— Да. Значит, теперь вы рассказали все это милиции?
— Не только это. Вчера я был у Феди. — Костик по-прежнему не замечал Тани. — Я пришел к нему около одиннадцати вечера. Дело в том, что… короче, я видел, как он заходил к вам в кафе. Меня это удивило. Я решил узнать, что ему было нужно. Он уже собирался ложиться спать. Выпил успокаивающий травяной сбор и находился в заторможенном состоянии. Я сам видел чашку с отваром, воняло ужасно. Валерианка и что-то еще. Менты взяли на анализ, но я уверен, что там и был яд. Получается, его вполне мог подлить я. Чего уж там, у меня больше всех шансов. Но я не подливал. Я спросил, о чем он разговаривал с вами. Федя ответил, о Рите. Это правда? Что она была в тот день на даче и от всех это скрыла.
— Да, — с удивлением подтвердила Катя. — Значит, он и вам это рассказал?
— Да. Федя любит перекладывать ответственность на других. До меня к нему приходила Рита, но он не смог добиться от нее правды. Он стал спрашивать меня, как ему поступить. Я ответил, что он и сам уже взрослый мальчик.
— Так же ответила и Таня, — простодушно прокомментировала Катя. — Слово в слово.
Было интересно, как Костик среагирует. Тот поступил неожиданно — покраснел. Однако смотреть на Таню по-прежнему не желал.
— Рита была мне симпатична… она и сейчас мне симпатична. Мне трудно поверить, что она — убийца. Рита очень Федю любит… куда сильнее, чем он ее. Она искренняя, доброжелательная девушка. Так мне всегда казалось. Не слишком умная, но Феде это на пользу. Короче, у меня мысли не было, что ему что-то грозит.
— Возможно, он покончил с собой? — предположила Катя.
— Вряд ли. Между Ритой и мною к Феде заходили сперва Лайма, потом Жуков. Оба по поводу презентации. Федя твердо намеревался там быть. Я бы сказал, предвкушал это. Он парень тщеславный и не хотел упустить шанс. Не верится, что, ложась спать, он неожиданно передумал.
— У него почему-то была открыта входная дверь, — вспомнила Катя. — Согласитесь, странно?
— Нет, не странно. Когда я уходил, Федя лежал на диване. Дверь у него не захлопывается, и я позвал его закрыть. Он что-то буркнул и не стал вставать. Я решил, изображает мировую скорбь или засыпает из-за снотворного… а, скорее всего, уже действовал яд. Догадайся я, наверняка мог бы его спасти. Вот вам вся правда, хотите верьте, хотите нет. Мне это безразлично.
Он встал.
— Я верю, — тихо сказала Таня. — Спасибо.
— Чуть было не удрал, оставив девушек расплачиваться, — своим привычным тоном заметил Шагуч, опять усаживаясь. — Мы, красавцы, часто так поступаем. Это наш маленький бизнес.
— Слушайте, а мне вот правда нужно бежать, — ахнула Катя. — Вы за меня заплатите, хорошо? Созвонимся.
И она ушла так быстро, что никто не успел спохватиться. Разумеется, целью был вовсе не "маленький бизнес". Просто ей казалось, сегодня Таня более благосклонно отнесется к желанию Костика пообщаться. А если нет — никто не мешает ей тоже уйти.
Дома Катя попыталась навести порядок в собственных мыслях. Итак, сперва убили Артема Турищева, а затем его сына. Так и хочется предположить — из-за наследства. Но по отношению к Федору это нелепо. Вряд ли сестра его матери и ее дети (а Федору наследуют они) задумали бы столь сложную комбинацию. Остается изначальное предположение — убийца Рита. Наверняка Денис ее уже арестовал. Все сходится. Рита влюбилась в Федора, но Турищев запретил им встречаться. Свое раздражение Рита выплескивала на сайте, не догадываясь, что модератор — сам Турищев. И ее нападки все уменьшали шансы на примирение.
Потом появился этот чертов Осведомленный… интересно, кто он? Шагуч идеально подходит — только он все отрицает. Может, врет? Таня пускай верит, ей полезно, но Катя верить не обязана. Другой кандидатуры на Осведомленного нет. Естественно, Шагуч не хочет Тане признаваться. Принципиальные люди, они сами напрашиваются быть обманутыми. Главное, чтобы обман не вскрылся. В данном случае если и вскроется, то не по Катиной вине. Тем не менее для себя она решила: Осведомленный и Шагуч — одно лицо.
По склонности к ехидным шуткам Шагуч вызвал к даче Турищева пять человек с сайта — Жукова, Иру, Таню, Катю и Риту. Правда, Рита должна была прибыть последней. Но мало ли, что изменило ее планы. Или даже так: она поняла, что на месте преступления окажутся сразу несколько подозреваемых, поэтому есть смысл приехать раньше всех, убить Турищева и скрыться. Подумают не на нее, а на кого-нибудь из остальных.
Так и получилось. Заподозрили бедную Иру, умудрившуюся засветиться по всем параметрам. В отличие от осторожной Риты, присутствие которой осталось бы тайной, если б не духи. Федор сразу их унюхал. Понадеявшись, что Рита не сделала ничего плохого, лишь поговорила пару минут с несостоявшимся свекром, Федор попробовал вызвать возлюбленную на откровенность. Но та наврала, будто никуда не ездила.
Это убедило бедного парня, что ей есть, что скрывать. Два дня он колебался, чувствуя вину перед Ирой, но не желая выдавать Риту, а потом совесть не выдержала. Посоветовавшись с Катей и Таней, он договорился с Ритой о встрече.
Очевидно, Рита поняла, что Федор не простит ей убийства отца. Страх наказания оказался сильнее любви. Да и любовь, вероятно, поугасла от излишней склонности Федора к компромиссам. Кому приятно, когда тебя бросают, пусть даже из высокоморальных соображений? Риту тайно терзала обида не только на отца, но и на сына. А тут ее еще грозятся выдать милиции. Рита решилась. Федор готовил себе успокаивающий отвар с сильным запахом и неприятным вкусом — словно специально, чтобы было куда подлить яду. Кстати, Рита медсестра, достать яд для нее не проблема. Отравила отвар и ушла.
Потом к Федору заявились по очереди Лайма и Жуков. Абстрактно говоря, оба тоже имели возможность совершить преступление. И Шагуч заодно. Только зачем им? Лайме срыв презентации совсем некстати, Жукову тоже. Разве что Жуков убил Турищева, а Федор об этом знал. Ерунда! Знал бы, не терзался бы из-за Риты, а радостно выдал Жукова властям. С Шагучем аналогично. Похоже, дело раскрыто. Федора жаль, а у Турищева, оказывается, было чутье. Сыну досталась девица не из лучших.
Едва Катя так решила, зазвенел дверной звонок.
— Кто там?
— Откройте. Это Рита.
Катя в очередной раз убедилась, что совершенно не боится убийц. Она вообще затруднилась бы ответить, когда в последний раз чего-либо боялась. Однако осторожность соблюдала всегда. Поэтому, отпирая, была напряжена. Разумеется, если гостья держит в руке пистолет, тут уж не спасешься, однако подобное маловероятно. Пистолеты на дороге не валяются. А зарезать не доверяющего тебе человека медицинским скальпелем вряд ли просто. Отравить — тем более.
Предвосхитив направление удара, Катя отскочила. Впрочем, скальпеля у Риты не оказалось. Она, похоже, надеялась справиться голыми руками. Бросилась, как на амбразуру, натолкнулась на вешалку, явно больно ударившись, что не помешало броситься опять. Катя снова отскочила. Рита выглядела полупомешанной. Не лицо, а страшная бледная маска с воспаленными красными глазами. Дикий оскал, нечеловеческая, сомнамбулическая пластика. Рита металась по прихожей, словно слепая, а Катя в ужасе на нее смотрела. Наконец, незваная гостья споткнулась, упала и зарыдала.
Катя, стараясь не поворачиваться к гостье спиной, прошла на кухню за стаканом воды. Но пить Рита не захотела.
— Он умер! — провыла она. — Я тебя убью!
— Почему меня? — искренне заинтересовалась Катя. — Чего я тебе сделала?
— Ты его убила!
— Ну, знаешь ли! — Катя так удивилась, что даже перестала нервничать. — Какой мне смысл убивать Федора? Он мне не мешал.
— Ты, ты довела его до смерти! Ты во всем виновата! Я тебя ненавижу!
Становилось все любопытнее.
— И как же я довела Федора до смерти?
— Откуда я знаю? — буркнула Рита, почти уже не всхлипывая.
— Действительно, откуда?
— Он сам сказал.
— Что сказал, когда? — сочувственно спросила Катя, присаживаясь на корточки рядом с Ритой. — Это какая-то ошибка. Честное слово, я ничего не понимаю. Ты думаешь, Федор отравился сам? Зачем?
— Не знаю, — мрачно ответила Рита. — Я ничего не могу им доказать, и
теперь все свалят на меня. И правильно. Я тоже виновата, не только ты. Зачем я дала ему это лекарство?
— Какое лекарство?
— Федя жаловался, что не может заснуть. Я дала ему снотворное, очень сильное. Но я четко объяснила дозировку. Это профессиональное, я не могла ошибиться. Да, я сварила ему успокаивающий сбор и велела в крайнем случае выпить лекарство, но только одну ампулу. А он вылил туда сразу все.
— При тебе? — уточнила Катя.
— Конечно, нет. Я бы ему не позволила. Я хотела остаться с ним на ночь… его нельзя было оставлять одного… но он сказал — нет. Он гнал меня, как будто совсем не хочет видеть. Почему?
