Маркиз вполуха слушал Гошины многословные объяснения, алчно поглядывая на компьютер, и Бог внял его мольбам. За окном раздался шум, свист, и диким голосом завыла чья-то сигнализация. Гоша помертвел и подбежал к окну. Свесившись вниз, он охнул и помчался к выходу, схватившись за сердце.
Леня улыбнулся приветливой девушке – мол, не беспокойтесь, я немного подожду, всякое бывает, и скосил глаза на включенный компьютер. Незаметно протянул руку и набрал на клавиатуре несколько цифр – дату выхода газеты с объявлением про антиквара. И тут же записал несколько цифр, появившихся на экране, – номер счета, с которого пришли деньги из «Бета-банка». Затем на всякий случай он проглядел столбик других объявлений и заметил тот же номер счета в «Бетабанке». Объявление на сей раз было другое: «Зоомагазин в связи с экстренным закрытием срочно отдает в хорошие руки молодую анаконду (длина 19,5 м) и африканского буйвола по кличке Гаврюша».
Маркиз в отличие от Гоши Маргариткина сразу же понял, что с этим объявлением не все чисто – кто же это за просто так отдает дорогущую анаконду? И буйволами тоже не разбрасываются... Да если на то пошло, в каком это зоомагазине они продаются?
Леня аккуратно списал с объявления номер телефона, ни капельки не сомневаясь, что он фальшивый, и тут явился донельзя расстроенный Гоша. Оказалось, что на его машину слегка наехал бульдозер, когда разворачивался на перекрестке. Поскольку никто в редакции этому не удивился, Леня понял, что такие события с Гошей случаются постоянно, уж больно несуразный он тип. Леня посоветовал страдальцу мужаться и отправился восвояси, правильно рассудив, что больше он ничего от Маргариткина не узнает, что передавал он объявления исключительно по долгу службы и что посвящать такого охламона в серьезное и опасное дело никому и в голову не придет.
Дома Маркиза встретила Лола, страшно расстроенная, бледная и осунувшаяся от забот. Она хотела сказать ему кое-что очень важное, а именно, что ею серьезно заинтересовалась милиция, но пока собиралась с духом, компаньон рассеянно отодвинул ее с дороги и помчался к себе в комнату. Расшифровав код на втором объявлении, Леня только присвистнул.
На экране возникла фотография того самого бомжа с неопрятной бородой, а также адрес трансформаторной будки. И еще много всяких сведений.
– Так-так... – пробормотал Леня, – стало быть, «Отдать анаконду» означает пришить вот этого самого типа... Но тогда что означает «Отдать буйвола Гаврюшу?»
Трясущимися руками он набрал код еще раз и, холодея, наблюдал, как на экране проступает фотография Волопасова.
– Лолка! – заорал он страшным голосом. – Сюда немедленно иди!
– Леня, я должна тебе сказать... – виновато начала Лола, но Маркиз перебил:
– Сюда гляди! Твоего канцелярского магната собрались пришить вместе с азалиями! Господи, вот уж дело досталось – сплошные заморочки! Звони ему немедленно!
Волопасов, по счастью, оказался дома. Леня строгим голосом велел ему закрыться на все замки и запоры и вести себя предельно осторожно. А назавтра сказаться больным и вообще не выходить из дому и никого не впускать, разве что надежную и проверенную домработницу Антонину. А он, Леня, займется этим делом вплотную. Напуганный Волопасов отключился, а Леня стал искать какую-нибудь знакомую девушку, которая работала в «Бета-банке».
Надо сказать, что девушек знакомых было у него несметное количество.
Среди них были официантки из кафе и небольших ресторанов, гостиничные горничные и стюардессы внутренних авиалиний, продавщицы из кондитерских и парфюмерных магазинов, секретарши и процедурные сестры, инструкторы по фитнесу и аэробике, ассистенты зубных врачей и даже одна девушка с экзотической профессией берейтор. Разумеется, были среди них и рядовые банковские сотрудницы, как их называют в банках, операционистки.
Лола отчего-то очень не одобряла эти знакомства; во всяком случае, как только она узнавала об очередном подвиге своего компаньона, то становилась агрессивной, злобной и мстительной, норовила устроить скандал, переходящий в драку, после чего дулась и не разговаривала с Леней дня по три, да еще настраивала против него животных. Поэтому, не в силах отказаться от маленьких радостей жизни, Маркиз тщательно следил, чтобы эти радости не звонили ему по домашнему телефону и не оставляли на мобильнике сообщения типа «Пупсик, я соскучилась! Жду тебя завтра в нашем гнездышке. Твоя киса».
Листая свою растрепанную записную книжку, где тайным, одному Лене понятным шифром были записаны координаты его многочисленных подружек, он наткнулся на такую запись – «АГ 2», и дальше – «П.И. Чайковский».
– Не может быть! – вскричал Леня и тут же прикрыл рот рукой, опасливо покосившись на дверь. – Не может быть, чтобы так повезло! Я просто не верю своему счастью!
Ибо «АГ 2» означало не что иное, как вторую букву греческого алфавита, а это, как известно, бета, что опять-таки по Лениной трактовке можно было ассоциировать только с Бета-банком. И если Лолка, наученная горьким опытом, все же догадается про Бета-банк, то уж имя его пассии никогда не вычислит. Леня придумал гениальный ход, потому что «П.И. Чайковский» означало, что девушку зовут Лиза.
Несведущий человек спросит – какая связь? А такая, что великий русский композитор Чайковский написал в свое время музыку к детским стихам, в которых среди всего прочего были и такие строчки: Мой Лизочек так уж мал, так уж мал, Что, надувши одуванчик, Заказал себе диванчик, Тут и спал, тут и спал...
Фамилия у Лизы была Чайкина, так что и тут композитор Чайковский подходил как нельзя лучше. И по иронии судьбы Лиза Чайкина была очень маленького роста – хрупкая худенькая блондиночка, таких называют «карманными женщинами».
Леня набрал номер телефона, и тут же ему ответил тоненький детский голосок. Однако когда Маркиз разлетелся с комплиментами, голосок превратился в детский крик на лужайке.
– Ну, Лизочек, – заныл Леня, – ну я никак не мог ни прийти, ни позвонить. Совершенно срочное секретное задание.
– Угу, – ответила Лизочек, – видела я твое задание – верста коломенская и ноги толстые!
– Не может быть! – вскричал Леня. – Это был не я!
– Ага, не ты, рядом со мной прошел и даже не заметил! В мексиканском ресторане на Гороховой!
«Черт его знает, может, и я, только убей Бог, не помню с кем...» – подумал Леня и тут же обрадованно заорал:
– Так это сестра моя двоюродная, Танька! Она из Горлопанска приехала! Все правильно – ноги у нее толстые!
– Вообще-то меня это уже не интересует, – сказала Лизочек, – я замуж вышла.
– Да что ты? – разочарованно протянул Леня. – И за кого, если не секрет?
– Ты его не знаешь, – отмахнулась Лизочек, – так что простимся прямо сейчас.
– Да я вообще-то к тебе по делу! – спохватился Леня. – Ты не могла бы... – И он коротко изложил свою просьбу.
– Ты что – с ума сошел? – непритворно рассердилась Лизочек. – Да я за это могу с работы слететь!
– Так никто же не узнает! – заныл Леня. – А мне очень нужно. Всего и делов-то – в компьютере посмотреть, кто владелец счета... это же минутное дело!
– И не проси!
– Дорогая! – Леня тут же сменил тактику. – Так дела не делаются! Мы же с тобой всегда были хорошими друзьями. Вышла замуж тайком от всех, даже с женихом не познакомила! Я уж не говорю, чтобы на свадьбу позвать!
– Ты шутишь? – удивилась Лизочек.
– Ничуть! А может, он несерьезный тип, и тебе будет с ним плохо! – распалился Маркиз. – Я должен на него посмотреть! Так что вечером подъеду к банку, жди!
Лизочек была девушка не то чтобы умная, но догадливая. Так что сейчас она совершенно правильно поняла Ленины недвусмысленные намеки и легкий шантаж, поэтому тяжело вздохнула и продиктовала ему координаты владельца счета. Им оказался некий Котов Василий Павлович, проживающий на проспекте Авантюристов, дом 14, квартира 22.
* * *
Представительный мужчина с седыми висками допил чай и выглянул в окно. На рекламном щите красовался все тот же постер – небритый тип с подбитым глазом криво улыбался, демонстрируя прохожим беззубый рот, ниже красовалось поздравление от братвы с условно-досрочным освобождением.
От этого постера представительный мужчина ждал неприятностей.
Однако прошло уже несколько дней, а пока все было по-старому, и он уже начал успокаиваться.
Внезапно в дверь его квартиры позвонили.
Поставив чашку на стол, хозяин квартиры поднялся и пошел к дверям.
Сердце его тревожно забилось.
Оно как будто выстукивало два коротких слова: вот оно! вот оно! вот оно!
Подойдя к двери, мужчина перевел дыхание, откинул пластинку глазка и спросил, по возможности спокойно:
– Кто здесь? Это вы, Марья Ивановна?
– Открывайте, Котов! – донесся из-за двери чрезвычайно неприятный голос. Голос явно не принадлежал соседке Марье Ивановне: он был определенно мужской.
