невероятно бесило.
Стол ломился от обилия блюд. В основном, овощных. В отличие от мамули Нелли действительно неплохо готовила: гуакомоле вышел отменный.
– Ключ к успеху – спелые авокадо! Они темные и если вы попытаетесь их немножко сдавить – останутся следы. Я люблю, когда четко проявляется вкус авокадо, поэтому использую минимум специй. Только немного соли, перца и сок лайма. Зависит от настроения, – игриво вещала мамулина наставница, при этом подкладывала добавку папе № 2.
Тот, как ни странно, благосклонно улыбался и нахваливал соус. Обычно он говорил про такое «Мыло я жрать не буду».
– А я завтра приготовлю из авокадо холодный суп сальморехо, – заявила мамуля. Она болезненно относилась к чужому успеху на кулинарном поприще.
– Оставь свое орехо для белок, – огрызнулся второй отец, потому что он жил с мамулей дольше всех и понимал, что после такого экспериментального супа мы все рискуем не встретить рассвет. – Недавно ты угостила меня супом, где плавала гусеница.
– Это была кинза!
– Нет, вы посмотрите, она еще и имя ей дала! Мне все равно, как ее звали. Я не голубь, чтобы гусениц клевать, – отмахнулся второй.
Между тем речь зашла о том, как Нелли пришла в осознанное веганство и стала лидером организации «Зеленый глобус». Последовало долгое описание всех мест, где та поработала, идя к успеху.
– Как же вас жизнь помотала, – заметил третий отец, задумчиво ковыряя гуакамоле.
– А я, наоборот, считаю, что мне повезло, – кокетливо глядя на папу № 2, заявила Нелли. – Такой опыт…
И тут Славик, не выдержав долгого молчания, вставил свои пять копеек:
– Знаете, Нелли, ваша история напоминает мне старый советский анекдот. «Как же вы, Марья Ивановна, заслуженная ткачиха, победитель социалистического соревнования, гордость нашей фабрики – и в валютные проститутки?» – «Что я могу сказать, товарищи… Просто повезло».
Славик, довольный своей бородатой шуткой, захихикал, Нелли налилась пунцовым румянцем, а папа № 2 схватил проказника за ухо.
– Такое про прекрасную даму сказать! Ирод!
– Ладно вам! Нет, ну правда, Нелли! – Мамуля заметила, что выпала из лучей славы, и попыталась снова обратить всеобщее внимание на себя. – Конечно, ты молодец. Но я в молодости тоже много работала. Несла свет…
– Целый год вела ИЗО в старшей школе, – хмыкнул папа № 2.
– А я после факультета химии и биологии три года преподавала на кафедре, – влезла Нелли, снова уделав мамулю.
– А я когда-то год на заводе работал. У нас в сварочном цеху рабочие каждый месяц забастовку устраивали из-за зарплаты. Был у нас там такой Иван, самый любитель митинговать. Он залазил на фонтан, правда, нерабочий. И требовал, чтобы ему хватало на водку и колбасу. И все кричали: снимите Ивана с фонтана! Ивана с фонтана! Смешно, да?
Кажется, папа № 2 уже изрядно поднакидался виски, оттого ему все казалось смешным.
– Что мы все о прошлом… Может, расскажете, как вы познакомились? – осведомилась Нелли у мамулиного нового мужа. – Такой стремительный брак…
Мамуля покраснела, Тимофей кашлянул, но им помог папа № 2, пояснивший все Нелли в двух словах:
– Как познакомились? Случайно. Винить некого. Да, Тимоха?
Тот шумно проглотил то, что жевал в данный момент, и закашлялся.
– А вот за мной бывший муж ухаживал три года, пока я разрешила ему себя первый раз поцеловать, – заявила Нелли, снова поглядывая на папу № 2.
Славик же, с упоением слушавший байки молодившихся красавиц, вдруг вскочил и грянул бодрую частушку:
– Девки спорили на даче, у кого…
Дубровский успел в прыжке закрыть ему рот руками. Я заметила, как у Нелли задергался глаз, а мамуля судорожно сглотнула.
– Может, чайку? Шалфей, мята? – предложила я, чтобы разрядить обстановку, и пошла на кухню. Если честно, очень хотелось посмеяться, потому что долго сдерживаться я не могла.
За мной на кухню пришел папа № 1. До этого он сидел за столом с задумчивым видом, но я надеялась: это из-за авокадо. По тому, как он прикрыл за собой дверь, стало ясно – разговор рабочий.
– Я думал, вы тут намудрили, а теперь вижу – дело какое-то мутное. Я побеседовал с этим твоим Долгоруковым. И с начальником его. Муж этой Марины, Кирилл Салущев, пропал.
– Как пропал? – не поняла я. – Вчера же был на похоронах.
– Тетка Марины рассказала, что вечером после похорон он, изрядно напившись, куда-то собрался. Пока тетка с соседками убирали со столов, он исчез. И домой не вернулся.
– Может, запил? Пошел к товарищу? У него какой-то родственник был, Деня. И сосед там – тот еще фрукт. Наверное, коллективно ушли в запой.
– Откуда ты знаешь такие подробности? – подозрительно спросил отец. – Вы что, со Славиком действительно шатались по алкашам?
– Говорила же, что коробочка оттуда, а вы не верили, – обиделась я.
– Как отец, я запрещаю тебе заниматься всякой ерундой! Насмотрятся дурацких фильмов, потом сыщиками себя воображают. В реальности в этом нет ничего романтического. Какой-нибудь наркоман или алкаш пырнет ножом за вшивую тысячу – и привет. Титры.
– Да я…
– Конечно, окружение Кирилла проверяют. Участковому дали сигнал. Следователю очень не понравилось, что муж исчез. Это сразу же делает его подозреваемым. Тем более выяснилось, что он ранее был судим.
– Думаешь, он понял, что тучи сгущаются, и решил не рисковать?
– Даже если он не виноват, за него сейчас возьмутся всерьез. Побег – это почти что признание в преступлении.
– Он говорил, что у него беременная девушка, почти жена, и что он хотел развестись с Мариной. И даже был рад, когда выяснилось, что у нее есть мужчина.
Папа нахмурился, не ожидая, что я настолько погружена в дела Марины.
Я пересказала папе слухи о подорожавшей земле, которыми снабдил нас Кролик Боря, и он еще больше нахмурился:
– Дарина, нельзя быть такой наивной. Этот Кирилл мог насочинять что угодно, когда понял, что попал под подозрение. В моей практике встречались такие актеры, что слезу вышибали. А на деле могли прибить старушку за бутылку водки.
– У него были честные глаза, – пожала я плечами, понимая, что тоже знаю одного актера, которому ничего не стоит менять облик и биографию. Знал бы папа, кто сейчас сидит в гостиной и попивает чаек…
– Ладно, утро вечера мудреней. Местные деятели обещали послать запрос по месту работы этого Салущева. Может, он туда уехал. Узнаем и про его сожительницу. Надо попробовать установить, кто и откуда отправлял ему фотографии. А ты вспомни, не было ли в письме чего-то странного?
Я позвала Славика, и мы принялись думать вдвоем.
– Может, марок не было? – предположил Славик, а я вдруг как будто увидела письмо у себя в руках.
– Точно! На нем были марки, вроде
