клал в ячейку?
– Небольшой сверток, который был настолько легким, что казался невесомым. Тем не менее он был тщательно упакован. И сотрудники банка имели распоряжение всякий раз тщательно проверять сохранность упаковки.
– То есть это было что-то крохотное, но очень ценное.
– Что?
– Бриллиант?
– Флешка?
– Код от сейфа, где деньги лежат?
Предположения посыпались со всех сторон.
– А может, это был всего лишь клочок бумаги?
Это последнее предположение сделала Фима. Оно показалось таким неожиданным, что все замолчали.
А потом кто-то недоверчиво уточнил:
– Такие меры предосторожности ради какого-то клочка бумаги?
Но Арсению это предположение неожиданно понравилось.
– Молодец, Фима! – похвалил он девушку. – В конверте, который Михаил передал своей сестре, были клочки бумаги. Мы не знали, как они там очутились, но теперь появилось предположение. Раз в год в день рождения Полины в банке появлялся курьер, который приносил очередной клочок.
– И зачем это? Что это может значить?
– Пока не знаю. Но почему-то я уверен, что это каким-то образом связано с Полиной. Вернее, с той девочкой, жизнь которой Полине пришлось примерить на себя. Если клочки появлялись в день рождения девочки, значит, они были подарками имениннице.
– Более нелепого способа, чтобы одарить девочку, я себе даже представить не могу. Дарить ребенку клочки бумаги. Это что-то неслыханное!
Но это были еще не все удивительные новости, которые оказались в распоряжении следствия. Не прошло и нескольких минут, как поступила еще более интересная информация. Оказалось, что гражданин Малкин Леонард Яковлевич никак не мог никому и ничего посылать, потому что уже девятнадцать лет как он был мертв.
– Ошибки быть не может?
– Нет. Так-то Малкиных много, а вот Леонард среди них всего один. И он скончался от воспаления легких, осложненного хроническим плевритом. Но даже не это самое интересное. Мы навели справки об этом Малкине, и оказалось, что в девяностых он возглавлял одно из самых крупных бандформирований, хозяйничавших по всему северо-западу нашей страны. На их счету захват недвижимости, рэкет, вымогательства, нападения с целью устрашения, поджоги и убийства.
– Ну и ну! И как же он связан с Михаилом Беляковым?
– А вот тут еще интересней. Михаил приходился ему двоюродным племянником.
– То есть этот бандит Малкин – дядя исчезнувшей Тамары и убитого Михаила?
– Двоюродный дядя. Но я хочу особо отметить, и это важно, что на момент смерти Малкина никаких других близких родственников у него не имелось. Женат он никогда не был. Детей не имел. Двоюродная сестра, ее родители и его собственные родители умерли еще раньше. Впрочем, они и при жизни Малкина с ним не общались. Все они дружно скорбели, что в их семье уродился такой паршивый баран. И презирали его за то, что он втоптал семейное имя в грязь, запятнал их фамилию своими преступлениями. Беляковым было чуть легче, по крайней мере, они носили другую фамилию, а значит, слава Малкина к ним не липла. Но все равно они не могли смириться, что среди них в благородном семействе затесался бандит и убийца.
– Паршивая овца в интеллигентной питерской семье. Так бывает.
– Но это еще не конец истории про господина Малкина. Как уже говорилось, в середине девяностых он сколотил крепкое формирование, которое без зазрения совести грабило, насиловало и убивало. Но не надо думать, что Малкин был заурядным бандитом, которому лишь бы пограбить, а потом потратить награбленное по кабакам. И так до тех пор, пока не придет расплата. О нет. Наш Малкин был не таков. У него были далеко идущие планы. Он мнил себя будущим помещиком, и для этой цели им даже было приобретено здание бывшего Дома культуры в Лесном Бору, которое к этому моменту требовало капитального ремонта. Путем некоторых манипуляций, ловкость которых вызывает что-то вроде уважения к проводившим их людям, господин Малкин стал единственным владельцем бывшего Дома культуры, в котором сделал отличный по тем временам ремонт, а на прилегающем к дому земельном участке разбил красивый парк. По его приказу в парке были высажены декоративные растения, лиственные и хвойные деревья, цветы. Малкин мечтал, что будет в своем имении спокойно наслаждаться старостью. В общем, жизнь у Малкина цвела и пахла, но тут наступили нулевые. И все у нашего Малкина стало не таким уж шоколадным. Начались для него плохие времена. У правоохранительных органов возникли вопросы к его доходам, начались судебные разбирательства, допросы и задержания союзников Малкина. Он вовремя почуял, куда ветер дует, и попытался реабилитироваться в глазах власти.
– Это как?
– Решил поделиться частью награбленного с нужными людьми. И благотворительности не чуждался. Самой существенной его благотворительной акцией была передача отреставрированного им особняка в Лесном Бору назад во владения государству. И дом вместе с обстановкой, шикарной сантехникой и садом, в котором он планировал наслаждаться жизнью в старости, перестал ему принадлежать. И это был правильный ход, потому что дожить до глубокой старости Малкину все равно было не суждено. Всего через месяц он скончался в больнице, как я вам уже и говорил.
– Может, он только сделал вид, что помер? А там новые документы, новая жизнь…
– Все может быть. Пока что ручаться нельзя ни за что. Но факт остается фактом, в том особняке, который Малкин планировал использовать для роскошной жизни, теперь находится лесноборская школа-интернат.
– Что? – воскликнули Леша с Полиной, от волнения они даже вскочили на ноги. – Это же наш интернат!
– Да, он самый. И тут мы вплотную подходим к еще одному весьма странному совпадению, которое и совпадением я бы не стал считать.
– Наша директриса!
– Тамара Михайловна!
– Племянница Малкина!
– Зачем-то она устроилась работать в особняк, который ее дядюшка считал своим и в котором мечтал расположиться вместе со своей семьей!
– То есть с ней и ее братом!
Арсений покачал головой:
– Я бы не стал делать поспешные выводы о составе предполагаемой будущей семьи господина Малкина. Все может оказаться вовсе не так очевидно.
– Но все равно подозрительно, что племянница устроилась работать не куда-нибудь, а именно в бывший особняк дядюшки. А племянник каждый год получал посылку от якобы покойного дядюшки, которую бережно хранил в специально арендованной по такому случаю банковской ячейке. И прошу отметить, что у Беляковых дома было достаточно и антиквариата, и ценных вещей, но в хранилище Михаил держал лишь жалкие обрывки бумаги.
– Найти бы их! Уверен, в них вся соль!
– Я тоже так думаю. Слишком много кутерьмы вокруг этих бумажек.
Все начали шумно обсуждать услышанное, самые смелые начали строить версии. Один Коля не участвовал в общем гомоне.
Он подошел к Арсению и спросил:
– А можно нам
