Странная цепочка: два специалиста по замкам и водитель, который больше не водит авто.
Функции водителя для этой компании выполняла на самом деле жена Фреда Ларца – Тельма, женщина с сумасшедшей шляпой, которая в данный момент помогала Мэй на кухне. Тельма теперь выполняла вместо Фреда все его поездки, которые он был вынужден бросить, но это было ее первое профессиональное вождение автомобиля, и она выглядела спокойной и безотказной всю дорогу. (Дортмундер поднял бокал и за Тельму, которая, однако, не могла видеть его, поскольку была на кухне. Трое других людей, тем не менее, смотрели на него, улыбались и поднимали бокалы, так что все было в полном порядке).
Но последним смертельным ударом была небольшая пьеса на благо Чонси, разыгранная на улице снаружи. А с этой целью никто не сможет справиться лучше, чем актер? Алан Гринвуд, участвовавший в ограблении мужчина и телевизионная звезда, был в восторге от идеи сыграть прихрамывающего убийцу Лео Зейна. «Это та роль, за которую актер может получить в зубы», – сказал он и специально приехал с побережья только чтобы появиться в постановке Дортмундера собственного производства. А какую работу он проделал! Увидев его снаружи под тем фонарем, Дортмундер даже на секунду действительно поверил, что это был Зейн, каким-то образом освободившийся из ловушки и готовый всех убить из-за их оплошности. Замечательное исполнение! (Дортмундер поднял бокал за Гринвуда, который также танцевал. Поначалу он думал, что Гринвуд пришел сюда снова с Дорин, с девушкой, которую он представил на Рождество, но на этот раз он называл ее Сьюзен, так что, возможно, это были разные девушки. В любом случае, они танцевали. Через плечо Сьюзен, Гринвуд поднял руку в знак приветствия и ослепительно улыбнулся).
Теперь все были счастливы. Копия Покьюлея «Глупость ведет человека к гибели» смотрелась потрясающе над диваном и кейс полный денег еще более заманчиво на столике посреди комнаты. Ровно сто тысяч долларов, каждая банкнота из которых была подсчитана. Конечно, денег было бы немного больше, если бы сработало, как положено первоначальное ограбление, но что поделать? Дело сделано и у них теперь есть деньги.
Десять тысяч пойдут Покьюлею за его подделку и, безусловно, парень заработал каждый пенни из этой суммы. По тысяче достанется Уолли Уистлеру и Фреду Лартцу, а также Герману Х в знак благодарности. Свою тысячу получит и Алан Гринвуд, чтобы покрыть свои расходы на дорогу в город только ради этой работенки. Всеми присутствующими было решено, что и Мэй также причитается тысяча, которая должна пойти на обустройство новой квартиры и своего рода благодарность за всемирно известного запеченного тунца. Таким образом, оставалось восемьдесят пять тысяч долларов и они буду разделены на пять частей (Келп отблагодарит некоторой суммой из своего вознаграждения племянника Виктора). Дортмундеру, Келпу, Марчу, Чефуику и Балчеру достанется ровно по семнадцать тысяч долларов. Что-то было не так? Ничего.
(Дортмундер смотрел на чемоданчик, но какого-либо видимых ответов не последовало, их и не должно было быть. Достаточно его присутствия).
Конечно, было что-то необычное в том, что когда успех наконец-то пришел, то настиг он их в виде кражи копии Старого Мастера. Но, с другой стороны, если деньги были настоящими, а они такими и являлись, поскольку прошли тщательный осмотр, то, черт возьми, какая разница. Верно?
А вот и старина Келп, Энди Келп, который вернулся с новой порцией бурбона и льда.
Дортмундер с изумлением заметил, что его стакан был практически пуст, а точнее на дне лежал одинокий кубик льда. Понадобилась секунда и Келп наполнил бокал до краев.
Вечеринка продолжалась.
Дортмундер никогда не был до конца уверен, когда веселье подойдет к своему логическому завершению. Через некоторое время Мэй и Тельма принесли угощения, а немного позже были разделены и деньги. Мэй забрала свою и долю Дортмундера и унесла в спальню, где уже был обустроен тайник для таких целей. Далее рассеянный Уолли Уистлер, который был занят все это время сущим пустяком. Пружина стола все же поддалась ему, и стол обрушился, показав все свое содержимое в виде множества тарелок и стаканов, арахис со стуком, словно из преисподней рассыпался по полу, что совершенно смутило Уолли. Спустя некоторое время гости начали расходиться по домам и каждый из них благодарил Дортмундера за отличную вечеринку и поздравлял с сегодняшним успехом. Дортмундер же просто улыбался всем и счастливо кивнул, когда его стакан снова наполнили. Каким-то образом он, должно быть, уснул и так же внезапно он проснулся. Он оглядел пустую комнату серую, в которую проникал серый дневной свет и сказал вслух:
– Что не так?
Затем он услышал эхо собственного голоса и прислонился к спинке кресла. У него был неприятный вкус во рту, мутная голова. А все потому, что он выпил накануне слишком много и уснул в одежде, просидев в кресле всю ночь. Попробовав поворочать языком, он подумал, что тот чем-то напоминает ему носок. Дортмундер молча, ответил на свой собственный вопрос: «Ничего плохого не происходит». Чонси уже остыл. Зейн, конечно же, был разъярен, но его репутация в глаза Чонси была разрушена, поскольку последний и не догадывался о том, что Дортмундер в курсе как выглядит наемный убийца. В любом случае, Дортмундер наконец-то сделает то, что он откладывал уже в течение нескольких месяцев. Кроме переезда в эти апартаменты, он и Мэй воспользуются частью денег для настоящего отдыха, настоящее веселье для себя. И к тому времени, когда они вернуться, дела немного улягутся. Какой смысл такому профессионалу как Зейн тратить остаток жизни, не имея работы, для погони, которая не дала бы ему прибыли? Зейн, в конце концов, перестанет расстраиваться и вернется к своей собственной жизни. На этом история и закончится.
Так что же может пойти не так? Ничего. Эта работа завершилась полным успехом.
Дортмундер закрыл глаза. Десять секунд спустя, он приоткрыл левый глаз и снова посмотрел на пустую комнату.
Энди Келп с широкой улыбкой на лице встретил их в аэропорту:
– Отличный загар, – сделал он комплимент.
– Да, – ответил Дортмундер. – Привет.
– Это я заставляла его выходить на пляж. Все, что он хотел это сидеть дни напролет в отеле и смотреть телевизор, – сказала Мэй.
– Я бывал и в казино, – защищался Дортмундер.
– Да? И ты выиграл?
Дортмундер нахмурившись посмотрел по сторонам:
– Где мы можем забрать наши вещи?
Указав на табличку, Келп произнес:
– Выдача багажа здесь.
И они втроем вместе с несколькими миллионами других туристов последовали в том направлении, где висела освещенный знак «Багаж» и указатели, закрепленные к потолку.
Был воскресный вечер в самом начале июня, поэтому терминал был переполнен людьми, и казалось, что они никогда не закончатся. Каждый из них настойчиво толкался, пытаясь продвинуться в очереди. В воскресенье у большинства пассажиров заканчивался отпуск, поэтому они выглядели как дезорганизованная толпа. Тусклые лица, чемоданы с виниловым покрытием уезжали, а обгорелые лица с плетеными корзинками возвращались обратно. Пробираясь сквозь эту толпу Мэй рассказывала об их отпуске Келпу:
– Погода была просто замечательная. Все в целом было просто идеально.
Келп был в восторге:
– Вы хорошо провели время, да?
Дортмундер кивнул, но медленно и вдумчиво, как будто ему понадобилась переоценка ценностей, чтобы прийти к данному выводу:
– Да, – сказал он. – Было хорошо.
Всю поездку от начала и до конца организовала Мэй. Она пошла в турфирму, она принесла домой брошюры с картинками белых песчаных пляжей и голубых бассейнов, она обсудила их с Дортмундером, а затем самостоятельно выбрала путевку в Пуэрто-Рико: четырнадцать дней и тринадцать ночей в первоклассном отеле в красивом городе Сан–Хуан. В стоимость путевки входил авиаперелет и напитки с ужином в первый день пребывания в гостинице. Мэй упаковала чемоданы, подписала договор с туристической компанией, совершила молниеносный налет на Korvette, чтобы запастись солнечными очками, маслом для загара, шляпами и башмаками сабо.
Дортмундер же помогал тем, что высказывал сомнения по каждому поводу. «Если пуэрториканцы все едут к нам», – сказал он как-то, – «то как пришла к нам идея поехать туда?». В другой раз он выразил мнение, что самолеты слишком массивные для перелетов, а чуть позже и вовсе заявил, что у него нет паспорта.
– Но тебе не понадобится паспорт, – успокоила его Мэй. – Пуэрто-Рико – это ведь часть
США.
Он взглянул на нее:
– К черту это.
Как ни удивительно, но она оказалась права. Пуэрто-Рико не был самостоятельным государством, а чем-то В Соединенных Штатах Америки – а может быть и «Из». В любом случае, Мэй только лишь благодаря своим уверенным знаниям добилась доверия Дортмундера в остальных вещах.
