— Бывшая жена, — уточнила я. — А жена и бывшая жена, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Так что, как видишь, твоя информация слегка устарела.
— Это не важно, — усмехнулся Даунфолл. — Надеюсь, что с твоей помощью мне удастся её обновить. Ты добровольно расскажешь мне всё, что меня интересует, или придётся прибегнуть к насилию?
— И что же тебя интересует? — полюбопытствовала я.
— Для начала я хотел бы знать, на кого ты работаешь — на русские спецслужбы, или на русскую мафию?
— Что? — опешила я.
— Отвечай на вопрос.
— А сам-то ты как думаешь? — я снова вспомнила альдиного робота.
— Ты полагаешь, что я буду нянчиться с тобой? — разозлился Даунфолл. — За кого ты меня принимаешь?
— Куда? — спросила я.
— Что "куда"?
— Направо или налево? Ты что, не видишь — дорога раздваивается!
— Направо.
— Но там же пропасть, — пожаловалась я. — И дорога совсем узкая, горный серпантин, а я, к твоему сведению, ещё ни разу не водила машину по горному серпантину.
— Я же сказал — кончай придуриваться!
— Да не придуриваюсь я! Я действительно без очков очень плохо вижу.
Машина вильнула в сторону и переднее колесо чуть не соскользнуло с обрыва.
Я тихо выругалась на родном русском языке.
Фрэнк тоже выругался, правда по-английски.
— Ты что, спятила! Угробить нас решила?
— Это ты виноват! — раздражённо сказала я. — Если хочешь, чтобы мы хоть куда-то доехали, то лучше не отвлекай меня своими идиотскими вопросами и не тычь пистолетом мне в затылок.
— Ладно, — согласился Фрэнк, откидываясь на заднее сиденье. — У нас ещё будет время поговорить.
Пристально вглядываясь в дорогу, я вела машину почти с черепашьей скоростью, стараясь выглядеть как можно более испуганной. Это было не трудно.
С одной стороны, езда без очков по горному серпантину меня действительно здорово нервировала, а с другой стороны, ещё больше меня пугала мысль о том, что я собираюсь сделать. Ни разу в жизни я не выпрыгивала из движущегося автомобиля, хотя теоретически представляла, как это делается.
Правильно группироваться при падении и смягчать удар серией кувырков я научилась ещё давно, но тогда я кувыркалась на мягких татами спортзала, и у меня не возникало ни малейшего желания когда-либо проделывать то же самое на жёсткой каменистой земле. Кроме того, у меня не было возможности подготовиться к прыжку.
Фрэнк был слишком опытен, и по выражению моего лица, отражение которого он видел в зеркальце заднего обзора, он вполне мог догадаться, что я что-то замышляю, и соответственно отреагировать.
О том, что у него и так будет время меня пристрелить, я старалась не думать. Я надеялась, что смогу распахнуть дверцу и вывалиться из неё достаточно быстро, а там — будь что будет.
Машина приближалась к очередному крутому повороту.
— Смотри, там внизу что-то горит, — указывая в пропасть, воскликнула я.
Фрэнк автоматически повернул голову, и в этот момент я резким движением распахнула дверцу и вывалилась на шоссе.
Больно ударившись боком о землю, я, кувыркнулась несколько раз и, натолкнувшись на скалу, наконец, остановилась.
"Лендровера" на дороге уже не было.
Снизу доносились гулкие скрежещущие удары, сопровождающиеся звуком катящихся камней. Затем наступила тишина.
Я пошевелила головой, потом руками и ногами. Кажется, ничего не сломано. Если бы не боль от ушибов и кровоточащие ссадины, всё было бы просто отлично.
Я поднялась на ноги и, слегка покачиваясь, подошла к обрыву. Координация движений ещё полностью не восстановилась, и я, опасаясь свалиться вниз, легла на живот у самого края и осторожно свесила голову.
"Лендровер" весело пылал, посылая вверх столб чёрного дыма.
"Бедняга Даунфолл", подумала я. "От меня у него одни только неприятности. Правда, теперь они закончились навсегда."
Я загрустила, задумавшись о том, действительно ли Фрэнк хотел меня застрелить, и можно ли было считать убийство американца действиями в пределах допустимой самообороны. Здравый смысл подсказывал, что да, но совесть моя была явно нечиста.
Сорвав росший у дороги невзрачный жёлтый цветочек, я поцеловала его и бросила вниз, к останкам догорающего "лендровера".
— Прощай, Фрэнк Даунфолл, чёртов американский Джеймс Бонд, — торжественно произнесла я по-английски. — ЦРУ и народ Соединённых Штатов будут скорбеть о тебе. Ты пал смертью храбрых в неравной борьбе с русской разведкой.
Снизу донёсся столь непечатный английский текст, что я даже не сразу смогла вникнуть в его смысл, а вникнув, покраснела.
— Фрэнк?
Я подползла ещё ближе к краю и, вытянув шею, стала вглядываться в бурые контуры скал.
— Так ты жив!
Даунфолл ответил мне ещё одной, столь же непечатной фразой.
— Ну, ты даёшь! — восхитилась я. — Настоящий агент 007. Как ты ухитрился проделать такой трюк?
Под совершенно отвесной стеной метрах в шести подо мной росло небольшое скрюченное дерево. Доблестный агент ЦРУ висел, вцепившись в него руками, а его ноги лихорадочно ёрзали по скале, отыскивая опору. В конце концов он ухитрился втиснуть носки ботинок в какие-то незаметные расщелины, и, задрав голову, уставился на меня.
Пистолета у Фрэнка не было. Это меня обрадовало, но ещё больше меня обрадовал тот факт, что у американца явно не было никаких шансов выбраться из пропасти без посторонней помощи. К тому же, раз он жив, значит я не убийца. Угрызения совести, равно как и сочувствие к Даунфоллу замолкли. Теперь, как он и хотел, мы вполне могли поговорить.
— Эй, Фрэнки! — радостно помахала рукой я. — Как ты там? Ловишь кайф?
Если бы взгляды могли убивать, меня наверняка уже бы не было в живых.
— Вытащи меня отсюда! — скрипнул зубами он.
— Размечтался! — ухмыльнулась я. — Давай сначала поговорим.
— Иди к чёрту!
— Не будь таким грубым, Фрэнки! Это тебе не идёт! Между прочим, у меня тут под рукой полно крупных тяжёлых камней. Мы ведь вполне можем поиграть в кегельбан, только кеглей придётся быть тебе, так что советую впредь обращаться со мной повежливее.
Американец снова выругался.
Я вздохнула.
— Всё-таки у тебя мерзкий характер. Интересно, у вас в ЦРУ все такие?
— Ты лучше на своих кагэбэшников посмотри! — огрызнулся Даунфолл.
— Да ладно, не заводись, — примирительно сказала я. — Кагэбэшники мне тоже не нравятся. Так с чего это ты вдруг решил, что я работаю на спецслужбы или на русскую мафию?
— Из-за твоего мужа, — объяснил Фрэнк.
— Бывшего мужа, — поправила я. — К твоему сведению, я не имею никакого отношения ни к русской разведке, ни к русской мафии, ни к этому чёртову "Золоту Атауальпы".
— Так я тебе и поверил. Ты знаешь Марселя Джианозо, знаешь, что я из ЦРУ, знаешь о "Золоте Атауальпы". Если учесть, что русская мафия захватила значительную часть наркобизнеса в Центральной Америке и жаждет прибрать к рукам южноамериканский кокаин, вполне логично предположить, что ты работаешь или на неё, или на русскую разведку.
— Ты заблуждаешься, — вздохнула я, — но, похоже, мне не удастся тебя переубедить. Цээрушники, впрочем, как и кагэбэшники всегда отличались завидным упрямством и параноидальной подозрительностью. Даже в дворняжке, справляющей нужду у правительственного здания, они готовы увидеть врага народа. Именно за это они и получают зарплату. — Мы рискуем жизнью ради благоденствия нашей страны, — разозлился Фрэнк. — Именно благодаря нам миллионы американцев могут спать спокойно.
— Только не надо пропаганды, — махнула рукой я. — Её я вдосталь наслушалась в советское время. Если ты такой патриот, чего ради ты связался с Висенте Уртадо де ла Вера?
От неожиданности ноги Даунфолла соскользнули со скалы, и он снова нелепо задёргался, отыскивая опору.
— Откуда ты знаешь? — нервно спросил он, восстановив равновесие.
— Об этом все знают, — пожала плечами я. — Надо быть осторожнее.
— Чёрт, — простонал американец. — Это всё неправда!
— Неправда, так неправда, — не стала спорить я. — Честно говоря, мне глубоко плевать и на тебя, и на Винсенте Уртадо де ла Вера, и на "Золото Атауальпы", и на всё ваше ЦРУ. Кстати, если бы я работала на мафию или разведку, то прикончила бы тебя сейчас без малейших угрызений совести, чтобы ты, наконец, перестал меня доставать, и всё это выглядело бы, как типичный несчастный случай. Всё, чего я хочу, это чтобы ты раз и навсегда оставил меня в покое, иначе в следующий раз я за себя не ручаюсь. Прощай.
— Эй, ты что, уходишь? — заволновался Фрэнк. — А как же я?
— Если хочешь, можешь пойти вместе со мной, — пожала плечами я. — Неужели ты думаешь, что я смогу вытащить тебя оттуда без верёвок или тросса? Единственное, что я могу для тебя сделать — это сообщить в полицию, где ты находишься, и попросить их прислать бригаду спасателей.
