— Флинн, у Хорэна не было ключа от квартиры.
— Да был же, был. Несколько лет назад он нашел мастеров, которые отреставрировали картины Коннорсов, пока те отдыхали в Скалистых горах. И кто будет требовать ключ от такого джентльмена, как Рональд Райсон Хорэн, или даже помнить, что у него есть такой ключ, — Флинн опустил стекло. — Вы бы видели, сколько ключей у него в столе… Привет! — прокричал он через окно. — Хорэн сам сказал мне о реставрации картин Коннорса.
— Инспектор Флинн?
— Он самый.
— Полиция Уэстона, сэр. Вы приехали с ордером на обыск дома Хорэна?
— Да.
— Следуйте за нами, сэр.
— Хорошо. Как вас зовут?
— Патрульный Кэбот, сэр.
Полицейский вернулся к патрульной машине, Флинн поднял стекло, и оба автомобиля гуськом покатили по дороге.
— Вот, значит, какие дела, — выдохнул Флетч.
— Все время вы думали, что ведете его по садовой тропинке. А на поверку выходит, что поводырем-то был он.
— И все потому, что он читает «Таймс».
— Вы представляли для него немалую угрозу. Логичный вывод — от вас надо отделаться. Если бы он убил вас, подозрение неминуемо пало бы на него. Вы приехали в Бостон, чтобы встретиться с ним и только с ним. Поэтому он и нашел блестящий способ остановить ваше расследование до того, как оно начнется. Хорошо, что я не арестовал вас в день нашего знакомства. Не правда ли, Гроувер? Хорэн, должно быть, безмерно удивился, когда утром вы заявились в его галерею, вольный, как пташка в поднебесье.
— Я вам очень благодарен.
— Короче, мы взяли истинного убийцу, хотя мне пришлось выдержать не один нагоняй от этого господина, что сидит сейчас на переднем сиденье. Задал он мне перца, доложу я вам.
Они повернули на подъездную дорожку к дому.
— Хорэн ударил юную даму бутылкой по голове, до или после того, как сорвал с нее платье, убрал остальные бутылки в шкаф, набрал в кувшин воды, в общем, сделал все, чтобы облегчить вам путь на эшафот. Уж он не сомневался, что мужчина, вернувшись в чужую квартиру поздно вечером и увидя на полу мертвую обнаженную девушку, потянется к бутылке, чтобы пропустить пару глотков.
— Вы бы потянулись к чайнику.
— Оказавшись на вашем месте, едва ли.
Полицейский в форме поджидал их у крыльца.
— Вот ордер, — Флинн протянул ему соответствующий документ.
— Этой ночью дом пытались ограбить, — доложил Кэбот.
— Неужели?
— Да, сэр.
— Вы сказали «пытались»?
— Да, сэр. Грабитель или грабители не успели проникнуть в дом. Их отпугнул сигнал тревоги.
— Как вы узнали, что они не проникли в дом?
— Мистер Хорэн приезжал сюда. Мы обошли все комнаты. Он сказал, что ничего не пропало.
— Он приезжал сюда? Как интересно. Он-то говорил мне, что ездил прогуляться под луной. Почему же он не сообщил об ограблении?
— Он приехал сюда раньше нас, — добавил Кэбот.
— Вы полагаете, он хотел ограбить сам себя? — Флинн искоса глянул на Флетча. — Мог он знать, что мы дышим ему в затылок?
— Понятия не имею, — ответствовал Флетч.
Флинн посмотрел на Гроувера, пожал плечами.
— Пройдемте в дом.
На крыльце патрульный Кэбот надавил на фанеру, она упала на пол кухни. Просунув руку через разбитую стеклянную панель, открыл замок, распахнул дверь.
Они прошли на кухню. Под ногами хрустели осколки стекла.
По ходу зажигая и выключая свет, они заглянули во все комнаты первого этажа, но не обнаружили ничего, кроме старой мебели и рваных ковров.
На лестничной площадке второго этажа Флинн повернулся к Флетчу.
— Если я не ошибаюсь, тут нет ничего ценного.
Кэбот тем временем зажигал свет в спальнях.
— Вы абсолютно правы, — кивнул Флетч.
— Тогда зачем дорогая система сигнализации?
Они обошли спальни. Та же картина. Такая мебель могла бы стоять в студенческих общежитиях.
— А снаружи можно подумать, что в особняке собраны богатства всей Персии, — заметил Флинн. — Любого грабителя ждало бы жестокое разочарование.
Во всех комнатах Флинн открывал и закрывал двери стенных шкафов. Точно так же поступил он и в той, через которую Флетч выносил картины.
— Ага, это уже кое-что. Посмотрите, как аккуратно были сложены полотнища, — обратился он к своим спутникам, включив свет и оглядев кладовку. — На полу у стен пыли меньше. И на участке в центре — тоже.
Флетч заглянул ему через плечо.
— Вы, думаете, картины хранились здесь?
— Нам этого уже не узнать.
Он погасил свет, закрыл дверь.
— Мистер Хорэн утверждал, что ничего не пропало? — спросил Флинн патрульного Кэбота, когда они поднимались на чердак.
— Да, сэр.
— Вы осмотрели дом вместе с ним, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы заглядывали и во все стенные шкафы?
— Да, сэр. Во все.
После осмотра чердака Флинн вновь повернулся к Кэботу.
— Ограбления здесь не редкость?
— Нет, сэр.
— За неделю на этой дороге в дома вламывались трижды, — добавил второй патрульный.
— Да, ужасный разгул преступности.
Они вновь вышли на заднее крыльцо. Кэбот установил кусок фанеры на место, закрыл дверь.
— Мне кажется, Хорэн здесь не жил, — отметил Флинн. — Для чего он держал этот дом?
— Может, получил его по наследству, — патрульный Кэбот посмотрел на Флинна. — Что мы должны сказать, если мистер Хорэн спросит, почему мы обыскивали его дом?
— Мистер Хорэн не спросит, — твердо ответил Флинн. — Мы арестовали его этим вечером по обвинению в убийстве.
Они тронулись в обратный путь.
— Это загадка, — качал головой Флинн. — Ребус. Откуда он прознал о наших планах? Что побудило его ограбить себя? И где теперь картины?
— Возможно, ему показалось подозрительным, что некто ни с того ни с сего пожелал продать ему картину Форда Мэдокса Брауна, — предположил Флетч.
— Я говорил с ним по-немецки, — ответил Флинн.
— Инспектор, у меня складывается впечатление, что ваши улики против Хорэна отнюдь не весомее тех, что вы собрали против меня.
— Вы неправы. В вашей квартире нашли отпечатки его пальцев.
— Его? Я же спрашивал вас об отпечатках пальцев.
— И я сказал вам, что найдены отпечатки ваших пальцев, миссис Сэйер, Рут Фрайер и какого-то мужчины, предположительно Барта Коннорса. Полной уверенности, что это отпечатки Коннорса, у нас не было. Мистер Коннорс, знаете ли, не служил в армии и не привлекался в полицию по обвинению в каком-либо преступлении. И кончики его пальцев девственно чисты. С них никогда не снимали отпечатки. И все это время он наслаждался морем и солнцем Италии.
— В моем доме, — добавил Флетч.
— А вот отпечатки пальцев мистера Хорэна у нас есть, потому что он служил на флоте.
— Я знаю.
— Только после нашей субботней беседы за чашкой чая, когда вы позволили мне узнать истинную причину вашего приезда в Бостон: повидаться с Хорэном, я задумался, а не сравнить ли мне найденные в вашей квартире отпечатки пальцев с отпечатками Хорэна, имеющимися в нашем архиве. Совпадение было полным. Мистер Хорэн вел себя довольно беззаботно. Полагал, что подозрение ни в коем разе не падет на него, поэтому ему и в голову не пришло стереть отпечатки своих пальцев. Впрочем, будь на моем месте полицейский поопытнее, он никогда не заподозрил бы Хорэна. Такой респектабельный джентльмен.
— Он знает, что у вас есть отпечатки его пальцев?
— Да. Он сознался.
— Наконец-то у вас есть добровольное признание. Хоть от кого-то.
— С признанием все гораздо проще. Экономит массу времени суду.
Луна скрылась за облаками.
— Люси Коннорс не убивала Рут Фрайер, — в интонации Флетчера не слышалось вопроса.
— Разумеется, нет. Она невинна, как младенец. Вы отнеслись к ней с предубеждением, юноша.
— Вы знали о том, что преступник — Хорэн, когда мы говорили в последний раз? Вчера. В вашем кабинете.
— Да, юноша. Должен признаться, я просто водил вас за нос. Как тот мальчик в Германии, который просил дать ему автограф, а потом фотографировал, чтобы отослать снимок в Лондон. К пяти часам вечера вчерашнего дня мы уже точно знали, что мужчина, оставивший отпечатки пальцев в вашей квартире, — Хорэн, и до нашего разговора я договорился с ним о встрече. А Гроувер подготовил ордера на подпись судье.
— Флинн. Вам приходилось чувствовать себя дураком?
— Конечно. В этом случае спасение только одно — выпить чашечку чая.
Флинн снова передал Гроуверу монетки для оплаты проезда.
— Удачи вам в расследований убийства члена Городского совета, — пожелал Флетчер.
— А, с этим уже покончено.
— Правда?
— Конечно, я дам возможность политикам посостязаться в красноречии, чтобы, выдохшись, они приняли предложенное мною решение. Им-то хочется, чтобы это убийство носило политический характер. Сейчас все они требуют, чтобы полиция охраняла каждого из них. Хотят, чтобы даже в прогулках по улице их сопровождал полицейский.
