сильно не в ладах с головой, с такими лучше не спорить. Деньги у него взял… и выпил.
Что выпил, это было видно невооруженным глазом. А вот появление Сидора заставило Фиму всерьез поволноваться.
– Вот так свободно перемещается по городу, убивает людей, а потом еще имеет нахальство просить молиться за их души.
– Точно сумасшедший!
И девушки обратились к соседу:
– Что-нибудь еще он говорил? Имя Михаила в разговоре не упоминал?
– Чего не слышал, того не слышал.
– А к Венди этот Сидор заходил?
– У двери ее крутился, когда я в магазин убегал. А вот заходил ли… Того я не ведаю. Когда вернулся, то Сидора этого тут уже не было.
– Может, он у Венди в это время был?
– Чего не знаю, того не знаю.
И пьянчужка, еще раз безуспешно предложив подругам выпить с ним и получив очередной отказ, расстроился и ушел спать.
Девушек же полученная ими новая информация чрезвычайно взбодрила.
– Надо ехать домой к Михаилу, поспрашивать там соседей, не видели ли и они этого Сидора.
– И к Татьяне тоже надо смотаться!
– Правильно. Дождемся врачей и поедем. Ты к Михаилу, а я к тете.
Врачи приехали, Венди осмотрели и диагностировали острое пищевое отравление.
– Вы ее спасете?
– Сделаем все, что в наших силах. Но, судя по следам крови в рвотных массах, тут мы имеем дело с серьезной проблемой, вероятно, у нее открылась язва. Даже не знаю, как поведет себя организм, отягощенный этим заболеванием.
Врачи уехали, а девушки остались одни в чужой квартире. Пока искали ключи, чтобы закрыть дверь, вспомнили про банкноту. Достали, сложили имеющийся у них обрывок от Михаила и обрывок из квартиры Венди, и получилось, что не хватает какой-то малости.
– И все же без последнего обрывка пазл нельзя считать собранным.
– Заметь, что оторвана и поделена на три части именно полоска с номером.
– Да, я вижу, и что?
– Это должно что-то значить. Все три обрывка сами по себе не имеют никакой ценности. То есть, раздав своим сообщникам, Татьяна лишь намекает им на возможность получения чего-то большего.
– Но в то же время у самой тети на руках имелась большая часть банкноты, где в другом углу продублирован тот же номер.
– То есть Татьяна номер знала и так, а вот ее сообщникам для того, чтобы его обнаружить, нужно было либо сложить имеющиеся у них обрывки, либо завладеть частью Татьяны.
– Но что это за номер? В чем его ценность?
– Возможно, это код? Пароль от банковской ячейки? Или номер самого счета?
Так ничего и не решив, девушки отправились каждая в своем направлении. Юля собиралась пообщаться с соседями своей тети, а Фиме выпало общаться с соседями Михаила.
Люди они оказались приятные и воспитанные. Двое из них к тому же были понятыми во время обыска в квартире у Михаила, и на этих пожилых добропорядочных людей это произвело сильнейшее впечатление.
– А мы-то переживаем, неужели Мишу и впрямь арестовали по этому нелепому обвинению.
– Не мог он никого убить, а тем более женщину!
– Миша такой галантный! Такой вежливый! Пьяным никогда его никто не видел. Всегда подтянутый, всегда приветливый!
Будто бы только неприветливые и нетрезвые убивают!
– А сколько он помогал людям! И деньгами, и так…
– Благороднейший человек.
Фима поспешила заверить, что обвинение с Михаила снято.
– Но здоровье его пошатнулось. Сейчас он в больнице. Подозревают отравление. А подозреваемый вот этот человек. Вы его тут не видели?
Фотография Сидора произвела на соседей сильнейший эффект. Они даже задергались.
– Да как же не видели! Видели мы его! Такой неприятный тип!
– Приходил за пару дней до того, как вся эта история случилась.
– Мишу искал. Во все квартиры подряд звонил.
– Мне даже показалось, что он ненормальный.
– А почему?
– Позвольте, ну как же… Мы ему русским языком объяснили, что Михаил живет в сто двадцатой квартире, вот она напротив, звоните туда. Нормальный человек так бы и сделал, не правда ли? А он вместо этого стал звонить другим соседям и спрашивать у них. Они ему то же самое сказали. Думаете, он успокоился? Нет, снова к нам стал звонить. Тут уж я не выдержал, вышел и послал его прямым текстом. Признаться, опасался, что он на меня с кулаками набросится, но он тут же успокоился и ушел.
– А до этого вы с ним разговор вели через дверь?
– Да.
– И после того как вы к нему вышли и обложили его, он ушел?
– Сразу же!
– И Михаила ждать не стал?
– Нет, не стал. И самое интересное, что к Михаилу он в квартиру при мне так и не позвонил ни разу. Ну, разве это поведение нормального человека?
– Действительно, – пробормотала Фима. – Совершенно ненормальное поведение.
Выйдя, она позвонила Юле.
– Видели! – закричала племянница Татьяны прежде, чем Фима успела что-то произнести. – Соседка тети тоже видела Сидора! Он песни духовного содержания на лестнице петь начал, она на шум выглянула. А он ей и говорит, что молиться и псалмы петь нужно в любое время дня и ночи, как Ангел позовет. И особенно громко надо взывать к Богу, ежели знаешь, что согрешил.
– Так он пел или молился?
– Молился. Только очень громко. И на коленях стоял. А когда соседка дверь открыла, то он ей сказал, что он брат убиенной им рабы Божьей Татьяны. Соседка даже не поняла, что это про тетю Таню речь идет. Тогда-то тетя Таня еще живехонька была.
– Все ясно, – пробормотала Фима. – Значит, убийца – это сумасшедший Сидор. Его и нужно искать!
– Ой, мне так страшно, ты бы знала!
– Ты-то чего боишься?
– Так этого Сидора и боюсь! Если он всех, кто был с тетей Таней близок, убивать принялся, то он и ко мне пожаловать может!
– У тебя разве какие-то особые грехи есть?
– Да как у всех. Думаю, что для вынесения приговора сумасшедшим сгодятся и они. И вообще раз уж Сидор взялся весь свой род искоренять, то и меня должен того… искоренить.
«Интересно, – мелькнула у Фимы мысль, – а себя самого Сидор считает достойным остаться и жить дальше?»
Пока что никто из свидетелей ничего не говорил о том, чтобы Сидор обещал расправу над самим собой. Но если Сидор останется жить, то он может наследовать за своими родственниками. И этот момент показался Фиме немаловажным.
– Юля, ты говорила, что у тети были личные накопления.
– Да, у тети еще от прежних браков остались кое-какие деньги, у нее были счета в разных банках, она была женщиной далеко не бедной. На каждом счете у нее
