— Ну конечно, — заулыбался светловолосый. — Глянь, Витек, а ведь он в одной рубахе! Не месяц май в таком виде по улице разгуливать!
— Пойду — ка я по квартирам за понятыми, — негромко сказал мент в синих джинсах.
— Так и я тоже наверно пойду, ага? — просительно спросил бомж.
— Конечно иди, — пожала я плечами и вышла вслед за ним. Около подъезда я сунула ему обещанные три сотни и довольный дед тут же потрусил прочь.
Из подвала вышел Витька, встал около меня и закурил.
Мы помолчали.
— Вить, — нарушила я тишину минут через пять. — У меня Настя ревет, денди требует, которое ей папа подарил.
— А я при чем? — осведомился он.
— Так квартира-то опечатана, мне не зайти, — вздохнула я. — Как бы мне это денди-то забрать, а?
Витька задумался, потом кивнул.
— Ну позвони мне как-нибудь, только не сегодня, я договорюсь с опером, который дверь опечатывал.
— Ну слава богу, — облегченно вздохнула я. — И еще, Вить, не в службу, а в дружбу — довезите меня до дома, ладно? А то меня в таком виде даже в автобус не пускают.
Корабельников кинул на меня рассеянный взгляд и кивнул.
Из подвала донеслись скорбно причитающие женские голоса.
— О, понятые, — оживился Витек и исчез в подъезде.
Я постояла немного, поглядела, как малышня катается на ржавой карусели и пошла следом.
Две пожилые женщины стояли у трупа и наперебой завывали:
— А ведь какой мальчик-то был хороший…
— И вежливый, завсегда здоровался…
— А я его во-от таким помню!
— И кто ж его та…
Внезапно тетка осеклась, мелко перекрестилась и растерянно сказала:
— Слышь, Семеновна, а это не жинка ли его тогда грохнула, помнишь, когда Виталя у нее полюбовничка-то застал?
Семеновна заткнулась, возвела очи горе и усердно зашевелила поблекшими от времени губами.
— Ну точно, не видела я его опосля этого! — после чего повернулась к ментам и пояснила, — я под ними живу, и все-е-е слышу. Кричал он тогда на жинку, горемычный, мол, что ты за шалава такая, любовника привела!
Светловолосый коротко переглянулся с Джинсами и они скачками понеслись по лестнице вверх.
Я посмотрела, как судмедэксперт прямо в глаз трупа втыкает иглу шприца, подавила желание грохнуться в обморок и жалобно спросила:
— Витенька, а что происходит?
— Парень этот, — Витька ткнул рукой в сторону трупа, — соседом твоей Березняковой был, Виталий Колесников его звали.
«Муж мой, Виталя, сейчас на севере, на заработках…» — всплыли обрывки фраз в моей голове и я скачками понеслась вслед за ментами на пятый этаж. Ага, вижу я на каких он заработках.
— Сюда нельзя, — властно остановили меня Синие Джинсы у входа в Юлину квартиру. Оттуда уже доносились ее истеричные крики. Странно, что младенчик не ревел как обычно.
— Понятые нужны? — бросила я. — Соседки-то, я так понимаю, теперь свидетельницами пойдут.
— Девушка, я же сказал что сюда нельзя, — сухо буркнул мент.
Я отступила, пожав плечами. Взобравшись на подоконник, я принялась болтать ногами и прислушиваться к разговору в Юлиной квартире.
Мент покосился на меня и плотно захлопнул обитую черным дерматином дверь.
Поподслушивала, называется!
Я терпеливо отсидела минут двадцать, потом на лестнице раздался топот и пред мои ясные очи явился Витенька.
— Ох-ох, — пробормотал он. — Пока на этот пятый этаж взберешься… А ты чего тут сидишь?
— Тебя жду, — индифферентно отозвалась я.
— Эх, Марья…
— Магдалина я, — вредно поправила я его.
Витька посмотрел на меня как на дуру, но продолжил:
— Вот чего тебя на авантюры тянет, а? Сидела бы дома, книжку писала, нет тебе надо везде свой нос сунуть.
— Так а что делать, если вы работать не хотите? — пожала я плечами. — Тебе-то хорошо, а на мне дети мультиковские.
— Ну и что, что дети? — огрызнулся он. — Воспитывай, тренируйся. Свои пойдут — а ты уже опытная мамаша!
— Да-а? — воззрилась я на него. — Давай я тебе Настеньку денька на три одолжу, тебе тоже потренироваться не мешает! А потом посмотрю, как ты от нее запоешь!
— Мне детей нельзя, — отрубил Витька. — У меня работа все время отнимает, а ты у нас лентяйка, на службу не ходишь, вот и возись!
— Витя, а ты чего такой смелый, а? — негромко спросила я. — Раньше — человек человеком был, а сейчас — грубишь мне на каждом шагу. Не боишься?
— Не боюсь, — ухмыльнулся он. — У меня до Нового года оберег, забыла?
Я внутренне застонала. На этот Новый год Витенька попросил у меня подарок — крепкую охранку. Ну я и расстаралась, сделала как себе. Такую охранку никакое колдовство не возьмет.
— Ладно, Витенька, — кивнула я наконец. — Сочтемся. Я тебе охранку ставила, я ее и сниму.
— Кофемолку, которую ты мне на 23 подарила — пришлю по почте, — холодно сообщил он и не оглядываясь прошествовал в квартиру юли.
Вот гад!
Надо же как вывернул все — типа я же еще и крохоборка, подарки назад требую! Ну да ничего, земля круглая, Витюша…
Вытащив сотовый, я позвонила Сереге.
— Алло! — бодро отозвался он.
— Слушай, я тут задерживаюсь, — осторожно призналась я. — Как там девчонки?
— Да нормально, мы мультики смотрим!
— Поесть не забываете? — вздохнула я.
— Неа, я пиццу вот только заказал.
— Ну ладно, скоро буду, — сказала я и отключилась.
Слава богу, в мое отсутствие Сереженька деток не уморил голодом, они не пищат, не кричат, а спокойно смотрят мультики.
Я уселась на подоконнике поудобнее и принялась думать. Вернее — раздумывать над тем, как ловко Юля обвела меня вокруг пальца. А я, дурочка, все слопала да еще и добавки попросила.
Во-первых — почему я не удивилась, когда Юля сказала что выносила мусор буквально за четверть часа до того, как из мультиковской квартиры начали кричать? Все бы ничего, но на дворе было час ночи, в подъезде — ни одной лампочки, вы бы пошли мусор выносить? Вот то-то же!
Ну и во-вторых — из первого вытекает, что никакого бомжа в подъезде и не было.
А Юля — убийца.
А мотив, мотив?
Я лихорадочно думала. Юля не местная. Ну какой мотив у нее может быть, а?
Надо порыться в ее прошлом получше. Земля — она круглая, где гарантия, что она с Олегом ранее никогда не встречалась? Откуда она? Из Калининграда вроде? А с мужем, Виталей, как познакомилась? Ох, чувствую, работы непочатый край!
Я еще немного посидела на подоконнике и наконец поняла мотив Юли. Меня осенило. Знаете, бывают у человека прозрения. Так вот! Чего там бабульки-то в подвале болтали у тела? А болтали они, что похоже Юля кирдыкнула муженька после того как он у нее любовника нашел. А что? Муж на севере, на заработках, молодая жена скучает, вот и решила развлечься, что странного? Мужики вообще загадочные существа — оставляют жену одну и со спокойной душой уезжают черт знает на сколько. Это ж все равно что кошелек с баксами положить на скамейку, уйти, и свято верить — кому он нужен! Наивные они, в общем.
А молодая жена скучает — год, два а потом от скуки и ребеночка, глядишь, рожает.
Ну так вот, я отвлеклась. В общем — меня осенило. А ведь любовничком — то, получается, был Олег! Они знакомы — Юля, когда мы поехали в больницу, попросила Олега коляску вытащить. Как же я сразу-то не догадалась! Вот тебе и мотив. Представляю, каково Юле было — она из-за этого гада мужа кирдыкнула, а Олег после этого спокойно к Ленке ходит. Я б тоже за такое голову оттяпала. Молодец Юлька, что ни говори молодец!
В этот момент я гордилась собой неимоверно. Ну надо же, какая я невероятно проницательная! Вот только села, подумала — и тут же выстроила логическую цепочку, воедино увязав мелкие события, которые кто другой и не заметил бы.
Тут по лестнице раздался дробный топот и мимо меня проскакали еще два парня в форме. Они сунулись в дверь Юлиной квартиры и я услышала:
— Ну че, ребята, мы за задержанной!
— Да погодите, еще малого надо пристроить, сейчас из соцопеки подъедут, — раздался недовольный голос Синих Джинс.
— Ну и пусть подъезжают, что они, без матери с дитем не разберутся, — хмыкнули новоприбывшие. — Имей в виду, если сейчас ее не заберем — сам ее потом отвозить будешь.
— Да я б не прочь, такую девушку — да не отвезти! — заулыбались Джинсы.
Вот козел! У девчонки горе, вон как рыдает, аж тут слышно, а он ей куры строит. Через пять минут менты все же вывели зареванную Юлю.
Увидев меняя, она зарыдала еще горше:
— Не убивала я его, понимаешь, не убивала!
Я удивилась — неужто она меня узнала?
— Ты иди давай, иди, — сурово подтолкнул ее мент. — Все вы не убивали.
А мне некстати вспомнилась Мульти — та ведь тоже кричала, что не убивала.
— Ты тоже не веришь, да? — Юля потерянно посмотрела на меня красными, зареванными глазами.
Из квартиры раздался жалобный младенческий писк. Юля, закричав, рванулась обратно, менты кое — как вдвоем ее удержали.
— Вы что, совсем сердца у вас нет, ну как же я кровиночку-то свою оставлю? — рыдала она навзрыд. — Он ведь маленький совсем, восемь месяцев, ведь умрет он без меня.
