Подойдя к двери, мужчина перевел дыхание, откинул пластинку глазка и спросил, по возможности спокойно:
– Кто здесь? Это вы, Марья Ивановна?
– Открывайте, Котов! – донесся из-за двери чрезвычайно неприятный голос. Голос явно не принадлежал соседке Марье Ивановне: он был определенно мужской.
Как и лицо, маячившее перед глазком, искаженное линзой, оно было, несомненно, мужским.
– Что значит – открывайте? – испуганно переспросил хозяин квартиры.
Сердце забилось еще тревожнее, и самое неприятное – дыхание участилось, стало резким и свистящим. Как всегда при волнении у него начинался приступ астмы.
Котов вытащил из кармана домашней куртки ингалятор, поспешно поднес ко рту, нажал. Дышать стало легче, и тогда он повторил более уверенным тоном:
– Что значит – открывайте? Кто вы такой?
– Открывайте – значит, поверните головку замка против часовой стрелки и потяните дверь за ручку! – донеслось из-за двери совершенно издевательское. – И советую сделать это как можно скорее, пока все ваши соседи не прилипли к своим глазкам! Вы ведь не хотите, чтобы все они узнали о вашей двойной жизни?!
«Вот оно!» – простучало на этот раз в голове Котова.
– Да кто же вы такой? – повторил он без прежней уверенности.
Вместо ответа к глазку поднесли красную книжечку удостоверения.
Прочитать текст через глазок не получалось, но Котов и так понимал, кто пришел по его душу.
– Вот оно! – проговорил он вслух и неохотно открыл дверь.
В квартиру тотчас проскользнул мужчина лет тридцати пяти в аккуратно отглаженном темном костюме, с приятным, но совершенно не запоминающимся лицом.
Именно такого человека видел Котов в своих самых страшных снах.
Он сунул под нос Котову свое удостоверение.
Буквы расползались перед глазами, никак не хотели складываться в слова. Но Котов и так все понял.
– Что же вы, Василий Павлович? – проговорил страшный посетитель с мягким укором. – Приличный человек, а такими вещами занимаетесь... нехорошо!
– Я вас не понимаю, – ответил Котов, медленно отступая из прихожей. – Не понимаю, о чем вы...
– Все вы отлично понимаете! – сухим, скрипучим голосом отозвался страшный гость. – Коляна, значит, с условно-досрочным освобождением поздравляют? Вам условно-досрочное не грозит. По вашей статье оно не разрешено... и амнистия на эту статью не распространяется...
– По какой статье? – едва слышно выдохнул Котов, продолжая пятиться.
– А как вы думаете? – проскрипел гость. – Вы думаете, это детские игры, невинные шалости?
– Да... – Василий Павлович виновато потупился. – Вначале мы так и подумали... подумали, что это – совершенно невинное занятие... небольшая прибавка к пенсии...
– Мы? – быстро переспросил гость, выловив из фразы Котова главное слово. – Кто это «мы»?
– Простите... – Котов поднял глаза. – Но им... им ничего не будет? Я не хочу никого подвести...
– Не прикидывайтесь ребенком, Котов! – сурово произнес гость. – По такой статье не бывает полного оправдания! Меру пресечения, конечно, определит суд... и если вы будете сотрудничать со следствием, это, конечно, примут во внимание. Короче, раньше нужно было думать. Но и теперь все зависит от вас. Если вы будете откровенны со следствием... если все расскажете... правду, и ничего кроме правды!
– Правду... – как эхо, повторил Котов и вытащил из кармана ингалятор – его дыхание снова стало неровным и свистящим.
– У вас астма? – сочувственно осведомился гость.
– Да... – Василий Павлович кивнул, – с нее все и началось... простите, как вас зовут? Мне нужно как-то к вам обращаться...
– Называйте меня... называйте меня Михаил Юрьевич. И переходите наконец к делу!
– Да-да, конечно... – Котов нажал на кнопку ингалятора, перевел дыхание и приступил к рассказу.
Василий Павлович проработал много лет в одном серьезном научном институте, где он занимался различными кодами и шифрами. Работа ему нравилась, поскольку он с детства любил разгадывать ребусы, загадки и головоломки.
Работа ему настолько нравилась, что он не нашел времени создать семью. Впрочем, семейная жизнь не слишком его привлекала – все эти тряпки, пеленки, скандалы... гораздо больше интересовали Котова циклические и спиральные коды, переменные шифры и декодирующие устройства. Иногда он так увлекался очередной головоломкой, что не замечал окончания рабочего дня и начальник буквально силой выпроваживал его домой.
Однако научно-технический прогресс шел семимильными шагами, и вскоре появились компьютеры, которые гораздо быстрее и успешнее Котова разгадывали все эти коды и шифры. Василий Павлович попытался освоить современную технику, но тут институт наводнили молодые ребята, которые куда лучше его управлялись с компьютерами. А у него, ко всему прочему, неожиданно началась астма.
Короче, когда приблизился пенсионный возраст, Котову дали понять, что в его услугах больше не нуждаются.
Он вышел на пенсию и почувствовал себя никому не нужным.
Единственное, что интересовало его в жизни, – загадки и головоломки. За неимением достойных задач он пристрастился к разгадыванию кроссвордов. Каждую неделю он покупал стопку газет и журналов с кроссвордами у одного и того же лоточника возле метро. Как-то раз он увидел старушку с собачкой, которая тоже десятками покупала сборники кроссвордов. Лицо старушки показалось Котову знакомым, он обратился к ней и выяснил, что когда-то, довольно давно, она работала в том же самом институте. С тех пор и сохранила страсть к кроссвордам. Звали ее Анна Константиновна.
Они возобновили знакомство, обменивались кроссвордами, изредка вместе пили чай с вареньем. Как-то Анна Константиновна рассказала Котову, что посещает курсы психологического тренинга.
– Без этих курсов я просто не смогла бы жить! – призналась она как-то за чаем. – После того как я лишилась любимой работы, моя жизнь стала пустой и бессмысленной...
В ближайший понедельник Котов пошел с Анной Константиновной на психологический тренинг, тем более что за первое, ознакомительное, занятие денег с него не взяли.
– Сначала Доктор... так просил называть его тот человек, который проводил тренинг... сначала он не произвел на меня никакого впечатления, – признался Котов. – Слишком, знаете, молодой... недостаточно авторитетный... но когда он заговорил, все изменилось. У него был такой удивительный, завораживающий голос... все, что он говорил, казалось необыкновенно важным, как будто он открыл для меня смысл жизни, хотя после занятия я ровным счетом ничего не мог вспомнить. Помнил я только одно – что в следующий понедельник снова будет занятие на курсах и мне необходимо туда пойти. В общем, как теперь говорят, я подсел на эти курсы.
Проблема была только в одном, но проблема серьезная – начиная со второго занятия за посещение курсов нужно было платить, и платить довольно много.
У меня были кое-какие сбережения, на несколько занятий хватило, но очень скоро деньги кончились, а я уже не представлял жизни без этого тренинга, без завораживающего голоса Доктора...
– Как наркоман, – проговорил Маркиз, который внимательно слушал Котова.
– Совершенно верно, – кивнул Василий Павлович, – как наркоман. Но тогда я этого не понимал... в общем, я пропустил одно занятие, и меня охватила такая тревога, такой страх... я не находил себе места, метался по квартире и несколько раз поглядывал на окно...
– На окно? – переспросил Маркиз.
– Ну да... – Котов понизил голос. – Меня преследовали мысли о самоубийстве... не знаю, как я дожил до следующего понедельника. Я пришел на курсы, подошел к Доктору и все ему рассказал – что денег на оплату занятий у меня нет, но жить без них я просто не могу. Тогда он разрешил мне присутствовать на занятии, но сказал, что вопрос об оплате мы решим позднее.
После занятия он попросил меня задержаться и, когда все разошлись, сообщил, что у него есть знакомый, которому нужен человек для какой-то работы. Что за работа – Доктор не знал (или делал вид, что не знает), но он заверил меня, что работа нетрудная и безопасная.
Они вышли на улицу и сели в машину Доктора – сам Доктор за руль, Котов рядом с ним. Довольно долго куда-то ехали – причем Котову показалось, что Доктор просто петляет, кружит по улицам. Наконец машина остановилась в каком-то мрачном переулке. Доктор вышел, Котов остался в машине один. Вскоре задняя дверь открылась, и в машину за спиной Котова сел какой-то мужчина.
– Не оборачивайтесь! – глухим угрожающим голосом проговорил незнакомец.
Лица его Василий Павлович не видел, голос был едва различим. Незнакомец сказал Котову, что тот должен будет следить за рекламным щитом, который виден из окна его квартиры. Когда на щите появится новая реклама – нужно всего лишь аккуратно переписать ее текст на листок клетчатой бумаги, затем наложить на этот листок трафарет – этот трафарет незнакомец передал Котову – и при помощи трафарета перекодировать текст. Перекодировав его, нужно составить объявление и передать по телефону в рекламный отдел газеты.
