— Все-таки ты идиотка. Логическая дыра размером с вагон, — подумав, указал Тау. — Крестик дали тебе, а ты говоришь, что Нинка из вредности решила отомстить Женьке. Ты-то тут при чем?
Стиснув зубы, я поклялась себе не реагировать на его оскорбления. Дело прежде всего.
— А при том, что я единственная Женьку вижу, и только я ему и помогаю. Похоже, что-то у них пошло не так, когда я вмешалась. Женька явно должен был умереть, а он всего лишь в коме, и я, профессиональная ведьма, вытаскиваю его. Понимаешь? Не станет меня — его достать будет проще простого.
— Ну не скажи, Женька хитрый перец, — не поверил Алекс.
— Раньше — может быть, а сейчас он просто привидение. Вот только я одного не могу понять. Как Нинка уговорила ту ведьму на нее работать?
— Слушай, да не гони ты так, а? — раздраженно попросил он. — А лучше — выкини купленные права и поучись на курсах водить машину.
— Там люди уже наверняка умирают! — в тон ему ответила я. — Ночь, покойницкое время.
Я пыталась не думать об этом. Рядом с Дэном остались профессиональная ведьма и рукоположенный в сан священник. Наверняка я приеду, а они уже с песнями покойницу обратно закопали и цветочки посадили.
Только как я себя не уговаривала, а верилось мне в это слабо. На коленях у Дэна сидела не деревенская любительница телесных утех. Это была покойница. Сейчас я припоминала и то, как неопрятны были ее волосы на затылке, и ладонь ее была серой, так выделявшейся на фоне тела Дэна цвета меда.
Он не изменял мне.
Он умирал, потому что я надела на него крестик, который должен был привести покойницу ко мне. А я его бросила и убежала в город.
Господи, ну как я могла подумать о нем такое? Да ни один парень не станет так себя вести через полчаса после того, как сделал предложение девушке, и она дала согласие!
— Магдалина, ты главное успокойся, — бесстрастно сказал Тау. — На тебе лица нет. С таким настроем в битву не идут.
Я промолчала, лишь прибавив скорости. Я торопилась, понимая, что не успеваю. Что прошло уже два часа, как я оставила Дэна с покойницей. Достав сотовый, я в который раз позвонила Дэну. Трубку никто не снял.
Я ехала, и холодная ярость клокотала во мне. Если вдруг опоздаю — я камня на камне не оставлю от того кладбища. А покойница пожалеет, что со мной связалась. Ее что, никто не предупредил, что парень, на которого она покушается — любим некроманткой?
Я промчалась стрелой через Богандинку, выехала на дорогу к карьерам, и свет фар выхватил бредущую по обочине женскую фигуру. Сердце дало сбой, это была явно не Лукерья или Пелагея. А в то, что какая-то деревенская бабенка обожает прогулки в полночь за околицей, да еще по соседству со столь худым погостом — я никогда не поверю. И потому я резко затормозила и рявкнула в окно:
— Кто такая?
— Лора, — ветер донес до меня испуганный голос старой ведьмы.
Сдав назад, я поравнялась с ней, вышла, наотмашь ударила ее по щеке и яростно закричала:
— Говори, старая курица, кто тебе крестик дал, который ты мне подсунула?!
— Марья, ты чего?! — взвизгнула она.
Я, содрав с нее платок, поудобнее вцепилась в седой пук волос и принялась бешено хлестать ее по лицу:
— Дрянь, какая же ты дрянь! Добренькой прикинулась, думала, я ничего не узнаю?! А ну говори, на кого работаешь?!
— Марья, Христом-богом прошу, успокойся, ничего не знаю, про что ты говоришь! Новый крестик был, никто мне его не давал!
Я видела ее перепуганные глаза, и на миг жалость и сомнение шевельнулись в душе, но я их подавила.
— Сука, я все знаю!!! Не оберег на нем, наоборот, он дает проход покойнице! Лора, лучше признайся, я же тебя закопаю!
Она взглянула в мое залитое яростью лицо, но все равно не поверила.
— Никто не давал! — снова залепетала она.
— Алекс, катану, — протянула я руку не глядя.
Луна блеснула на стальном полотне лезвия, отразилась на лице Лоры, и тут она поняла, что я не шучу. Нечеловеческим усилием она вырвалась, подняла руку, явно собираясь колдовать, и выкрикнула первые слова заклятья. И снова луна отразилась в стали, а ведьма завыла раненным зверем.
Я, добрая и хорошая девочка, которая мухи не обидит, снесла ей одним взмахом пару пальцев, и после этого яростно уставилась на нее:
— Говори! Говори, Лора, или я тебя тут похороню. Мне некогда, и через минуту я отправлюсь дальше. Если не успеешь за это время все рассказать — умрешь. Все поняла?!
— Да как же ты могла подумать на меня такое? Чистый крестик тот, чистый, мной заговорен для тебя перед иконами! — сквозь рыдания прохрипела Лора. — Зверь ты, Машка! Как таких земля носит! И чего мне дома не сиделось, нет, понесло вас проведать, на ночевку к себе позвать — тракторист-то вусмерть пьян!
Я недоуменно смотрела на нее, не понимая, почему она мне говорит про какие-то обыденные вещи. Почему не валяется в коленях, прося прощения.
— Ты уверена, что бабка виновна? — раздался голос Алекса.
— Да уже и не знаю, — растерянно отозвалась я.
«Такие крестики в церковной лавке продают по рублю штука, — виновато напомнил внутренний голос. — А идея с тремя узелками на эксклюзив вообще не тянет».
— Лора, в машину, — велела я. — Там разберемся. Пока останови кровь заговором. Если невиновна — подашь потом жалобу на меня в совет ведьм. Если же обманула — умрешь без покаяния.
— Не поеду я с тобой никуда, — стонала она.
Я молча подошла к ней, сгребла ее в охапку и кинула на заднее сидение.
— Никак не думала, что ты такая зверюга, — рыдала она.
— Да я и сама не подозревала об этом, — жестко ответила я, села в машину и поехала дальше.
Метров за сто от застрявших машин я остановилась.
— Алекс, дальше пешком, — посмотрела я на парня. — Катану держи наготове. Не боишься?
— У тебя точно в родне нет шизофреников? — бесстрастно осведомился он, покосившись на корчившуюся от боли Святошу.
— Сто процентов, — кивнула я. — Будь осторожен, видишь — дело нечисто?
— С чего ты так решила?
— В машинах осталось четыре человека. Смотри — их не видать, не слыхать, фары не горят.
— Спят, наверняка спят.
— Не верю, — покачала я головой. — Бабка Лукерья сроду бы около кладбища не заснула. Она его знаешь как боялась?
— Чего гадать? — пожал он плечами. — Пошли, посмотрим.
И мы, оставив раненую ведьму, вышли из машины. Я шла к Дэновскому бэтмобилю, и дурные предчувствия овладевали мною с новой силой. Дернула ручку, она легко подалась. В салоне никого не было.
Как и ожидалось.
Включив верхний свет, я тщательно осмотрела салон. Передние сидения были измазаны влажной землей.
«Кладбищенская», — подумала я и зажмурилась, пытаясь сдержать рыдания. Дэн не оставил бы свою обожаемую машину на дороге, без включенной сигнализации и с торчащими в замке зажигания ключами.
Все кончено.
Подошел Алекс и доложил:
— В машинах пусто.
Я лишь судорожно кивнула.
— Будешь реветь, или пойдем их поищем? — осведомился парень.
— Что? — посмотрела я на него безумными глазами.
— Их нет в машинах, значит, они где-то в другом месте, так? — спокойно сказал он. — И, возможно, им нужна помощь.
— Ты ничего не понимаешь, — каким-то чужим голосом сказала я. — Все, что им сейчас нужно — это услуги ритуального агентства. Они мертвы.
— Ты дура? — осведомился Тау.
Я вскинула на него гневные глаза. Как он смеет!
— Про кладбище какое-то разговор был, или я ослышался? Какого черта ты тут стоишь и стонешь? Действовать надо, время уходит!
Утерев злые слезы, я кивнула:
— Ты прав.
Святоша, когда ее вытащили из машины, заплакала:
— Да оставишь ты меня сегодня в покое, иродка?
— Веди на кладбище, — сурово велела я.
— Машенька, у меня рука ранена, дай мне отлежаться, а? — рыдала она, и выглядела до того несчастной, что любой бы ее обнял, обогрел и накормил. Но не я. После того, как я увидела пустой салон бэтмобиля, все доброе и человеческое во мне умерло.
— Остальных пальцев лишиться желаешь? — жестко спросила я. — Веди, Лора, не доводи до греха. В гневе я неприятна.
И она, поскуливая, повела нас. Шли долго, часа два. Сначала молча, через полчаса я принялась подгонять Святошу:
— Шевелись, лошадь старая, так мы и до утра не дойдем!
Та молча, но ненадолго ускоряла шаг. Больше она не спорила, видимо, уверившись, что я сошла с ума.
Алекс смотрел на меня и хмурился. Однако когда я в очередной раз замахнулась на бабку, он перехватил мою руку и жестко велел:
— Хватит!
— Алекс, она плетется еле-еле! А там люди умирают!
— Так уж и умирают?
— А ты еще не понял, что дело серьезное? Обычно я руки старушкам не рублю.
— Точно? — с сомнением спросил он.
Я отвернулась и так посмотрела на Святошу, что она охнула и рысцой побежала впереди нас.
