И лодыжки Джои. Вот что подействовало: он вспомнил, какими гладкими и теплыми показались ее лодыжки, когда он их схватил. Боже, какие шикарные ноги!
Чаз ощутил блаженно знакомую пульсацию и бросил взгляд вниз, чтобы поприветствовать своего маленького, торчащего перпендикулярно полу соучастника. Он жадно сжимал его, растирал и тянул, но все без толку, а потом в душе закончилась горячая вода, и все пропало.
«Так может, Рикка права? – подумал он. Может, это его подсознание не отпускало Джои, хотя скучал он только по сексуальной стороне их брака. – В остальном я непоколебим, как бык, – сам себя уверил Чаз, – я сделал то, что должен был».
Рано или поздно жена уличила бы его в измене и в ярости донесла бы, что он подделывает данные по Эверглейдс. Она бы все уничтожила – его диплом биолога, его секретное соглашение с Редом и все его блистательное будущее.
Потому что она знала правду. Конечно, знала. Она ведь собственными глазами видела, как он подделывает таблицы с анализами воды, так?
«Я сделал только то, что было необходимо, – подумал Чаз, – и сделал бы это снова».
Поддавшись порыву, он схватил телефонную трубку и позвонил приятелю-гольфисту, широко известному своими дикими эскападами в клубах по выходным.
– Помнишь, ты меня пытался на мальчишнике у Ричардсона накормить таблетками? У меня есть друг, который хочет их попробовать.
– Друг. Конечно, Чаз.
– Господи, ну не я же! У меня жена только что погибла, если ты не в курсе. По-твоему, я такой бессердечный кобель?
– Прости, дружище. Правда, извини. Сколько ему надо? Ну, твоему другу.
– Не знаю. Каков стартовый набор? – спросил Чаз. – Полдюжины?
– Нет проблем.
– Так ты говоришь, они сильнее, чем те, что прописывают врачи?
– Точно. Госконтроль за медикаментами явно бы не одобрил.
– Где ты сейчас? Они у тебя с собой?
– Расстреливаю корзину мячиков в «Соснах северного Бока». Твой друг спешит, да?
– Да. Кажется, ему предстоит жаркий вечерок.
– Давай встретимся в гольф-клубе примерно через час.
– Отлично, – сказал Чаз. – За мной должок.
– Да ну, забудь. – И после смущенной паузы приятель добавил: – Парень, это так ужасно, то, что случилось с Джои. Черт, вот горе-то какое. Как ты только держишься?
– Ну, иногда получше, иногда похуже, – ответил Чаз Перроне.
Покинув адвокатскую контору Киппера Гарта, Мик Странахэн отправился на Диннер-Ки проверить, не вернулась ли Джои на пристань, но там не было ни следа каяка или арендованного «субурбана».
Странахэну не хотелось ехать в Бока, но он не мог ждать в Коконат-Гроув весь день – терпения у него в последнее время хватало только на рыбалку. Он достал из бумажника листок, на котором записал номер синего «форда» текущей пассии Чаза Перроне. Только два следователя в офисе прокурора штата сохранили о Странахэне достаточно хорошие воспоминания, чтобы помочь, и он позвонил одному из них, следуя на север по шоссе. Когда Странахэн пересек границу округа, он уже знал имя, возраст, адрес, семейное положение и род занятий.
У Рикки Джейн Спиллман была косметологическая лицензия штата Флорида, поэтому оставалось только вычислить, где она работает. Странахэн сделал остановку в Халландэйл, нашел телефон-автомат и выдрал из «Желтых страниц» адреса салонов красоты. Он ограничил свой поиск западными пригородами севера округа Бровард и всего через пятьдесят пять минут звонков вслепую обнаружил подружку Чаза. Она была старшим стилистом-колористом в студии «Прически Джордана», и случайно у нее нашлось окно в половине шестого вечера.
Как и многие другие респектабельные заведения Бока, салон был втиснут в торговый центр кораллового цвета. Мик Странахэн припарковал изъеденную ржой «кордобу» на заднем дворе: меньше шансов, что она привлечет взгляды. Сам он привлек парочку, входя в дверь «Причесок Джордана» в своей грязной футболке, выцветших хаки и потертых палубных тапочках. Странахэн прикрылся журналом и попытался погрузиться в муки Эминема, юноши серьезного, но противоречивого. Несомненно, богатство, слава и неограниченный секс – это хорошо, но подлинное духовное счастье должно исходить изнутри.
– Мистер Смит? Привет. – Рикка помахала Странахэну, призывая его следовать за ней. – Можете взять журнал с собой, если хотите.
Его слегка смущали собственные волосы, липкие от соли и сбившиеся на сторону после ветреного перехода на лодке через залив Бискейн. Рикка ничего о них не сказала, зато, пока мыла ему голову, восхищенно отозвалась о его глубоком загаре. Странахэн ответил, что по работе много бывает на солнце.
– Правда? И где вы работаете? – спросила она, проворно вытирая ему волосы.
– На круизном лайнере.
– Вот как.
Странахэн внимательно изучал ее лицо в зеркале.
– Когда-нибудь плавали?
– В круизе? Нет, – уже не так живо ответила Рикка.
– Эти корабли такие здоровые, совсем как настоящий город.
Она достала из стерилизатора пару ножниц.
– Как коротко вас подстричь? Уши открывать?
– Я думаю, может, «ежик», как у Клинта Иствуда в том фильме про Гренаду[35]?
– Хорошо.
– Я пошутил, – сказал Странахэн. Он дал ей поработать в тишине несколько минут – Рикка явно растерялась, – а потом начал заново: – Может, у вас морская болезнь? Ею многие страдают.
– Иногда, – ответила она. – А что именно вы делаете на корабле? В смысле, кем работаете?
– Охранником.
– Ух ты.
Странахэн наклонил голову, чтобы ей легче было стричь.
– Как я уже сказал, это как город. В нем есть хорошие горожане и плохие горожане.
– Но, наверное, в основном пьяницы? Вряд ли там бывают настоящие преступления.
– Вы удивитесь, – сказал он, – но как-то ночью один парень столкнул свою жену за борт.
«Чик-чик-чик» ножниц внезапно прекратилось. Глаза Рикки встретились в зеркале с глазами Странахэна.
– Это не смешно, мистер Смит.
– Я серьезен, как покойник, – возразил он. – Взял ее за ноги и перекинул через перила.
– О боже мой.
Странахэн примирительно улыбнулся:
– Ну я даю, уговариваю отправиться в тропический круиз, а сам пугаю какой-то кошмарной историей. Простите. Мне очень жаль.
– Нет-нет, я сама виновата, что спросила.
Руки Рикки так сильно дрожали, что она положила ножницы обратно в поддон, взяла расческу и принялась механически водить ею по наполовину остриженным волосам. Странахэн ее пожалел. Он жалел всех женщин, которые повелись на такое собачье дерьмо, как Чарльз Перроне.
Слабым голосом она спросила:
– И что с этим парнем сделали?
– Он вышел сухим из воды, хотите верьте, хотите нет.
– Н-н-но как?
– По крайней мере, он думает, что вышел, – подмигнул ей Странахэн. – Сукин сын не знает, что кое-кто все видел. Я.
Рикка уже была не в состоянии справиться с острыми инструментами, и Странахэн убрал с шеи блестящую парикмахерскую накидку.
Рикка попятилась:
– Кто вы? – Тихо, чтобы мистер Джордан, хозяин, не разобрал, что происходит что-то не то.
Странахэн достал двадцатку и положил ее в поддон рядом с ножницами.
– Чаз не рассказал вам, как все произошло?
Она одеревенело помотала головой:
– Он сказал, что это был несчастный случай.
– О нет, это было убийство. Умышленное.
– Почему вы н-не… ну, не остановили его?
– Все произошло слишком быстро. Вот она стоит здесь, а вот она уже приманка для акул. Вот так! – Странахэн резко щелкнул пальцами.
Рикка отпрыгнула.
– Не может быть. Чаз сказал, что спал, когда все случилось.
– Он лжет вам, Рикка, – произнес Странахэн. – Он очень нехороший человек. Хладнокровный убийца, если начистоту. Мой вам совет: найдите себе другого парня.
– Кто вы такой?
– Будущий партнер Чаззи по бизнесу. Скажите ему, что я забегал.
– Как вы меня нашли? Вам лучше уйти.
– Конечно, – согласился Странахэн. – Но вам следует знать, что жизнь доктора Перроне скоро сильно, сильно усложнится. Держите машину под парами.
– Убирайтесь! – прошептала она.
Странахэн пообедал в тайской забегаловке в противоположном углу торгового центра. Синего «форда» Рикки уже не было на месте, когда он на обратном пути прошел мимо салона. Или она отправилась на очную ставку с Чазом, или поспешила домой, чтобы запереть дверь, налить себе выпить и обдумать тот тревожный факт, что она встречается с убийцей.
Короткий отрезок пути до «Дюн ступени II» занял около получаса в напряжении часа пик. Наконец свернув на улицу Чаза Перроне, Странахэн был готов кого-нибудь убить, но усмехнулся при виде прокатного «субурбана» – желтый каяк привязан сверху, – который стоял на дорожке у дома беглых телепродавцов. Он притормозил рядом с зеленой махиной, опустил окно и стал ждать, пока Джои сделает то же самое. Ничего не происходило. Странахэн всмотрелся в тонированное стекло и с замирающим сердцем осознал, что «субурбан» пуст.
