Ознакомительная версия.
— Ну да, — охотно поддержали его подруги. — Конечно, значило. Еще как значило!
— И мой дед хотя и не пошел по стопам своего отца, но к ювелирному делу и драгоценным металлам тягу все же имел. Работал он на приисках.
— А ваш папа?
— Мама, — поправил ее дядя Коля. — Отец не был связан с золотом. А вот наша мама работала продавщицей в ювелирном магазине. И весьма ловко приторговывала из-под полы дефицитным в те годы золотишком.
Дядя Коля так легко и непринужденно признался в том, что его родная мамуля — она же свекровь Глаши и бабушка ее троих детей — в бытность свою молодой и энергичной девушкой была не только продавщицей, но еще и спекулянткой, что у подруг даже не зародилось сомнений, что все именно так и должно было быть.
А в самом деле, кому делала плохо мама Сени и Коли? Никому. Ровным счетом никому. Да ведь если бы она не припрятывала для своих многочисленных подружек и знакомых симпатичное золотишко, то это сделали бы за нее другие люди. И уже эти другие получили бы весь навар. А мама Сени и Коли осталась бы с носом. Разве это было бы хорошо?
— Времена тогда были такие, — вздохнул дядя Коля. — Все, кто мог, приторговывал и спекулировал. Просто нашей маме повезло. Она осталась чистенькой. А ведь могли и посадить. За спекуляцию.
Тем не менее матери Семена Семеновича удавалось прилично зарабатывать на той разнице, которая была между магазинной и ее собственной ценой на красивые ювелирные колечки, сережки и кулоны с цепочками. А у обоих мальчиков — у Сени и у Коли — с детства перед глазами находились красивые ювелирные изделия. Ведь мама для перепродажи отбирала только самое лучшее и уникальное.
Дешевое штампованное золото можно было без проблем купить и в советские времена. Его на прилавках магазинов было в достатке. Но даже тогда ценилась именно авторская ручная работа, которой и приторговывала мама мальчиков. Коля интересовался драгоценными побрякушками в меньшей степени, считая их недостойными настоящего пацана игрушками. А вот Сеня мог с утра до вечера перебирать приготовленные для продажи вещицы, внимательно слушая мать, которая рассказывала о пробах на золото, различных способах обработки драгоценных камней, известных в старину и используемых сейчас.
Именно мама подарила Сене первый в его жизни микроскоп, чтобы мальчик под увеличительным стеклом изучал внутреннее строение драгоценных кристаллов.
Время шло. И увлечение Семена определило его судьбу. Он пошел по стопам своего деда и прадеда, а именно — выучился на ювелира. Но гнуть спину на «дядю» или идти на государственное предприятие его не привлекало. Он хотел быть сам себе голова. Поэтому Семен Семенович назанимал денег у всей своей родни и хороших знакомых и на всю сумму открыл собственную ювелирную мастерскую.
Трудились там он и еще два его помощника. Потом нанял еще мастера. А потом еще и еще. И дело у Семена Семеновича пошло. Вскоре он убедился, что куда выгодней самому сбывать свой товар, чем продавать его в магазины, позволяя наживаться на собственном труде. Чтобы на нем наживались, Семен Семенович никогда не любил.
Поэтому, расплатившись с долгами, он немедленно залез в новые. Но свой собственный магазин открыл. К тому же времена изменились, стало возможно многое из того, что было недоступно при советской власти. Однако сначала у Семена Семеновича был совсем крохотный магазинчик, арендующий место в большом торговом павильоне. Но постепенно дело расширялось. И десять лет назад Семен Семенович стал владельцем собственного ювелирного магазина, уже не только торгующего своими изделиями, но и берущего на реализацию товар от различных фирм.
А та ювелирная мастерская, с которой все и началось, тоже продолжала существовать. Но теперь там изготавливали исключительно авторские уникальные вещи, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не тиражировались и не пускались на поток. То были вещи для элиты. И позиционировались именно как таковые.
— Значит, у Семена Семеновича имеется еще и ювелирная мастерская? — уточнила Кира, когда дядя Коля закончил свой рассказ. — Раечка, почему же ты не говорила?
— Ну, конечно, у папы есть мастерская! — откликнулась девушка. — А где, по-вашему, он мог изготовить те вещицы для коллекции инков?
— Не знаю. Я подумала, может, он обратился к знакомым профессионалам?
— Да вы хоть представляете себе, какие это деньги и ответственность?! — фыркнула Раечка. — Такой заказ можно было доверить только своим людям. Правда, дядя Коля?
— Кстати, любопытно было бы хоть краем глаза взглянуть на коллекцию этих вещиц, — задумчиво пробормотал мужчина. — У вас не сохранилось их фотографий?
— Увы, нет. Снимки нам только дали подержать в руках и отобрали.
— Жаль, — вздохнул дядя Коля. — Это помогло бы мне хотя бы примерно оценить величину утраты. Да и предположить, где и кому могли быть перепроданы ценности.
Эти слова навели подруг на интересную мысль. Даже на несколько интересных мыслей. Во-первых, такие уникальные вещи не станешь продавать, стоя на углу и предлагая их встречному и поперечному. В комиссионку их тоже не отнесешь. Если сдать в скупку или в ломбард, то могут возникнуть проблемы с милицией. Вещи-то краденые.
Если же пустить их в переплавку, то теряется львиная доля цены. Да и как переплавить? Где? У кого? Для переплавки золота нужны особые знания, а значит, нужен специалист. Вряд ли таковой существовал в банде Тамерлана. А значит, в деле был еще кто-то третий. О котором девушки не знали ничего.
Но тут слова взяла Глаша.
— Почему бы этим ужасным людям и не иметь такого человека на примете? Ты, Кира, мне кажется, забываешь про Гулю. У нее есть специальные знания.
— Но, владея ими, она должна была понимать, что, переплавив коллекцию обратно на золото, они теряют половину ее цены.
— А это значит, что у преступников в потенциале существовал заказчик! — произнесла Леся. — Тот, кто заказал бандитам эти побрякушки. И кому они их и отнесли, украв коллекцию из сейфа Семена Семеновича.
— Да, если бы они этого не сделали, то золото инков осело бы у них на руках бесполезным и даже опасным грузом.
— И кто он такой, этот заказчик?
— Пока что понятия не имею. Но уверена, что он есть. И нам нужно его найти.
— Найдем его, сумеем вытрясти правду и о том, куда делся Сеня.
Мысль насчет заказчика была очень интересной. Такие вещи, как кража сверхценной ювелирной коллекции и похищение ее владельца, просто так, с кандачка, не решаются. Наверняка этот неведомый пока что подругам заказчик успел изрядно засветиться в окружении Семена Семеновича. Вон ведь, даже родной брат ювелира не видел коллекции инков. А тот тип должен был видеть и соблазниться ею настолько, чтобы выстроить целый преступный план, в котором участвовала Гуля, ее Тамерлан и его ребята.
— А что, если предположить, что этот человек работает в мастерской Семена Семеновича?
— Почему там?
— Потому что только там видели коллекцию золота инков!
Тут уж подскочила на месте Глаша.
— А может быть, она до сих пор там?! — вырвалось у нее.
— Зачем же там, если ей место на выставке? — удивились остальные.
— Ну и что! Сеню похитили до того, как он доставил коллекцию на выставку. И она до сих пор находится в мастерской!
— А там тоже есть сейф?
— Разумеется! И не один!
Это сказала уже Раечка.
— У каждого мастера есть свой собственный сейф, где он держит свои инструменты и материал для работы. А также есть общий сейф, которым заведует Иван Васильевич и который ответственен за его содержимое.
— И что там хранится?
— Материал, который папа закупает для мастерской. И… И готовые изделия!
И Раечка обвела всех присутствующих испуганным и одновременно недоумевающим взглядом:
— Ой! Как же я сразу не сообразила?! Ведь золото инков в самом деле может спокойно оставаться в мастерской!
В глазах Глаши горела надежда. Хотя, если разобраться, какая разница, пропала коллекция золота инков или до сих пор лежит в мастерской? Ведь это Семена Семеновича Глаше никак не вернет. Вряд ли ее муж лежит в сейфе вместе со своей драгоценной коллекцией.
Но вот Раечка думала совсем иначе. Как уже говорилось, она была девушкой практичной. И ее любовь к отцу в первую очередь заключалась в том, что он ее содержал. И содержал неплохо. Поэтому судьба папы волновала ее ничуть не меньше, чем сохранность его имущества.
— Коллекция может быть в мастерской! — восклицала девушка. — Я даже уверена, она там!
— Я бы не стал на это особенно надеяться!
Это опять прозвучал пессимистический голос дяди Коли.
— Вряд ли коллекция до сих пор там, — сказал он. — Иван Васильевич, конечно, слышал об исчезновении Сени. И если бы коллекция оставалась в мастерской, он бы лично доставил ее на выставку.
Ознакомительная версия.
