и рассмеялась. Тамара подняла бровь.
– Недурная мысль! Я её обдумаю. Впрочем, Малкин вряд ли воспользуется моей добротой – в том же Мосдепкульте сейчас решают, присваивать ему звание заслуженного артиста или повременить. Да пошли в гримёрку!
– Да нет, я уж тут посижу немножко. Хочу ещё почитать.
– Ну, читай, читай! Как там Ритка?
– Лучше.
– Большой привет ей передавай, – сказала Тамара, и, потрепав Свету по плечу, оставила её наедине с книгой.
Войдя в гримёрку, она застала там девочек далеко не в праздничном настроении, хоть в их кружках было шампанское вместо кофе. Фруктов и сладостей на большом столе не сильно уменьшилось по сравнению с тем, что было двадцать минут назад. Только небольшой ананас перекочевал на столик Волненко и был разрезан в пластиковой тарелочке.
– Пообщалась я с ним, – весело сказала Тамара, сев за свой столик, – всё хорошо.
Никто почему-то ей не поверил.
– Что – хорошо? – осведомилась Волненко тоном старой училки, заметившей макияж на лице у красивой девочки, – то, что мы – в сумасшедшем доме? Для тебя это, может быть, и неплохо, а я закончила ЛГИТМИК! Ты понимаешь? ЛГИТМИК, а не моторно-тракторное училище! Почему на меня орут? Это что – театр или колхозный клуб?
Тамара была настроена примирительно.
– А ты думаешь, в «Малом», в «Ленкоме», в «Вахтангова», в «Современнике» не орут? Ещё как орут! И не только.
– Так это ведь «Современник»!
– Да, и ты там до конца жизни пищала бы «Кушать подано!» А Корней Митрофанович дал тебе уже две главные роли, хотя ты здесь и года не проработала. Плюс к тому, вы с Дашкой реально жёстко косячили в менуэте.
– Это не повод на нас орать! Мы здесь не уборщицы!
– Соглашусь, – решила прекратить спор Тамара, – кстати, почему Светка сидит в фойе?
Никто на этот вопрос ответить не захотел. Но пять грустных дам пристально уставились на Волненко, решив, что раз уж она начала разговор с Тамарой, то ей его и заканчивать. Анька сразу же захотела спать и зевнула.
– Она читает, по-моему.
– Да, я знаю. Но ведь вчера она здесь читала. И ей никто не мешал. Позавчера – тоже.
– Она в фойе потому, что там – её место, – безрадостно и чрезмерно взбодрилась Анька, переглянувшись с Кариной и наколов на вилочку ананас, – разве посторонним входить в гримёрку не запрещается?
У Тамары раздулись ноздри. Рукой смахнув со лба волосы, она медленно обвела всех взглядом и сжала пальцами подлокотники своего вращающегося стула.
– Вы что, совсем идиотки?
Ей никто долго не отвечал. Эля напряжённо зевала. Даша пилила ногти. Соня вздыхала. Ася строчила длинное сообщение. Наконец, Карина воскликнула:
– А в чём дело? Анька права, по-моему. Разве нет?
– Вы что, идиотки? – тихим, но страшным голосом повторила Тамара, встав, – нет, вы что – уродины? Значит, Светка сидит в фойе потому, что к вам посторонним вход воспрещён? А может быть – потому, что её подруга поссорилась с Хордаковским и продала свой бар? Ну, скажите прямо!
– Говорю прямо: плевать мне было всегда на эту подругу и на её стрёмный бар! – вскричала Карина, – все это знают! И не ори, пожалуйста, на меня!
– И на меня тоже, пожалуйста, не ори, – вставила Волненко, – ори вот лучше на Соньку! Она была изначально против того, чтоб всякие Светки-пипетки, тем более полоумные, здесь у нас ошивались! Мы оставляем в столиках ноутбуки и телефоны.
– Сука, заткнись! – возмутилась Соня, – зачем ты это сказала?
Тамаре до смерти захотелось сделать что-нибудь страшное. Задыхаясь от ярости, она вышла. Через минуту вернулась, волоча за руку Свету с книгой. На лице Светы был очень сильный испуг. Она упиралась, но всё-таки была втащена и усажена на своё обычное место, то есть на табуреточку.
– Читай здесь! – вскричала Тамара, не позволяя Свете подняться, – а если хоть одна тварь будет возражать, я её прикончу! Мне терять нечего, я – бездетная.
– Слава богу, – не удержалась Волненко и приготовилась убежать. Бежать было ни к чему, но, так как никто, включая Карину, её за хамство не похвалил, она поспешила оговориться, что, мол, имела в виду данную конкретную выходку, от которой в первую очередь Светочке неудобно.
– Сука, заткнись! – всё равно прищучила её Соня, – зачем ты это сказала?
– Да нет, всё правильно, – возразила Тамара, – я ведь, действительно, с головой не сильно дружу! Очень хорошо, что это понятно даже Волненке.
Пять девушек из шести улыбнулись Свете, которая обводила их виноватым взглядом.
– Давайте выпьем шампанского, – предложила Даша, – Тамара, Света! Вы пьёте?
Обе кивнули. Им сразу подали вино, фрукты и круассаны. Тамара, снова усевшись, пересказала Светину шуточку об Эльмире, которая даст Тартюфу, если напьётся. Идея всем пришлась по душе. Карина и та присоединилась к общему ликованию, а затем рассказала Свете, как на последней «Фрекен Жюли», ещё в ноябре, Тамара реально переусердствовала с эротикой, в результате чего Андреев позабыл текст. Света улыбнулась, но осторожно, чтоб не обидеть Дашку Гайнулину, у которой с Лёшкой Андреевым второй день было всё отлично. Карина не успокоилась.
– Как Джульетта там поживает? – полюбопытствовала она, когда осушили кружки.
– Не знаю, – сказала Света, – она давно ко мне не приходит.
– Ты к ней сходи, проведай её! Быть может, она тяжело больна?
– Придётся сходить, – согласилась Света с такой естественной интонацией, что всем стало не по себе. Тут в дверь постучали.
– Можно! – крикнула Эля. Ввалились четверо молодых актёров – Кирилл Малютин, Дмитрий Капитонов, Лёшка Андреев и Николай Атабеков. Они внесли большую коробку сладостей и семь роз.
– А что ж ты, скотина, Светке цветочек не подарил? – строго обратилась к Кириллу Анька, когда коробка была поставлена на большой общий стол, каждая актриса с шутками-прибаутками получила по розе и молодые люди двинулись к двери, – решил, что если она – уборщица, её можно драть за «спасибо»?
– Волненко, пять! – взвизгнула Карина и залилась громким смехом. Соня открыла рот, чтоб произнести обычную свою реплику, но Малютин опередил её:
– Волненко, «спасибо» из моих уст дорогого стоит. Если б я драл тебя, ты бы по башке получала вместо «спасибо»!
– Очень приятно, – пробормотала Света под дружный хохот, – я тронута.
– А на самом деле, – вставил своим тонким голоском Капитонов, – Кирилл боится Ольгу Сергеевну. Ведь вы все помчались бы ей докладывать, что он Светке подарил розу!
Ольга Сергеевна была одной из трёх сравнительно пожилых актрис, которые пользовались своей отдельной гримёркой. Все знали, что у неё с Малютиным что-то есть.
Как только парни ушли, девушек позвали на репетицию. Света на неё не осталась. Ей нужно было ехать на семинар. Домой она возвратилась в семь часов вечера. Покормив Мюрата, который с января почти не подрос, что было причиной крайнего беспокойства его хозяек, она легла на диван вместе с ноутбуком и шоколадным батончиком и ушла в интернет. Спустя некоторое время её мобильник подал сигнал эсэмэски. Она
