— Нет, — помотал головой негр. — Что это?
— Да так, одна восточная штучка. Джейн не упоминала при тебе о мандале Бесконечного Света или о Блаватской?
— Нет. А кто это — Блаватская?
— Еще одна специалистка по Истинному Пути, — усмехнулась я. — Она спасала мир.
— Конкурентка, что ли? — сообразил Лиланд. — Так, может, это она убила Джейн?.
— Блаватская? — удивилась я. — Вряд ли. Хотя, если верить в теорию перевоплощений, такой вариант нельзя исключать.
— Подождите! Я вспомнил! — хлопнул себя по лбу Лиланд. — Кажется, я знаю, кто мог ее убить. Наверняка это сделал Родни, англичанин, который приходил в группу. Какая же у него была фамилия?
— Вэнс, — подсказал коммиссар.
— Точно! — щелкнул пальцами негр. — Родни Вэнс. Говорю вам, это он убил Джейн.
— Почему вдруг вы так решили? — заинтересовался Корралес.
— Я приходил к Уирри в прошлую пятницу на урок креативно-энергетического Фэн-Шуя, и как раз в это время Родни позвонил Джейн. Я понял, что это он, поскольку Уирри назвала его по имени. Не знаю, о чем шла речь, но, по-моему, Вэнс ее шантажировал. В середине разговора Джейн вышла в другую комнату и закрыла за собой дверь, но у меня отличный слух, и я расслышал, как Уирри спросила: “Ты что же, мне угрожаешь?” — а потом она сказала что-то вроде того, что не поддается на шантаж и у него ничего не получится. Кажется, они договорились встретиться в субботу. Когда Джейн вернулась в комнату, она выглядела рассерженной и в то же время обеспокоенной. Я спросил, все ли у нее в порядке, а она ответила, что да, и больше не говорила на эту тему.
— Версия, конечно, хорошая, — кивнул коммиссар. — Есть только одна маленькая неувязочка. Родни Вэнса убили в воскресенье, так что задушить Джейн он никак не мог.
— Как это убили? — оторопел негр.
— Обыкновенно, — пожал плечами Корралес. — Сначала стукнули по голове, а потом утопили.
— Странно, что ты об этом не знал, — заметила я. — Об убийстве писали все газеты, и в новостях о нем тоже сообщали.
— Я не смотрю новости, а в газетах читаю только спортивную страницу, — объяснил Малонга. — Клянусь, я понятия не имел, что Вэнса убили. Кто это сделал? Убийцу уже нашли?
— Пока нет, — покачала я головой. — Но у меня есть одна занятная версия. Это ты убил сначала Родни, а потом Джейн.
— Я? — Лиланд был так изумлен, что даже не сразу сообразил разозлиться. — Зачем мне это?
— Ты ведь преклонялся перед Джейн, надеясь, что она избавит тебя от творческих блоков и поможет стать первым художником в мире. Узнав, что ее шантажируют, ты вполне, мог из самых лучших побуждений избавить ее от шантажиста. Потом, сообразив, что можешь загреметь в тюрьму лет на двадцать, ты испугался и убил Уирри, пытаясь замести следы, ведь только она знала, что ты убийца.
— Да что за чушь ты несешь! — вскочил со стула негр.
— Спокойно, спокойно! Сядьте на место, — одернул его комиссар. — Где вы были в прошлое воскресенье с четырех до шести часов вечера?
— Где я был? — растерялся Лиланд. — Да нигде. Дома. Выпекал торт.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Нет. Я был один.
— Один? Дома в такую прекрасную погоду? В воскресенье?
— Я что, не имею права побыть дома один?
— Разумеется, у вас есть такое право, — согласился Корралес. — Только вот алиби у вас нет.
* * *
Вирхилио Корралес задумчиво барабанил пальцами по краю письменного стола. Тишина, наступившая в кабинете после того, как негра увели в камеру, несмотря на назойливый шелест транспорта за окном, казалась почти гробовой.
Обвинения в смерти Вэнса Малонга не вынес и закатил такую истерику, что для того, чтобы вытащить его из кабинета, потребовалась помощь троих полицейских. Одному из них Лиланд расквасил нос, другому порвал карман мундира. Служители закона тоже не остались в долгу, так что потасовка получилась весьма живописной.
— Вы думаете, это Лиланд убил Родни и Джейн? — спросила я комиссара.
— Насчет Вэнса ничего не могу сказать, а по делу Уирри Малонга — наш единственный подозреваемый.
— А вдруг это все-таки не Лиланд? Если бы не обыск в квартире и не исчезновение мандалы, все казалось бы более или менее логичным. К сожалению, Малонга был не слишком силен в эзотерике, так что вряд ли, убив Джейн, он стал бы искать талисман Блаватской. Скорее всего он действительно ничего не знал ни о Елене Петровне, ни о мандале. Если же Лиланд задушил Уирри, чтобы устранить свидетеля, способного уличить его в смерти Вэнса, непонятно, зачем ему потребовалось устраивать разгром в квартире, теряя время и рискуя привлечь внимание соседей.
— При желании всему можно найти подходящее объяснение, — философски заметил комиссар. — Кстати, против Малонги есть ещё одна косвенная улика: у него дома при обыске были обнаружены две главы автобиографии Джейн, о которой ты упоминала. В квартире Уирри тем не менее мы не нашли ни одного экземпляра ее книги, а все данные из компьютера были стерты. Преступник переформатировал жесткий диск. Кроме того, у нас нет никакой уверенности, что убийца охотился именно за мандалой. Это всего лишь гипотеза. Фотография Джейн с мандалой не является доказательством того, что Уирри владела этой вещью.
— То есть преступник мог охотиться не за мандалой, а за автобиографией, — предположила я.
— Или за чем-то другим, — пожал плечами Корралес.
* * *
Из расположенного на виа Лайэтана главного управления полиции я вышла в начале восьмого и решила пройтись пешком, чтобы собраться с мыслями. Хоть я и не симпатизировала Лиланду, интуиция подсказывала мне, что он тут ни при чем. Убийство Родни было четко спланировано и проведено почти безукоризненно. Вспыльчивый и неуравновешенный негр в принципе не был способен проявить подобное хладнокровие.
За всей этой историей непременно должны были скрываться некие эзотерически-оккультные мотивы, причем корни ее явно уходили в Южную Африку. О какой, интересно, Джоанне, Мастере спрашивал Родни свою кейптаунскую любовницу? Выяснить это я могла одним-единственным способом.
Свернув на Пау Кларис, я задержалась перед витриной туристического агентства, принадлежащего к той же самой сети, что и агентство Ситжеса, предлагающего скидку на путешествия в Южную Африку.
Немного подумав, я толкнула дверь и вошла внутрь.
— —Остались билеты только на субботу, — проинформировала меня служащая.
— На какую субботу? На завтра?
— На завтра. Решайтесь. Такие скидки — настоящий подарок. Обычно полеты в ЮАР стоят очень дорого.
— Уговорили, — вздохнула я.
* * *
— Ты завтра улетаешь в Южную Африку? — изумился Марио. — Что это на тебя вдруг нашло?
— Билеты были дешевыми, — объяснила я. — Помимо того, что меня с детства обуревала нездоровая страсть к путешествиям, я всю жизнь мечтала побывать в Кейптауне.
— Ты уверена, что речь идет лишь о путешествии? Изображая в Кейптауне детектива, ты рискуешь нарваться на очень серьезные неприятности.
— Какие еще неприятности! — отмахнулась я. — И вовсе я не собираюсь изображать детектива. Так, поспрашиваю кое-кого кое о чем — вот и все.
— Это я и имею в виду. Твои затеи сначала всегда выглядят безобидными, как детский пикник на лужайке, но лучше вспомни, чем они кончаются. Ты с невинным видом отправляешь несчастного Родни шпионить за мадам Творческий Блок — и каков результат? Для начала убивают Вэнса, а потом и Уирри.
— Я-то тут при чем? — возмутилась я. — Это было несчастным стечением обстоятельств.
— Если ты собираешься в Кейптауне надоедать своими вопросами женщине, которая категорически не хочет с тобой разговаривать, для тебя обстоятельства тоже могут сложиться крайне неблагоприятно. Два трупа — это уже не шутка. Неужели тебе не надоело искать приключения на свою голову? Может, пора наконец повзрослеть и начать серьезнее относиться к жизни?
— Стоит ли принимать жизнь слишком всерьез, если нам все равно не уйти из нее живыми? — философски заметила я.
— В этом, конечно, есть определенная логика, — кивнул Эстевез. — Вопрос только в сроках.
— А ты не хочешь съездить со мной? Ты ведь еще не был в Южной Африке.
— Ну уж нет. В это дело ты меня не впутаешь. Кажется, ты снова забыла, что я работаю.
— Жалко, — вздохнула я.
— А как ты относишься к расистам? — задумчиво поинтересовался Марио.
— Две вещи ненавижу — расизм и негров, — усмехнулась я.
— Я серьезно.
— Расисты — это неотъемлемая часть окружающей среды. Именно так я к ним и отношусь. Каждый человек имеет право на собственные убеждения.
— У меня в Кейптауне живет один приятель. Мы с ним вместе служили в Иностранном легионе. Парень просто отличный, но при этом отъявленный расист. Это у него семейная традиция. Готов черномазых на вертеле поджаривать.
— Раз уж я встречаюсь с фашистом, так почему бы для полноты ощущений не пообщаться с расистом? — пожала я плечами. — Вряд ли он сагитирует меня записаться в ку-клукс-клан. Я слишком ленива, чтобы гоняться за неграми.
