Дверь в коридор перед кабинетом директора, отделенного от внешнего офиса стеной, нижние пять футов которой представляют собой гипсовую перегородку, а верхние два, до самого потолка — металлическую решетку, была закрыта.
Но через решетку до меня доносился запах кофе. И еще какой-то непонятный запах. А еще до меня доносился уличный шум — гудки автомобилей, шаги по тротуару и т. д., потому что в кабинете директора, в отличие от нашего, есть окна, которые выходят в переулок, отходящий от Вашингтон-сквер.
Я решила, что Оуэн сидит в кабинете с открытыми окнами и пьет кофе. Но дверь была закрыта — наверное, он хотел уединиться. Надеюсь, он сделал это для того, чтобы тайком посмотреть по Интернету порнуху.
Но дело в том, что Оуэн не производил впечатление человека, который может смотреть порнуху по Интернету, хотя он разведенный мужчина среднего возраста, то есть один из тех, кого считают потребителями интернетовской порнухи — конечно, помимо четырнадцатилетних мальчишек.
Я постучала в дверь кабинета.
— Оуэн! Пришла Джейми, вы ее пригласили на восемь тридцать.
Джейми в нежно-голубом свитере и джинсах добавила:
— Э-э… доктор Витч, здрасьте?
Доктор Витч не откликнулся. Странно. Я знаю, что он там.
Тут-то у меня и появилось неприятное чувство — будто мурашки поползли по коже. Я достаточно долго проработала в Фишер-холле и знаю: это ощущение появляется неспроста. Стараясь, чтобы студентка не догадалась по голосу о моем нарастающем страхе, я сказала:
— Джейми, сходи, пожалуйста, к стойке охраны и попроси Пита, охранника, на минутку подойти сюда. Сходишь?
Джейми озадаченно улыбнулась.
— Ладно? — сказала она и вышла в коридор.
Как только она ушла, я быстро вставила ключ в замок двери директорского кабинета и открыла дверь.
И поняла, почему Оуэн не ответил на мой стук.
Быстро захлопнув дверь, я вынула ключ из замка и плюхнулась на ближайший стул — у стола Сары.
И зажала голову между коленями.
Когда Джейми вернулась с Питом, я разглядывала носки своих кроссовок. Пит немного запыхался, потому что у него та же проблема, что и у меня, — он не может отказаться, когда Магда угощает бесплатными батончиками «Дав».
— В чем дело? — поинтересовался Пит. — Что случилось? Почему ты так скрючилась?
— У меня спазмы, — сказала я своим шнуркам. — Джейми, твою встречу придется перенести на другое время, ладно?
Я оторвала взгляд от кроссовок и увидела, что Джейми смотрит на меня растерянно.
— Все в порядке? — поинтересовалась она.
— Уф.
А что я могла сказать? «Да, все отлично»? Все вовсе не в порядке, и рано или поздно она об этом узнает, причем скорее рано, чем поздно.
— Не совсем. Мы тебе перезвоним и перенесем встречу, ладно?
— Ладно. — Теперь Джейми казалась не столько растерянной, сколько озабоченной. — Я…
Но что-то ее остановило — возможно, она поняла по моему лицу, что я борюсь с тошнотой (и зачем только я съела эту вторую вафлю?). Джейми повернулась и вышла из кабинета.
* * *
— Закрой дверь, — велела я Питу.
— Хизер, что стряслось? Что с тобой, ты заболела? Может, вызвать дежурную медсестру?
— Нет, я не больна. — Я протянула ему ключи, голову я по-прежнему старалась держать как можно ниже, надеясь, что так меня будет меньше тошнить. — А вот Оуэн — да, вернее, он не болен, он мертв. Позвони в девять-один-один. Я бы сама позвонила, но я как-то не очень хорошо себя чувствую.
— Мертв?
Я не видела лица Пита, но мне было хорошо видно его ботинки — добротные черные ботинки с укрепленными носами на случай, если разбушевавшиеся обитатели общежития или их гости воспротивятся попыткам удержать их от очередной пакости.
— Как это — мертв, что ты имеешь в виду?
— Мертв, в смысле — труп, — сказала я. — Умер.
— Что ж ты сразу не сказала?
Пит ругнулся под нос и схватил ключи. Я слышала, как он возится с ними, но не рискнула поднять голову, чтобы помочь. В животе у меня по-прежнему все вертелось. Вафли с кусочками шоколада. Это несправедливо. Ну почему я никогда не ем на завтрак здоровую пищу? Чем плохи госты из муки грубого помола, половинка грейпфрута и омлет из белков? Почему меня вечно тянет на взбитые сливки? Ну почему?
— Почему ты не попыталась ему помочь? — спросил Пит, все еще пытаясь найти нужный ключ. — Оказать первую помощь?
— Первая помощь ему не поможет, — сказала я, обращаясь к своим кроссовкам. — Он мертв.
— С каких это пор ты стала медиком? — возмутился Пит.
Наконец он нашел нужный ключ и толкнул дверь плечом с большей силой, чем это было нужно. И замер.
Я видела, что он замер, потому что смотрела на его ботинки.
— Ох, — тихо произнес Пит.
— Опусти жалюзи, — посоветовала я, глядя в пол.
— Что? — не своим голосом спросил Пит.
— Жалюзи, — повторила я. — Любой прохожий может заглянуть в окно. Странно, что никто еще этого не сделал. — Хотя, с другой стороны, это же Нью-Йорк-сити, деловой Нью-Йорк, всем некогда. — Жалюзи опусти.
Мне стало лучше. Еще не настолько хорошо, чтобы заглянуть в комнату, в которой стоял Пит, но достаточно хорошо, чтобы выпрямиться и снять телефонную трубку.
— Я позвоню в девять-один-один, а ты опусти жалюзи.
— Хорошо.
Голос Пита звучал все еще странно, наверное, потому, что он непрерывно и очень изобретательно продолжал бормотать ругательства. Я услышала, как опускаются жалюзи, прижала к уху телефонную трубку и набрала номер девять-девять-один-один. Дополнительная девятка нужна для того, чтобы выйти на городскую линию.
Пока я это делала, в замок наружной двери офиса — она у нас захлопывается автоматически — вставили ключ, и в офис вошла Сара, которая учится в колледже и работает нашей помощницей (наверное, правильнее говорить, моей помощницей, потому что «нас» больше нет).
— Привет, — сказала Сара. — Что происходит? Почему здесь Пит? Где…
— Не надо! — одновременно завопили мы с Питом, когда Сара шагнула к двери доктора Витча.
В это самое мгновение в трубке раздался голос оператора службы спасения.
— Девять-один-один, что случилось?
— В чем дело? — возмутилась Сара, потому что Пит вытянул руки, не давая ей войти в кабинет доктора Витча. — Что там? Дайте мне посмотреть! Дайте мне посмотреть!
— Алло? — проскрежетал мне в ухо голос оператора службы спасения.
— Да, я здесь, — сказала я. — Мне нужно вызвать полицию в Фишер-холл на Западной Вашингтон-сквер.
Я продиктовала адрес, хотя вряд ли в этом была необходимость. Наверное, каждый оператор службы спасения на Манхэттене уже знает наизусть адрес «Общаги смерти».
— Сядь за стол, — велел Пит Саре, закрывая за собой дверь в кабинет доктора Витча.
— Это еще почему? Что происходит? Почему вы не разрешаете мне заглянуть? Так нечестно, я…
— Да что с тобой такое? — взвился Пит. — Я тебе велел сесть за стол, иди и сядь!
— Ты не можешь приказывать мне! — закричала Сара. — Я не просто студентка, я работаю в этом колледже! Я такой же наемный работник колледжа, как и ты! И у меня есть такое же право знать, что происходит, как у любого другого работника. Мне надоело, что администрация президента Эллингтона обращается со мной, как…
— Мэм, — спросил оператор девять-один-один, — какого характера происшествие?
— Э-э…
Из-за Сариного нытья я почти не слышала собственных мыслей.
— …С гражданином второго сорта, — продолжала Сара. — Мы объединяемся в союз, и даже не пытайтесь прятаться за безответственным решением администрации, вы не отнимите у нас право это сделать!
— Мэм, — спросил оператор, — вы у телефона?
— Да, — сказала я. — Извините.
— Так какого характера происшествие?
— Э-э, — промямлила я. — Кто-то убил моего босса выстрелом в голову.
Нет, ты не толстая, но пончик оставь,
Съешь сельдерей, обойдись без десерта.
Голод полезней гурманских забав,
А тренировка важнее концерта.
«Такая, какая есть» Автор Хизер Уэллс
Ладно, признаю, я была не самой большой поклонницей Оуэна. Но ведь все равно его взяли на работу в Фишер-холл только временно, чтобы закрыть брешь. Администрация президента десантировала его в холл директорского кабинета, чтобы он, насколько это удастся, разобрался во всей этой кутерьме с «Общагой смерти».
Причем даже нельзя сказать, чтобы Оуэн полностью сосредоточился на этой работе, его все время отвлекала история с объединением аспирантов в союз. Но все-таки он нашел время наехать на меня за то, что я занимаю канцелярские принадлежности в конторе кафетерия.
Ладно, не буду, знаю, что мелочно жаловаться на такое, когда человека нет в живых.
По крайней мере, в отличие от Сары, я не сказала, что так ему и надо.
