чтобы не поднимали шума, закопал где-нибудь на заднем дворе того же барака?
– Это чудовищно!
– Наш Зимин мразь, каких еще поискать!
– И хорошо, что его убили! Поделом ему!
Следователь качнул головой:
– Нет, никому в нашей стране не позволено самочинно творить суд и расправу. Каковы бы ни были прегрешения господина Зимина, он имеет право на законное рассмотрение своего дела и защиту.
И тут Настю понесло:
– А те несчастные, которых он закопал в лесу под елочкой, они тоже имели право на защиту? – завопила она. – Или как? Или они не в счет, потому что у Зимина были деньги, влиятельные друзья и покровители, которые помогали прокручивать ему все эти грязные сделки? А у тех, кого он обманывал, ничего этого не было? И только поэтому их смерти можно вот так легко и просто списать в архив, а дело Зимина крутить до посинения, чтобы, упаси бог, не осквернить этим его светлую, хорошо оплаченную память?
– Я вас попрошу все-таки выбирать выражения! – начал закипать в ответ следователь.
Но Настю было не унять:
– Да я уж вижу, к чему дело идет! Небось вам сверху уже дали указание засадить за это убийство какого-нибудь бедолагу! Поэтому вы нас к себе и вызвали! Примеряетесь, как бы половчей это грязное дельце провернуть!
– Я вызвал вас к себе как свидетелей!
– А как свидетели мы можем вам сказать: ищите тех, кто был дружен или знаком с чокнутых Грегором! – воскликнула Настя. – Врачи, соседи, друзья семьи! Мальчишки в его дворе! Ищите среди них!
– И если среди этих людей есть тот, у кого был зуб на Зимина, то убийца у вас в кармане! – добавила Фима.
Но если кто-то думает, что следователь был подругам за эту подсказку благодарен, тот очень здорово ошибается. Вместо того, чтобы смиренно поблагодарить девушек за их помощь, следователь грохнул кулаком по столу и гаркнул:
– А ну! Тихо! Отвечайте на вопросы или и впрямь отправитесь в камеру!
В кабинете стало очень тихо. Арон Наумович был бледен, обмахивал себя крошечным китайским веером, который выудил у себя из рукава. Адвокат изо всех сил делал вид, будто бы происходящее лично его не касается, но при этом не упускал ни одного слова из сказанного в этой комнате.
– Рассказывайте, как все было, – велел Головин.
– Мы уже рассказывали другим.
– А теперь расскажите мне. Я тоже хочу вас послушать.
Переглянувшись, девушки начали свой рассказ. Следователь слушал внимательно, вопросы если и задавал, то к месту, и постепенно их ненависть к нему улетучилась. Как-то стало легко общаться. И даже поверилось, что этот человек и впрямь хочет докопаться до правды. И цель его вовсе не в том, чтобы засадить за решетку первую попавшуюся ему под руки красавицу.
– Теперь момент! Когда вы пришли в первый раз в эту «Квестляндию», вы хотя бы на время разделялись?
– Нет… то есть да.
– Значит, все-таки да?
– Буквально на пару минут!
– Но все-таки разделялись!
– Ну а что тут удивительного? Мы сначала ждали, когда к нам выйдут, когда никто не вышел, сходили поискать администратора или кого-нибудь из сотрудников.
– Поодиночке ходили?
– Мы с Фимой, а Вероника с Лизхен. Но почему вас это интересует? Все-таки на кого-то из нас думаете?
– Я пока просто сопоставляю факты.
– В этой «Квестляндии» очень много комнат и других помещений, – сказала Настя. – Судя по плану, квартира состояла из множества комнат…
– Если точнее, то их было десять, – перебил ее следователь.
– Спасибо. Из десяти комнат, двух чуланов, большой ванной комнаты и двух туалетов. Плюс кухня и что-то вроде общего холла.
– Огромная квартира, куча проживающих в ней людей. И все они добровольно съехали в эту Красногорку? Подписали договора и съехали? Не верю в такое.
– Мои коллеги успели пообщаться со старожилами этого дома. Таких нашлось пять человек. И все они в один голос утверждают, что это была нехорошая квартирка.
– Как это понимать?
– Знаете, я весьма далек от мистики, но практика подсказывает, что бывают такие места, которые как заколдованы чьей-то злой волей. Любой инспектор дорожного движения вам скажет, что на дороге есть такие отрезки, где происшествия случаются в несколько раз чаще, чем в других местах. И вроде бы никаких предпосылок к этому нет. Обычный участок трассы, ни поворотов, ни крутых подъемов или спусков. И все
