Теперь уже смеялись и Флетч, и мужчина.
Флетч на прощание вскинул руку и вернулся в комнату.
Он позвонил в отель «Жангада».
В номере 912 никто не взял трубку.
Миссис Джоан Коллинз Стэнуик не выписывалась из отеля.
Да, конверт ожидает ее в ячейке для почты.
Флетч пил минеральную воду из литровой пластиковой бутылки, в третий раз перечитывая письмо Лауры.
Потом позвонил Теудомиру да Коста и договорился встретиться с ним этим вечером. Флетч предупредил, что будет поздно, так как хочет съездить в городок Ботелью.
Теу рекомендовал ему пообедать в тамошнем рыбном ресторане.
С трудом Флетч опустился на колени. Болело все тело, но он заставил его сгибаться до тех пор, пока голова не оказалась в нескольких сантиметрах от пола.
Он заглянул под кровать.
Маленькая каменная лягушка исчезла.
— Что вы тут делаете?
Джоан Коллинз Стэнуик, в шортах, которые были ей велики, и тенниске с надписью на португальском, подошла к столу Флетча.
— Ем.
— Но как вы сюда попали?
— Проголодался, — Флетч продолжал есть.
— Нет, правда, как вы меня нашли?
Ее глаза округлились от изумления.
— Бразильская полиция не так беспечна, как может показаться на первый взгляд.
Из ресторана открывался прекрасный вид на океан.
— Не желаете присоединиться ко мне? — предложил Флетч. — Или обслуживающему персоналу запрещено садиться за столик к посетителю?
— Я могу угостить вас чашечкой кофе, — ответила Джоан и направилась к кофеварке.
С хорошим настроением ехал Флетч вдоль океанского побережья. Полной грудью вдыхал чистый, свежий воздух. Нравилось ему и то, что он видел вокруг: скалы и деревья, коровы, козы. Чем дальше он отъезжал от Рио-де-Жанейро, тем меньше становилось машин на отличном шоссе.
Осмотр достопримечательностей Ботелью не занял у него много времени. Короткий причал. Рыбный склад, более напоминающий сарай. Распятие в крохотной церкви. Дюжина хижин рыбаков, прячущихся в тени деревьев.
Войдя в ресторан, он сразу заметил Джоан. Стоя к нему спиной, на кухне, Джоан Коллинз Стэнуик опускала тарелки и стаканы в чан с горячей водой.
В зале лишь пять рыбаков что-то оживленно обсуждали, размахивая банками с пивом. Молоденький официант принес Флетчу меню. Тот заказал чауде[8] и жареную рыбу.
Положив на скамью бумажный пакет, Флетч любовался океаном. Рано или поздно Джоан Коллинз Стэнуик должна была повернуться и увидеть его. Он оставлял ей право заметить его или оставить без внимания его приезд. Выбери она второй вариант, он бы удалился, не заговорив с ней.
Более вкусной рыбной похлебки есть ему еще не доводилось.
Он уже наполовину разделался с жареной рыбой, когда Джоан пересекла зал и подошла к нему.
Теперь она сидела перед ним. На столе дымились две чашечки кофе.
— Я рад, что у вас все в порядке, — Флетч продолжал есть.
— А вы попали в аварию?
— К счастью, нет. Побывал на Карнавальном параде.
Они нервно рассмеялись.
— Такое впечатление, что вам крепко досталось, — ее взгляд задержался на маленьком шраме на шее Флетча.
— Я нарвался на разъяренного козла.
Она чуть улыбнулась.
Джоан выглядела лучше, чем в субботнее утро. Лицо загорело, глаза прояснились. Никаких следов косметики. Да и волосы за последние четыре дня не получали должного внимания.
— Как мило с вашей стороны найти меня. Я доставила вам много хлопот?
— Я волновался из-за вас. Меня накалывали с обедом, но с завтраком — никогда.
— Я, конечно, подвела вас.
— Ничего, я все равно позавтракал.
— Хорошо, — Джоан смотрела в свою чашку.
— Здесь отличная еда.
— Правда? Мне тоже нравится.
— Готовят тут превосходно. Вы моете посуду в этом заведении?
— Да.
— Мне казалось, вы понятия не имеете, как это делается.
— Большого умения тут не нужно, — она показала ему свои руки. — Красивы, не так ли? — руки были красные, со сморщенной кожей.
— Они выглядят честными.
Джоан положила руки себе на колени.
— Я чувствую себя школьницей, которую поймали играющей в хоккей.
— Я рад тому, что вижу вас живой.
— Те вопросы, которые я могла бы задать вам относительно смерти Алана, — она взглянула в лицо Флетчу, затем — на его шрам на шее, наконец — на свои колени. — У меня их больше нет. Деньги…
— Я готов все объяснить.
На самом деле в голову Флетча закралась мысль о том, что Джоан пытается заключить с ним какую-то сделку.
— Нет нужды. Мне известно все, что я хочу знать. Я бросилась за вами в Бразилию из чувства долга, — она помолчала, потом добавила. — Да, чувства долга.
Флетч отодвинул пустую тарелку. Подумал о том, что мыть ее будет Джоан.
И сидел молча, глядя на океан. Ждал, пока Джоан поймет, что он не намерен задавать ей вопросы.
— В то утро, субботнее утро, расставшись с вами, я пошла пешком к своему отелю. Вы сказали мне такое, чего я никогда не слышала раньше. И я разозлилась, как никогда.
Внезапно до меня дошло, что вот я, взрослая женщина, иду одна, солнечным утром, вся в слезах, только потому, что кто-то украл мои заколки. Мои кольца с розовым жемчугом! Маленькие пластмассовые карточки с моим именем на них!
— А также бесценные фотографии вашего мужа Алана и вашей дочери Джулии, — добавил Флетч.
— Да, мысль эта глубоко взволновала меня. Но я поняла, какая же я эгоистка. Была. Есть. Вокруг меня вертелись маленькие худые оборвыши, протягивали руки, что-то шептали. Я отмахивалась от них и сквозь зубы цедила: «О, отстаньте от меня!» Разве они не понимали, что я осталась без нескольких алмазов, кредитных карточек, ничтожной для меня суммы денег? Как они смели приставать ко мне в семь утра, просить денег на еду?
Вот тут я по-настоящему рассердилась на себя. Закормленная сучка. Всю ночь плакалась перед ночным портье отеля. С восходом солнца прибежала плакаться к вам. А вот теперь отмахиваюсь от голодных детей.
Джоан Коллинз потеряла несколько заколок.
Флетч маленькими глотками пил кофе.
— Потом мне в голову пришла другая мысль, вызванная тем, что сказали вы при нашей встрече, — ее указательный палец скользил по трещине в деревянном столике. — Я же обрела свободу. Меня лишили всего того, что удостоверяло мою личность. Украли мои кредитные карточки, мой паспорт. Я перестала существовать как Джоан Коллинз Стэнуик. По крайней мере, сразу я не могла этого доказать. Я не могла подойти к кому-то, войти в магазин или куда-то еще и сказать: «Я — Джоан Коллинз Стэнуик». Во всяком случае, на слово мне бы никто не поверил. Я стала обычным человеком, с руками, ногами, головой.
Мысль эта мне понравилась. Внезапно я поняла, что не так уж плохо идти по свету налегке, безо всякого багажа.
Из кухни на них уставился высокий, стройный мужчина. Он переводил взгляд с Флетча на Джоан, снова на Флетча, на его лице отражалось недовольство.
— Вы все равно Джоан Коллинз Стэнуик, — напомнил Флетч.
— О, я знаю. Но, впервые в моей жизни, это не имело особого значения. Я поняла, что это совсем и неважно.
Но и тут Флетч воздержался от вопросов.
— Когда я добралась до отеля «Жангада», у парадного входа стоял туристский автобус. Я не знала, куда он направляется. Я присоединилась к экскурсантам, женщинам в коротких шелковых платьях, мужчинам в шортах, и влезла в автобус. У меня не спросили ни билета, ни денег. Очевидно, решили, что я вхожу в эту группу туристов из отеля «Жангада». Я ехала «зайцем».
Флетч улыбнулся.
— Здесь автобус остановился на ленч. Я не стала есть. Я не могла заплатить за еду. Представляете себе? Такого со мной еще не было! Я погуляла по берегу. Автобус уехал без меня.
Я размышляла над тем, кто же я на самом деле. Какой была. Какой стала. Смогу ли прожить целый день без денег, без кредитных карточек, без документов, удостоверяющих личность? Какой будет моя жизнь, если я не смогу достать что-то из моей сумочки и сказать: «Я такая-то, а теперь сделайте, пожалуйста, то, о чем я прошу, дайте мне…» — Джоан улыбнулась сама себе. — Начало смеркаться. Я зашла в ресторан и пообедала. Я сидела вон там, — она указала на столик у двери. — Расплатиться я не могла. Поэтому отправилась на кухню и перемыла всю посуду.
— Для вас это забава?
— Это труднее, чем теннис. Я мечтаю о массаже. Господи, а вчера вечером мне так хотелось выпить «мартини», — она пожала плечами. — Я не могу понять ни слова на местном языке. Он такой мягкий, такой плавный.
Высокий мужчина, вытирая руки о фартук, направился к ним.
Лицо Джоан светилось счастьем.
— В тот день в ресторан зашла хорошо одетая пара. Я думаю, немцы. Их привез шофер в униформе, на «мерседесе». Я мыла грязные тарелки и невольно поглядывала на нее. Сердилась, потому что она только поковырялась в еде. Конечно, я ее понимала. За фигурой надо следить…
