— Погоди, Дон! Ты остановился на самом интересном, — напомнила Сандра. Почему ты думаешь, что убийство того бывшего партийного бонзы мог подстроить Кузнецов? И откуда тебе известно, что Сарычев и Кузнецов были и раньше знакомы?
Селезнев сел на табурет и закончил отчет. Сандра налила всем свежего чаю, и началось обсуждение московских новостей. Взгляд Дона случайно упал на Лешу, и стакан с чаем едва не выскользнул у Селезнева из рук. Леша сидел в своем углу и с интересом изучал потолок. При этом губы его ни секунды не оставались в покое. Он вытягивал их в трубочку и касался ими носа, он поочередно выпячивал их и облизывал языком, он дергал то одним, то другим уголком рта, словно его мучил ужасный тик. Дон уже собирался спросить, не нужна ли ему помощь, но тут Леша прекратил гримасничать и неожиданно заявил:
— Там был Сарычев.
— Где? — хором спросили Селезнев, Сандра и Генрих.
— В квартире Тихомирова. Помните, старый приятель Сарычева говорил, что Аркадия никто не мог обыграть в секу? Сека — упрощенный вариант покера. В квартире Тихомирова играли в покер, и проигрыш хозяина был настолько велик, что ему впервые не хватило заранее приготовленных денег и пришлось лезть в сейф. Сарычев вылетел из института за шулерство. Он познакомился с Кузнецовым много лет назад. По-моему, логично предположить, что Кузнецов свел его с Тихомировым, и в тот вечер старого опытного игрока ободрал как липку профессиональный шулер.
— Исключено, — категорично сказал Дон. — Показания соседей и консьержки подтверждают, что, кроме четырех трупов и раненого Кузнецова, в квартире Тихомирова никого не было.
— А не мог Сарычев где-нибудь спрятаться? — спросил Генрих.
Селезнев усмехнулся.
— Когда криминалисты изучают место преступления, они обнюхивают каждую пылинку. Вряд ли от их зорких глаз мог укрыться такой крупный объект, как Аркадий Сарычев.
— А может быть, он убежал до начала стрельбы и спрятался где-нибудь в доме? Или незаметно проскочил мимо консьержки? — предположила Сандра.
Селезнев покачал головой.
— Дом мои коллеги тоже осмотрели. И опросили всех жильцов.
— Спрятался, не спрятался — какая разница! — буркнул Марк. — По-вашему, это поможет нам найти Варвару с Прошкой?
Напоминание о похищенных мгновенно погасило оживление за столом. Все быстро допили чай, сложили посуду в раковину и разошлись по комнатам. Дон попросил у Сандры разрешения заночевать на кухне — там можно было курить. Сандра молча кивнула, показала ему, где взять постель, и ушла к себе. Селезнев еще минут десять посидел на диване, выкурил две сигареты, после чего постелил себе и лег.
Сколько ему удалось поспать, Дон не понял. Когда он открыл глаза, за окном по-прежнему было темно, но зимой светает поздно. Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть на часы, и почувствовал, как по щеке что-то пробежало, оставив мокрый холодный след. Селезнев понял, что это слеза. «Кого, интересно, я оплакивал? Варвару? Ваньку? Себя?» Он сел на постели и потянулся к выключателю. И только вспыхнула лампочка под потолком, как на кухню вошел Генрих. Дон молниеносно смахнул слезу, но Генрих успел заметить мокрую дорожку, блеснувшую в свете лампы.
Случайный свидетель, наткнувшийся ночью на плачущего в одиночку человека, имеет право позабыть о сдержанности и невозмутимости, приличествующих джентльмену.
— Ты любишь ее? — отбрасывая условности, в лоб спросил Генрих.
«Ну и вопрос! — подумал Дон, стискивая зубы. — Как прикажете на него отвечать? Скажешь „нет“ — возникнет законное недоумение: чего ж я сижу здесь и лью слезы? „Люблю, как сестру?“ Более дурацкого ответа невозможно придумать. А простое „да“ в данном случае будет истолковано однозначно неверно. Варькины друзья и так смотрят на меня волком. Ревнуют, по мнению Сандры».
Загнанный в угол Селезнев тоже отмел приличия.
— А ты? — спросил он с вызовом.
— Да, — без колебаний ответил прямодушный Генрих.
— Вот и я — да, — сказал Дон, вздохнув с облегчением.
Генрих с серьезным видом кивнул, потом до него дошел смысл селезневских слов.
— Ты хочешь сказать, что Варвара тебе просто друг?
— Вот именно. Ну, может быть, немного больше. Она чем-то напоминает мне покойного брата. Не внешностью, конечно, а некоторыми чертами характера, повадками. Вчера в самолете меня даже посетила безумная мысль о реинкарнации и аж потом прошибло. Но потом я вспомнил, что Варвара на три года старше Ивана, то есть он никак не мог воплотиться в нее после смерти. — Дон криво усмехнулся. — Представляешь, какой бред в голову лезет?
— Но… но Сандра говорила, что ты считаешь ее своей невестой.
— Сандра? — Дон свел брови к переносице. — Ах да! Она же слушала по параллельному аппарату мой разговор с Халецким! Да, я действительно сказал на работе, что еду разыскивать пропавшую невесту. Иначе меня не отпустили бы. Вы уж не выдавайте меня Варваре, ладно? Не дай Бог, она еще разобидится на меня за такую вольность… Если, конечно, найдется, — добавил он тише.
— Найдется, — сказал Генрих. — Обязательно найдется! Живая и невредимая.
В его голосе звучала такая убежденность, что Селезнев ему поверил.
* * *
Марк проснулся ни свет ни заря и на цыпочках прокрался на кухню ставить чайник. Селезнев тут же вскочил с постели.
— Не спится? — спросил он, потянувшись за сигаретой.
— Угу, — ответил Марк, глядя в окно. — Дай-ка и мне, что ли. Потом снова брошу. Больше не могу сидеть тут и ждать неизвестно чего. Пройдусь лучше по больницам, поспрашиваю — может, кто из персонала вспомнит Сарычева и Кузнецова. У тебя не найдется лишних снимков?
— Есть. — Дон нагнулся над своим портфелем. — Только почему ты думаешь, что они обратятся в больницу?
— Это Прошкина идея. Он уверяет, что Варвару невозможно похитить безнаказанно. Правда, он не знал, что один из похитителей — бывший спецназовец. Но чем черт не шутит… Во всяком случае вреда от моих расспросов не будет.
— Куда это ты собрался, Марк? — в дверь просунулась лохматая голова Генриха. — Я с тобой.
— Ладно. Только собирайся быстрее. Я через полчаса ухожу, невзирая на завершенность — вернее, незавершенность — твоего туалета.
Лохматая голова тут же пропала, а через несколько минут на кухню пришел Леша и тоже выразил готовность принять участие в марш-броске по лечебным учреждениям.
— Зачем мотаться втроем, как трио бандуристок? — проворчал Марк. — Лучше дождись, пока встанет Сандра, и отправляйтесь с ней в другой район. Поодиночке, наверное, ходить все-таки не стоит. Мало ли что…
Сандра в соответствии со своим принципом не заниматься домашним хозяйством, когда в доме есть гости, появилась на кухне, когда вчерашняя посуда была перемыта, а стол накрыт к завтраку. Лешино предложение идти в поиск вместе она восприняла благосклонно, но попросила отсрочки.
— Хочу дождаться звонка из Ростова, — объяснила она. — Если этот Сивоконь имеет какое-то отношение к Питеру, Дону может понадобиться помощь.
— Только не ваша! — испугался Селезнев. — Не извольте обижаться, но против двоих бывших десантников и одного здоровенного мордоворота я предпочел бы пойти с человеком, имеющим определенную профессиональную подготовку.
— Хорошо, — легко согласилась Сандра, явив миру очаровательные ямочки. Тогда я просто провожу тебя до порога.
«Да-а, это не Варька! — мысленно усмехнулся Селезнев. — Та восприняла бы мой отказ, как вызов, и продемонстрировала бы такую непрофессиональную подготовку, что меня отсюда вынесли бы на носилках».
После завтрака Марк и Генрих быстро ушли, Леша удалился читать газету, а Сандра и Дон коротали время за разговорами. Они вспоминали разные удивительные совпадения и курьезные случаи из своей жизни, сплетничали о знакомых, обсуждали книги и фильмы — словом, говорили обо всем, только не о Варваре и Прошке. Но с каждой минутой внутреннее напряжение росло, и когда наконец раздался телефонный звонок, Дон подпрыгнул как ужаленный, а Сандра проявила спринтерские способности, каких в себе и не подозревала. Опередив Селезнева на полкорпуса, она сорвала трубку и крикнула:
— Да?! Это тебя, — шепнула она Дону, но не отошла, прислушиваясь.
— Селезнев слушает!
— Капитан Афиногенов из Ростова. Это ведь вас интересуют сведения о Николае Сивоконе?
— Да! — гаркнул Селезнев.
— Он от нас выбыл… Вы слышите? — кричал далекий голос. — Выбыл!
— Куда?
— Одну минуточку! У меня тут где-то адресок… Алло, вы слушаете?
— Да! — рявкнули в один голос Сандра и Селезнев.
— Записывайте: Санкт-Петербург…
Закончить ему не дали.
— Йе-а! — завопил Селезнев, схватил в охапку Сандру вместе с телефоном и закружил по холлу.
На шум из комнаты выглянул Леша и замер в дверях, с интересом наблюдая за действиями оперативника.
— Адрес давайте… адрес! — кричала в трубку Сандра.
