– Простите, – заорала я, – девочка, Елизавета Кутепова, ну та, которая упала из окна, у нее какая группа крови? Четвертая с отрицательным резусом? Вы не ошиблись? Может, первая?
Еще утром приветливый, врач мрачно ответил:
– Нет, конечно. Если я спутаю группу крови, меня можно под суд отдать. Четвертая, резус отрицательный, только причина смерти не в том, что девочке сделали переливание крови…
Я попятилась.
– Чьей смерти?
Доктор раздавил окурок в железной банке из-под «Нескафе», служащей тут пепельницей.
– Извините, я думал, вам уже сообщили. Лиза скончалась.
– Как?! Почему? Вы же говорили, опасности для жизни нет…
– Ошибся, – зло ответил хирург, отводя глаза, – результаты вскрытия узнаете во вторник.
– Но сегодня среда! Неужели потребуется так много времени?
– Да, – рявкнул врач, – да! Именно столько, до вторника. У нас патологоанатом уволился, а новый придет только в начале следующей недели!
– А похороны?
– Вы Кутеповой кто? Близкая родственница?
– Нет, просто знакомая.
– Тогда и разговаривать нечего, – схамил хирург и собрался уходить.
– Постойте, где Саша, мать Лизы?
– На третьем, в терапии, плохо ей, – буркнул врач и убежал.
Я спустилась вниз и отыскала палату, куда поместили Сашу. Она неожиданно оказалась двухместной, но на второй койке не было ни постельного белья, ни подушки с одеялом.
Сашенька лежала лицом к стене. Я села на край кровати и положила руку ей на плечо. Она вздрогнула и повернулась ко мне.
– Они ошиблись, да? Лизочка жива, да? Ты пришла это сказать?
В ее глазах заплескалась безумная надежда. Железная рука сжала мне горло, не в силах вымолвить ни звука, я покачала головой. Внезапно Саша села и схватила меня за плечо.
– Это расплата! Всю жизнь я ждала, что господь накажет, отнимет самое дорогое… Лизочка…
Из глаз Саши покатились крупные слезы, она поднесла руку к виску и прошептала:
– Сильно голова кружится… земля ходуном ходит…
Я испугалась и побежала за врачом, который незамедлительно поставил диагноз: приступ мерцательной аритмии.
– Вы ее сегодня выпишете? – осторожно спросила я, когда доктор вышел в коридор.
– Нет, конечно, – довольно сердито ответил он, – разве можно в таком состоянии отпустить. Минимум – неделю пролежит.
Я приоткрыла дверь палаты, увидела, что Сашенька уснула, и ушла.
Домой предстояло возвращаться на перекладных. Сначала я пыталась поймать машину. Иринины «Жигули», въехав в «Мерседес», тихо скончались, пришлось оплачивать услуги эвакуатора, который потащил руины на свалку. Благодарный за кроссовки гаишник ловко уладил дело, и никаких разговоров с хозяином «мерса» мне вести не пришлось. Правда, я все же потребовала координаты мужика. В конце концов, он-то не виноват, что у Иришкиной развалюхи не работает ручник. Ладно, вечером позвоню «малиновому пиджаку» и улажу дело. Платит тот, кто «автор» безобразия.
Очевидно, автолюбители в массовом порядке не имели никакого понятия о качественной женской одежде, потому что, увидев даму, стоящую на обочине с поднятой рукой, люди притормаживали, окидывали меня быстрым взглядом и уезжали. Скорей всего эксклюзивное летнее платьице казалось им похожим на дешевенький ситцевый сарафанчик, купленный на площади Киевского вокзала у говорливой украинки, а невозможные кроссовки намекали на явное сумасшествие особы, нацепившей на ноги несуразную обувку.
Потеряв всякую надежду поймать машину, я помчалась к метро, но сначала потребовалось влезть в автобус, потому что ближайшая станция оказалась очень далеко. Трясясь в переполненном, жарком ящике на четырех колесах, я мрачно смотрела в окно.
Наконец отвратительно воняющий автобус доставил меня до здания, на котором виднелась гигантская буква М. Я выкарабкалась наружу и, неожиданно почувствовав острую боль в лодыжках, уже собралась спуститься вниз, как на глаза попался плакат «Лучшие автомобили – по лучшей цене». Я замерла. Так, до Ложкина метро не ходит, следовательно, добравшись до шоссе, мне придется вновь устраиваться на обочине и махать руками… Это с одной стороны, с другой – как ни крути, Иркины «Жигули» вконец разбила я. Конечно, они были совсем старые, дышали на ладан, но ведь ездили, и весьма бойко. Следовательно…
Я развернулась и пошла в направлении, которое указывала жирная, ярко-красная стрелка.
В офисе было тихо и прохладно. Никто не спешил покупать лучшие автомобили по лучшей цене. Молоденький клерк, вяло листавший глянцевый журнал, лениво протянул:
– Магазин «Копейка» в следующем здании.
– Зачем мне туда? – удивилась я.
– Уж не знаю, – хамски ответил парнишка, – может, кефиру купить решили, в жару хорошо освежает.
Я постаралась сдержать негодование. Какое право имеет малолетний нахал так разговаривать с клиентом?
– Позовите кого-нибудь из начальства, – велела я и села на стул, жалея, что из-за жары не надела ни часов, ни колец, ни серег.
– А зачем? – откровенно издевался торговец. – У нас нет ничего подходящего для вас.
– Позовите.
– Все обедают, – нагло заявил мальчишка и зевнул, – ступайте себе, мы ничего у коробейников не покупаем, зря время теряете.
Стараясь сохранить спокойствие, я вытащила из портмоне «золотую» карточку VISA и постучала ею о столик.
– Поторопись, дружочек, сбегай за старшими.
Пару секунд наглец молча смотрел на пластиковый прямоугольник, потом спрятал журнал, наклеил на порочное личико улыбку и засюсюкал:
– У нас – все для вас. Лучшие автомобили по лучшей цене, полная гамма цветов и оттенков, любая комплектация, страховка и постановка на учет в ГАИ. А еще в подарок зимняя резина.
– Учитывая безумно знойный июнь, – фыркнула я, – шипастые покрышки будут в самый раз. Зовите старшего менеджера.
– Но…
– С вами я не стану иметь дело. Вы, дружочек, имейте в виду, иногда нищая с виду дама может оказаться миллионершей. И еще – вы не имеете права унижать тех, кому не по карману купить «Жигули». Кстати говоря, машину не самого высокого класса. Вот в другом салоне вам бы и дня не проработать, хозяева мигом выгоняют чванливых продавцов. Ну, долго мне ждать?
Паренек рванул в глубь помещения. Я удовлетворенно глянула ему вслед. Так, надеюсь, теперь, даже если в это богом забытое заведение и впрямь забредет женщина, желающая купить пакет кефира, ее встретят приветливой улыбкой. Хотя некоторым людям урок не впрок. Сначала они пугаются, а потом снова принимаются за старое.
Следующие два часа я провела в магазине. Основная проблема, которая встала передо мной, – выбор цвета. Лично мне нравятся голубой и красный. Но первый «жигуль» небесного оттенка показался блеклым, словно застиранная ночная сорочка, а авто пурпурного колера походило на мини-пожарную машину.
– Сейчас, минуточку, – сказала я шеренге почтительно кланяющихся продавцов, – это подарок, я поговорю с будущей владелицей.
– Аллоу, – протянула Ирка и добавила: – Коттедж Воронцова, на аппарате домоправительница.
Стараясь не расхохотаться во весь голос, я спросила:
– Ты чего так торжественно представляешься?
– Разве плохо? – ринулась в атаку Ирка. – Сейчас позвонила соседям, ихняя кошка в нашей ежевике застряла, а прислуга и говорит: «Вы набрали номер загородного дома господина Сыромятникова, на телефоне старшая горничная Елена, жду указаний!» Они новенькую наняли, ее в специальной школе обучали! Вот я и решила взять пример! Так чего надо-то? Звоните зачем?
– Ты какой цвет предпочитаешь?
– А вам к чему? – насторожилась Ира.
– Надо.
– Только не вздумайте еще одно платье покупать, – пригрозила Ирина, – еще прежний подарок не изорвался!
Я вздохнула. Четыре года назад я случайно заглянула в бутик «Джорджио» и увидела там наряд, от которого наверняка должна была прийти в восторг наша домработница. Учитывая тот факт, что приближалось Рождество, я купила обновку. У нас с Иркой одинаковые фигуры, потому проблем с размером не наблюдалось. На беду, в пакетике остался чек, я проглядела крохотную бумажку. Ирка нацепила прикид и раскраснелась от удовольствия. Платье сидело изумительно, крой скрывал все изъяны фигуры, а цвет шел к ее глазам. Потом домработница увидела цену и чуть не упала в обморок. Бедное платье долгое время вынималось из шкафа только два раза в год под недовольное ворчание Ирки:
– Виданное ли дело, столько за тряпку отвалить! Чего я, королева?
В конце концов этой весной Кеше надоели ее стоны, и он заявил:
– Ира, лучше носи платье летом каждый день, а то матери пришла в голову идея, раз ты считаешь его нарядным, купить для комплекта еще туфли с бриллиантовыми пряжками и пояс с изумрудами.
– С ума сбеситься, – заорала Ирка, – ну просто охренеть! Скажите ей, чтобы и не думала!
Отчего-то Ирка верит любой глупости, если ее произносит Аркадий.
