— Картина была замаскирована?! — выдохнула я.
Стас кивнул:
— Удивительно. Стоило тебя привязать, и ты стала гораздо лучше соображать.
Мерзкая подколка, обидная. Особенно обидная, потому что близка к правде.
— Что же ты работаешь на убогой радиостанции, если такой талантливый?
Стас горестно вздохнул, нахмурился, помолчал. Я уже испугалась, что обидела его и нашей задушевной беседе пришел конец. Но он все-таки сказал после паузы:
— Было дело, сглупил по молодости. Нарушил святое правило — не попадаться.
— Значит, ты уже убивал раньше? — вырвалось у меня.
— Нет. — Он поморщился. — Повелся как мальчишка, обещали легкие деньги. Подделал кое-что по мелочи. Естественно, все вылезло...
-И?
— И ничего. У нас круг тесный, все друг друга знают. Реставратором меня теперь только где-нибудь на Камчатке возьмут.
— То есть ты не сидел в тюрьме?
— Бог миловал, — хмыкнул Стас.— Ладно, хватит о грехах моей молодости. Лучше спроси о чем-нибудь более актуальном.
— Это ты мою квартиру вскрыл?
— Я.
— Зачем? Устроил такой погром, теперь неделю убираться. Ведь даже не украл ничего!
— Черт знает. От отчаяния. У Лаптева в квартире ничего не нашлось. Узнал, где живет его бывшая — думал, может, ключ у нее. Только время зря потерял.
— А кто потом, после тебя приходил — не знаешь?
— He-а. Это не ко мне, солнышко.
— А про то, что к другу в гости на «Петровско-Разумовскую» ездил, ты тоже наврал?
— Разумеется. Хотел снова у Лаптева пошарить. Говорю же, твое появление — как дар свыше. Теперь я точно уверен, что все получится. Просто не может не получиться. Кстати, еще раз спасибо.
Я сжала зубы в ярости. Его подчеркнутая любезность и доброжелательность бесили неимоверно.
Мы опять помолчали. Потом я решила все-таки попытаться.
— Стас, — жалобно начала я. — Послушай, мне совсем не хочется умирать.
— Догадываюсь. Извини, ничем не могу помочь. Кто тебя просил лезть во все это?
— Я могу дать тебе любое честное слово, любую клятву, что оставлю тебя в покое. Ну подумай немного — кто мне поверит в полиции, если я с такой невероятной историей приду? Понимаешь, Стас, мне ведь просто интересно было разгадать загадку! — Я говорила, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально убедительно. Я умоляла, обещала, клялась, приводила разумные и неразумные аргументы. Господи, да я и сама себе верила в эти минуты!
Стас слушал, и на лице его расплывалась ухмылка. Наконец я иссякла и замолчала под его взглядом.
— Извини, дорогая, — мягко, даже задушевно сказал этот подонок. — Я не могу рисковать. Сейчас ты зависишь от меня и готова пообещать что угодно. А завтра выспишься и решишь отомстить. Уж я-то знаю. Сам такой. Но обещаю сделать это безболезненно, если будешь пай-девочкой.
Я прикрыла глаза. Вот и все. Ничего не изменить, не вернуть, не поправить. В лучшем случае я умру тихо и без мучений.
Требовательно запищал ноутбук Лаптева на столе, и Стас тут же забыл о моем существовании. Он что-то торопливо набирал на клавиатуре, вынимал и вставлял диски, тихо матерился сквозь зубы. Я наблюдала за его суетливыми движениями с легкой апатией. Как все глупо... Сейчас он будет читать документы Лаптева. Скорее всего, ничего не найдет, я слабо верила, что Саша стал бы заносить такую информацию в компьютер — не настолько у него с памятью плохо было. Потом придет моя очередь. Я расскажу все, что знаю и даже чего не знаю... А потом...
Господи, у меня был шанс, пока мы болтали! А я истратила его на выяснение никому не нужных подробностей. С другой стороны: что, ну что я могла сделать?!
А ведь могла! Кое-что могла... Хотя бы попытаться стоило. Ну почему хорошие мысли всегда приходят так поздно?!
Как оказалось, еще не поздно.
* * *
Стас чиркнул зажигалкой и опять откинулся в кресле. Первый раунд закончился со счетом «один — ноль» в пользу ноутбука. Компьютер по- прежнему негромко шуршал на столе, а вот убийца стал проявлять признаки нетерпения и недовольства. Я подождала, пока он докурит сигарету до конца и успокоится. Чтобы план сработал, мой тюремщик должен быть расслаблен и благожелателен.
— Стас... — начала я самым жалобным голосом, на который только была способна. — Пожалуйста...
— Чего тебе? — весьма нелюбезно откликнулся он.
— Стас, я в туалет хочу.
Он выругался и буркнул:
— Терпи!
— Я очень-очень сильно хочу. И уже давно. Долго не протерплю.
— Что?! — взбеленился убийца. — Да ты знаешь, что я с тобой сделаю, если...
— Знаю. — Ох, я выбрала не лучшее время. Если буду продолжать злить его, это может плохо кончиться. — Ладно, извини. Буду терпеть сколько получится...
Он вздохнул, посмотрел на монитор, потом на меня.
— Сколько проблем с тобой! Ну ладно. Скажи «спасибо», что я такой добрый и галантный. — И вышел из комнаты.
Ненадолго. Времени хватило только пару раз руками дернуть, как Стас вернулся с ножом в руке. Хороший такой нож, чуть поменьше мачете...
— Сиди тихо. Будешь дергаться — порежу. Немного, не до смерти, — предупредил он и ловко перерезал скотч на локтях и запястьях.
Не успела я толком размять руки, как он их снова замотал спереди. Потом распорол скотч на ногах и велел:
— Вставай.
Я честно попыталась выполнить его указания, но от долгого нахождения в одной позе все мышцы словно одеревенели. Да еще мешали связанные руки.
— Прости, не могу.
Стас усмехнулся, уже покровительственно. Раньше он ждал хитрой уловки, но чужая беспомощность делала его благожелательным. Он отложил нож, приподнял меня за талию, поставил. В первую минуту я чуть снова не упала, пришлось опереться на шведскую стенку. По ногам и рукам немедленно забегали маленькие болезненные мурашки.
— Ну, кто там на горшок хотел?
— Я сейчас, подожди. Ноги не ходят.
Кое-как получилось восстановить подвижность,и Стас отконвоировал меня в туалет. Перед дверью он торжественно замер, театральным жестом распахнул ее и кивнул:
— Прошу, миледи. Писать подано!
Ха-ха, как смешно!
— Спасибо. — Я попыталась закрыть дверь изнутри, но он придержал ее ногой.
— Не-не-не! Куда такая шустрая! Я тебя без присмотра оставлять не собираюсь!
— Ты что — будешь смотреть? — изумилась я. — Стас, ты скрытый извращенец?
— Ничего подобного! Просто за тобой лучше приглядывать.
Я вздохнула. План рушился на глазах. Да он и с самого начала был глупым. Последняя соломинка...
Но раз уж я затеяла это, надо хотя бы попробовать.
— Послушай, Стас. То, что ты предлагаешь, уже за гранью. Ты собираешься меня убить, и ничего личного —- это я еще могу понять. Но не унижай меня, пожалуйста. Оставь хоть немного достоинства.
Его проняло. Несколько секунд убийца колебался, потом заглянул за дверь, внимательно обшарил взглядом пространство внутри.
— Ладно. У тебя есть ровно две минуты, по часам засекаю. Потом захожу. Дверь не запирай, все равно выломаю, а тебе потом не поздоровится.
— Как скажешь.
Дверь щелкнула, время пошло. На унитаз я даже не взглянула. Как назло, в туалете не было ничего полезного. Ни черта просто! Ершик, бытовая химия, половая тряпка. Растворить Стаса «Доместосом»? С ершиком наперевес против мачете?!
Взгляд скользнул по крышке унитаза, вернулся....
Главной проблемой было снять ее бесшумно. Хорошо еще, что серебристая кнопочка сверху не стала сопротивляться — выкрутилась с первого раза.
Я склонилась над унитазом в причудливой позе, растопырив ладони. Расстояния между кончиками пальцев едва хватило, чтобы подцепить тяжелую фаянсовую крышку в самом узком месте. Время истекало, перед внутренним взором словно висели невидимые песочные часы, и песка в верхней колбе почти не осталось... Паника придала сил: я сумела ухватить крышку и замерла перед дверью, тяжело дыша. Руки заняты, открыть дверь просто нечем.
— Кто не спрятался, я не виноват, — жизнерадостно объявил Стас, распахивая дверь. Очень вовремя.
Очень вовремя и очень удачно. Всё-таки он не видел во мне серьезного противника, слишком легко получилось надуть и обезвредить меня. И сейчас убийца не ждал сопротивления. Рука с ножом лежала на косяке, вторая была занята дверной ручкой. Позиция не слишком подходящая для обороны.
Долю секунды он глазел на белевшую в моих воздетых руках крышку и моргал. Потом я с боевым кличем, напоминающим вопль весенней кошки, опустила свое орудие ему на голову. Раздался противный треск, похожий на звук, который издает случайно уроненный переспелый арбуз, и Стас рухнул на пол.
Инерция удара была такой, что меня неумолимо потянуло вбок и вниз. Я упала, больно отбила коленку. Крышка раскололась на две неравные половинки, удержать которые в руках уже не получалось. Да и не нужны они были больше — прямо по курсу валялось Стасово мачете. Я почти ласточкой нырнула вперед, ухватила его и обернулась к убийце, готовая драться насмерть.
