ловко и не без известной доли элегантности выбралась наружу и исчезла из поля зрения друзей.
Саша ощупью нашел свой карабин и прошептал:
– Идем за ней!
Саша выглянул в окно. Глафира стояла под окном, примеряясь, как бы ей половчей прихватить картины.
– Стой! – негромко сказал ей Саша.
Глафира замерла, словно пытаясь понять, не померещилось ли ей.
– Руки вверх!
Глафира ахнула, но руки не подняла, а вместо этого неожиданно шустро пустилась наутек.
– Стоять! Стрелять буду!
Но Глафира лишь еще больше прибавила ходу. Возможно, Саша бы сумел ее догнать, но ему помешали. Как только сыщики подошли к окну, как во дворе раздались крики, выстрелы, а затем и вовсе началось твориться нечто невообразимое. Кричали и бегали какие-то мужчины, стреляли они, и стреляли в них. Саша мог только крепче сжимать в руках свой карабин, не решаясь пустить его в дело. Он совершенно не понимал, кто все эти люди и что вообще происходит.
Но выстрелы и крики во дворе разбудили домочадцев. Все они выскочили из своих комнат, раздались крики уже в доме, женский плач, призывы полиции. За всей этой суматохой и кутерьмой сыщики совсем потеряли из виду Глафиру. Что касается ее сообщника, то они его так и не сподобились повстречать.
– А где Глафира? – воскликнула Алиса, когда выстрелы и крики снаружи отдалились от их дома и они рискнули высунуться наружу. – И… картины!
Картин на том месте, куда их спустила Глафира, не было.
– Саша, где картины?! – в панике закричала Алиса. – Их нет!
Саша и сам видел, что картины пропали. Не было видно и Глафиры. Ее они тоже упустили.
– Какие же мы все-таки с тобой шляпы!
И Саше это было тем горше осознавать, что весь этот план от начала и до конца был придуман им самим.
Зачем-то он начал спускаться вниз прямо из окна, Алиска страховала этот процесс, держа карабин в руках. За этим их и застал Алексей, который вместе со своими людьми как раз вышел из кустов, отделяющих участок Георгия Сергеевича от соседских владений.
– О-па! – наполовину радостно, наполовину удивленно воскликнул следователь. – А вы тут что делаете?
– Ловим похитителя картин.
– И как? Поймали?
Саша промолчал.
– Не расстраивайся, – успокоил его следователь. – Мы своего тоже упустили.
– Кто это был?
– Убийца! Оружие у него до сих пор при себе. Отстреливался, гад!
– Я слышал.
– До чего же ловкий гаденыш! Ушел! А ведь какую мы пальбу из-за него устроили! Весь околоток перебудили, а он все равно ушел! Выговор от начальства теперь неминуем. Людей потревожили, а толку ноль!
– Думаете, он покушается еще на жизнь кого-то из семьи Алисы?
– Или на нее саму.
И, покосившись на Алису, все еще маячившую в окне, Алексей отвел Сашу в сторонку.
– Ты что про свою родственницу знаешь? От кого у нее ребенок?
– От Кости, – удивился Саша. – От кого же еще? Покойный Костя был ее женихом, они собирались пожениться, он даже свататься к ее отцу ходил.
– Куда он там и к кому он там ходил, я не знаю. Женщинам несложно такие штуки с нами, мужчинами, проделывать. Если Костя был влюблен, а твоя родственница сказала ему – женись, он и согласился. Но ребенок у нее точно не от него.
– Почему?
– Эксперты осмотрели его тело, у парня была сделана вазэктомия. Слышал про такое? У него хирургическим путем были перевязаны семявыводящие протоки. Не знаю, кто сделал парню эту операцию, но ребенка он твоей родственнице подарить не мог! Операция сделана много лет назад, восстановиться проходимость сама по себе тоже не могла. Так что…
– Но они собирались пожениться, говорю тебе!
– Я и не спорю. Возможно, что собирались. Но ребенок у нее от кого-то другого. Ты вроде бы с ней дружен, можешь узнать, от кого будущий бебик?
– Хорошо, я попытаюсь.
Но пообещать Саша пообещал, а как подступиться к делу, даже не представлял.
Зато он спохватился:
– А при чем тут малыш?
– Может, что и ни при чем. Но если отец ребенка женат и к тому же является близким другом семьи или даже родственником, то могут быть разного рода ситуации.
– Родственником? Хочешь сказать, что Алиска собирается родить от кого-то из членов своей семьи? Знаешь, это уж слишком!
– Ничего не слишком. Мы покопались в ее социальных сетях, нашли переписку с подругой, она называет Алису сумасшедшей и твердит, что это грех – вступать в такие противоестественные отношения да еще рожать ребенка в них.
– Вот и спросили бы у этой подруги, кто отец будущего ребенка.
– К сожалению, девица отправилась замаливать собственные грехи в далекую обитель. А до этого духовный отец наложил на нее обет не выходить в социальные сети по меньшей мере полгода.
– Значит, связи с ней нет?
– Абсолютно никакой. И, как ты понимаешь, тащиться за ней за Урал ни у кого из нас тоже особого желания нет. Тем более я уверен, что эту тайну знают и другие люди. Если тайну знает более одного человека, то она известна уже и свинье.
– Я расспрошу. Я узнаю!
Теперь уже и самому Саше стало интересно.
Углубившись в мысли о будущем Алискином потомстве, он чуть было не забыл про самое главное.
– А Глафиру-то вы поймали?
– Кого?
– Бабу, которая сперла из комнаты Георгия Сергеевича картины!
– Картины? Вроде бы раньше говорили, что у покойного украли одну картину.
Пришлось Саше объяснить, какую ловушку они подстроили для воровки.
Алексей расхохотался:
– Вот оно что! А я-то думал, голову ломал, почему вы маячите в комнате убитого, да еще с оружием в руках. Кстати, ружье нужно будет сдать.
– Это мое ружье, с которым я хожу на охоту.
– Тогда убрать в сейф по месту жительства, – строго произнес следователь. – Надеюсь, сейф у тебя есть? И зарегистрирован должным образом?
– Все есть, все зарегистрировано. Сегодня же увезу карабин обратно домой.
– И вообще-то, так, для справки, охотиться с оружием на людей у нас в стране запрещено.
– Так я же думал, что убийца явится. А пришла Глафира. Одна и безоружная. Она еще про какого-то Славку говорила! Вроде бы это для него она картины воровала!
Услышав про нового подозреваемого, следователь отвлекся и сделал вид, что забыл про ружье. Саша дал знак Алиске не маячить и убрать ружье подальше от глаз полиции. А то ведь как получается, если полиция в интересах дела устроила пальбу, то это так и полагается. А если человек вознамерился сам защитить свою жизнь и жизнь своих близких, для чего прихватил ружьишко, то это уже вызывает у той же полиции вопросы.
– Им же стараюсь жизнь облегчить, и они же еще недовольны!
Но этот
