навыков, вы все-таки допустили досадный промах в расчетах, который выйдет вам боком в ближайшее время…
Он коротко кивнул, прощаясь, и направился к выходу.
Тори поторопилась за ним:
— Погодите, но ведь так нельзя! Как я буду отчитываться перед вами за полученные деньги, как вернуть остаток… Наверно, нужно подписать договор. Или расписку…
Илантьев внезапно остановился, повернулся к своей посетительнице и посмотрел на нее сверху вниз — он оказался значительно выше Виктории. В глазах блеснула ирония:
— То есть вы искренне уверены, вам будет, что возвращать?
Тори опешила, моргнула. Поймав на себе его снисходительно-удивленную улыбку, отвела взгляд, затылок взмок, на висках выступила испарина — такой суммы у нее не бывало на счете даже в день получения зарплаты.
— Ну, конечно. Я же все подсчитала…
Илантьев фыркнул — скептически, как показалось Виктории — и толкнул дверь:
— У вас там как минимум одна ошибка… — Он покосился на молодую женщину через плечо, улыбнулся по-мальчишески озорно: — У вас колонки в таблице неправильно перемножены на второй странице. Отсюда и итоговая сумма ниже факта.
— Не может такого быть, — Виктория застыла соляным столбом, мечтая поскорее провалиться сквозь мраморный пол.
Илантьев засмеялся в голос:
— Может-может… Вы проверьте!
Он уже подошел к лифту, когда услышал охрипший голос библиотекаря:
— Спасибо! Мы укажем на всех буклетах, что «Мегастройинвест» стали спонсором нашей библионочи!
Илантьев остановился, резко развернулся и подошел к Виктории:
— А вот это я прошу вас не делать…
— Но… почему?
Мужчина уклончиво отмахнулся:
— Долгая история. Но я не хочу, чтобы моя фирма где-то была упомянута… Тем более, правды ради, деньги вы получили от меня как от частного лица, с моего личного банковского счета. Так что «Мегастройинвест» к вашей библионочи не имеет никакого отношения, — сообщил он, уже ныряя в кабину подъехавшего лифта, и неожиданно подмигнул окончательно растерявшейся Виктории.
Та на короткое время потеряла дар речи. Она так и стояла, чуть приоткрыв рот, пока шум поднимающегося на верхний этаж лифта не стих.
— Пойдемте? Я вас провожу, — рядом оказалась девушка-администратор, приглашая в кабину соседнего лифта. Тори пошла за ней, словно околдованная — у нее появились деньги на проект, о котором она мечтала уже несколько лет. Она будет экономной и постарается уложиться в пресловутые пятьдесят шесть тысяч рублей, а остальные вернет олигарху.
С такой уверенностью Виктория Владимировна Римская вышла с закованного в бетон и хрусталь здание «Мегастройинвеста», пересекла парковку с дорогими машинами, на ходу отметив, что шикарная «Тойота», которую она обозначила как машину Илантьева, на стоянке отсутствовала. Она шла и не чувствовала, как ей в спину смотрел хозяин десятиэтажного бизнес-центра.
Глава 2. Отец
Антон Илантьев, вернувшись в свой кабинет, попросил секретаря принести ему кофе. Сам на ходу достал сотовый и набрал номер.
— Ты дома?
— Да, — резко ответили. — Ты меня контролируешь?
Антон отрезал:
— Я о тебе забочусь… Мария Львовна уже ушла?
Такой же раздраженный ответ:
— Да.
— Тогда суп на плите, поешь и садись за уроки. В семь за тобой заедет водитель, отвезет на самбо.
— Ес сэр, — отрезал собеседник на другом конце города. Антон даже мог представить взъерошенную макушку и злые глаза говорившего.
Он нажал «отбой», с горечью перевел дыхание. С сыном отношения не ладились.
Секретарь принесла кофе, поставила на столик у окна и тактично удалилась. Антон стоял, отвернувшись и наблюдал, как парковку пересекает молодая библиотекарь из школы его сына. Виктория Римская. Хрупкая, будто фарфоровая статуэтка, молодая женщина с бледной фарфоровой кожей и перепуганными глазами. Она смешно морщила нос, когда речь зашла о цифрах, и смущалась, когда он обнаружил ошибки в смете.
Ольга, вторая жена Антона, любила книги. После нее осталась большая библиотека. Разноцветные корешки, которые смотрели на Антона с легким укором — он не прикасался к ним с самой смерти Ольги. Думал уже передать в библиотеку, но малодушно откладывал это, словно еще надеясь, что их хозяйка вернется. «Может, появление Виктории Римской — это знак?» — отметил рассеянно.
Вечером, за ужином, спросил у Дениса:
— Как дела в школе?
Парень оторвал взгляд от тарелки, даже не потрудившись скрыть презрительное недоумение:
— Это допрос? Нормально дела…
В столовую, привлеченный резкими голосами Антона и Дениса, зашел лабрадор. Вытянув шею, посмотрел на хозяина, перевел темный взгляд на Дениса и сел рядом с ним, уткнувшись темным носом в колено. Бунька — как по-домашнему звали палевого ретривера Бонифация Болоньезе в семье Илантьевых — вздохнул: ссоры он не любил. Антон, бросив короткий взгляд на собаку, откинулся на спинку стула:
— Учебники получил?
Денис отправил в рот кусок отбивной:
— Сегодня пятнадцатое сентября, — пробубнил, не дожевав. — Как ты думаешь я учился все это время? — парень бросил еще один короткий и злой взгляд, отвернулся. Бунька опустился на пол, положил морду на ноги парня.
«Да, в самом деле, глупо получилось», — отметил про себя Антон, вслух уточнил:
— Слышал, там у вас какая-то история с библионочью намечается… Тебе это интересно?
Парень фыркнул:
— Да вот еще, нудятина. Кому это надо?
Антон пожал плечами, сердце сжалось — хоть сын и ершился, но в кои веки не убегал.
— Не знаю, мне было бы наверно интересно. Встреча с писателем, мастер класс о сюжете или об изнанке писательского мира… — Он посмотрел в потолок, вспоминая, что там еще рассказывала Виктория Римская о своем проекте.
Денис посмотрел на него с подлинным удивлением, но на этот раз без раздражения и показного презрения.
— Тебе? Ну, тогда это точно олдовское занудство, если даже тебе было бы интересно. — Он встал, собираясь уходить. Бунька посмотрел на него вопросительно, намереваясь последовать за парнем.
— То есть, чтобы тебя чем-то заинтересовать, мне просто нужно сказать, что мне это не нравится? Так просто? — Антон усмехнулся. — Окей. Мне категорически не нравится, что ты бросил шахматы…
Сын закатил глаза:
— Это не так работает, отец.
