– Слушайте все! – крикнул он. – Покончила с собой певица Аида!
Воцарилась тишина, по напряженным и очень внимательным лицам было ясно, что никто не помнит и не знает, кто такая певица Аида.
– Мы писали о ней в не помню каком номере! – разозлился на такой коллективный склероз Конякин. – Срочно давайте материал в номер!
– Послушайте, – подала я голос. – Зачем мы будем писать об этом? Кажется, наша газета ориентирована на аномальные явления и…
– Криминал! – взвизгнул С. С., взбешенный тем, что какая-то тварь дрожащая вздумала ему перечить.
– Что криминального в самоубийстве? – я встала из-за стола, решив, что терять мне особенно нечего. – Давайте оставим в покое человека хотя бы после смерти!
– Послушай-ка меня, девочка…
– Станислав Станиславович, – я не собиралась его слушать, потому что сама не на шутку разозлилась, – все желтые газеты травили эту несчастную, никому неизвестную и в сущности, никому не нужную певицу, большинство статей были заказными. Мы ведь тоже писали об Аиде за деньги? Вы не думали, что именно мы, наши статьи могли довести человека до самоубийства? И что же мы теперь, все из себя довольные результатом, накатаем радостную статью «Ура, мы добились своего»? Вам не кажется, что у всего должны быть свои пределы? У любой подлости?
Повисла такая тишина, что было слышно, как в предбаннике трещит и глючит компьютер Петюни. Коллектив замер, будто громом пораженный и, казалось, даже не дышал. Мне же было все равно, что со мною будет, в случае, если Конякин докатится до рукоприкладства, тресну его горшком со своим подшефным кактусом и всех делов.
Конякин постоял, раздувая ноздри, посверкал огненными очами, потом почесал всклокоченную шевелюру, буркнул что-то вроде «Мне надо подумать» и… скрылся с поля брани.
– Сена, – подскочил к моему столу корректор, дизайнер и верстальщик Дима, – выходи за меня замуж, я сегодня посмотрел на тебя совершенно другими глазами.
– Поздно, – я показала ему руку со слонским кольцом, – мы уже с Владом обручились.
До конца рабочего дня Конякин из кабинета так больше и вылез, видать уснул, не выдержав напряженных раздумий. Закончив бредить об электронных письмах убийцах, я собралась и отправилась прочь из этого вертепа. И даже исполненный гнева взор Тины Олеговны не мог меня остановить, дела у меня – это понимать надо.
Добираясь домой, я размышляла о похоронах, вернее пыталась представить себе, как мы с Таей будем хоронить совершенно незнакомого нам человека. Такая ответственность… я никогда никого не хоронила, даже представления не имела, как все это происходит, какие проводить ритуалы, знала только, что самоубийц не отпевают, но Света не была самоубийцей.
Дома меня встречал один только Лаврентий, Таюха оставила записку: «Поехала за деньгами, скоро буду. А как мы ее будем хоронить?». М-да, думали мы об одном и том же. Зазвонил телефон. Ничего хорошего не ожидая, я подняла трубку, это был Юра. Оказывается, сделали вскрытие, в легких Светланы обнаружили речную воду, в желудке алкоголь. И все, больше ничего криминального.
– Что же получается? – удивилась я. – Она на самом деле утопилась? Сама?
– Выходит, что сама.
Голос Юры звучал растерянно и еле слышно.
– А не было ли каких-нибудь травм, ушибов головы?
– Нет, ничего вроде бы. Я созвонился с «Ритуалом», это компания, или фирма – не знаю, как назвать, занимается подготовкой к похоронам и самим похоронами. Они заберут тело из морга и доставят на кладбище или в крематорий по нашему желанию. Сразу надо заплатить десять тысяч, я смог занять только семь… мне очень неловко об этом говорить… – замялся он.
– Ничего страшного, Тая уже поехала за деньгами. Когда она вернется, я тебе позвоню.
– Хорошо. Спасибо.
– До связи. Держись, все будет хорошо.
Повесив трубку, я набрала номер мобильного Таи.
– Сена, я уже еду в маршрутке! – сквозь шум в динамике выкрикнула она. – Буду у тебя через пять минут!
Ну и отлично. Ожидая ее, я поставила на плиту воду, собираясь сварить пельмени. Хорошо, что всем займется «Ритуал», а то я уже успела представить себе, как мы едем в морг, заходим в мрачное здание полуподвального типа с низкими потолками и трубами вдоль стен… На встречу нам выходит громадный пьяный доктор с налитыми кровью глазами, ведет нас все дальше и дальше, мимо столов с неопознанными трупами, подводит к стоящему на отшибе столу и произносит хриплым голосом:
– Ну, что, забирайте.
А там лежит тело, накрытое простыней…. И мы начинаем стаскивать его прямо со стола и нести втроем, как бревно на выход.
Вода забулькала. Я бросила в кастрюльку специи и лавровый лист, чтобы пельмени приобрели мало-мальски нормальный вкус. В дверном замке заворочался ключ – приехала моя дорогая подруга, Лавр бросился в прихожую ее встречать. Тая привезла четыреста пятьдесят долларов.
– А что, больше у тебя нет?
– Сена, я оставила сто баксов на случай собственных похорон, все остальное здесь, – она положила деньги на стол. – Так, во дворце сегодня к столу опять подают пельмени?
– Боюсь, что в ближайшем будущем это будет единственным угощением в нашем королевстве. Зарплата у меня только через неделю, а ты на работу наверное вообще никогда не устроишься, лодырюга.
– Тебе просто завидно, что я свободный художник, не подчиняюсь никаким сумасшедшим начальникам-оборотням, а могу спокойно зарабатывать интеллектуальной деятельностью, сотрудничая с детективным агентством «Фараон».
Ни фига себе! Разве это не повод для скандала? Пока я громко высказывалась, используя острые идиоматические выражения, пельмени так разварились, что обжарить их уже не представлялось возможности.
Еле-еле успокоившись и придя в себя после такой наглости, я навалила на тарелку куски теста вперемешку с маленькими мясными катышками и поставила на стол перед сгустком громадного интеллекта.
– Приятного аппетита, – рявкнула я. – Не обляпайтесь, пожалуйста!
– Ты думаешь, я смогу это съесть? – наморщил курносый нос великий детектив.
– Можешь не есть, у тебя есть шанс основательно похудеть на хлебе и воде, на большее у нас просто нет денег. Хотя да, я же совсем забыла, тебе-то ничего не стоит в два счета заработать могучие тыщи при помощи своего интеллекта!
– Ну что ты пристала, а? Что я прям такого сказала? Сметанки у нас не найдется?
– Не найдется.
– А майонезика?
– Нет.
– Ну хоть что-нибудь есть, с чем можно употребить эту дрянь?!
– Кетчуп и черный перец.
– Давай.
* * *
Созвонившись с Юрой, я сообщила, что деньги есть, и мы можем встретиться.
– А ты приезжай прямо ко мне сюда, записывай адрес.
Юра добросовестно законспектировал и сказал, что уже выезжает.
– Надо бы каким-то образом поставить в известность Светиного покровителя, – Тая вошла в комнату, – сообщить ему о несчастье.
– Мы уже знаем, что Светин покровитель это дедушка Артура, лучше пока попридержать язык и не показывать виду, что мы заинтересованы этой историей. Ты не звонила Артуру, не говорила, что хотела бы напроситься к ним на семейный ужин?
– Пока что нет, – она присела на диван, – никак не могу придумать что-нибудь вменяемое. Боже, кажется у меня несварение желудка от этих дрянных пельменей, – она согнулась пополам и рухнула на диван. – Из чего же делают этот жуткий фарш? Молчи Сена, молчи, на самом деле я не хочу этого знать!
Через пару часов приехал Юра. Выглядел он так, будто не спал неделю – осунувшийся, с черными кругами под тусклыми глазами, подбородок весь в щетине, неприглядное, в общем, зрелище, но ему было простительно, он тяжело переживал утрату. Мы проводили его на кухню и поставили чайник. Конечно, хорошо бы было налить ему чего-нибудь покрепче чаю, но у меня ничего не оказалось.
– Юра, – я присела за стол напротив, Тая примостилась на подоконнике, – Света не рассказывала тебе о своем друге Артуре?
– Артуре? – он смотрел на свои скрещенные руки. – Что-то не припомню.
– Это внук ее покровителя.
Он задумался, потом отрицательно качнул головой.
– Неужели совсем ничего не говорила? – спросила Тая. – Например, что собирается замуж за него?
После длительных раздумий, он снова покачал головой.
– Она не делилась со мной подробностями своей личной жизни, я даже не знал, с кем она встречалась и встречалась ли вообще.
– А ты? – не выдержала я. – Ты не пытался стать ей кем-то больше, чем просто друг?
– Я? А что я, я просто всегда был рядом, она была очень одинока и нуждалась в ком-нибудь.
– В таких случаях обычно собаку покупают, – заметила Тая.
Юра промолчал, взгляд его совсем потух, и мы решили не топтаться лишний раз по больным мозолям.
– Давайте обсудим вопрос похорон, – вздохнула Таиска. – Как все это хоть делается? Слава богу, нам еще никого не доводилось хоронить.
