— Куда?
— Одну минуточку! У меня тут где-то адресок… Алло, вы слушаете?
— Да! — рявкнули в один голос Сандра и Селезнев.
— Записывайте: Санкт-Петербург…
Закончить ему не дали.
— Йе-а! — завопил Селезнев, схватил в охапку Сандру вместе с телефоном и закружил по холлу.
На шум из комнаты выглянул Леша и замер в дверях, с интересом наблюдая за действиями оперативника.
— Адрес давайте… адрес! — кричала в трубку Сандра.
— Вы что там, с ума посходили? — сердито спросил Афиногенов. — Я же говорю: записывайте. Санкт-Петербург, Гражданский проспект…
Сандра высвободилась из объятий Селезнева, взяла заранее приготовленную ручку и на листке отрывного блокнота записала адрес.
— Спасибо, товарищ капитан! — звонко крикнула она в микрофон.
— Да ладно, чего там, — пробормотал Афиногенов. — Рад был помочь.
Селезнев уже, не переставая приплясывать, натягивал куртку.
— Попались, сволочи! — приговаривал он кровожадно. — Сандра, набери мне, пожалуйста, домашний номер Луконина.
Петя действительно обиделся. Услышав голос Селезнева, он заговорил до смешного официальным, чуть ли не чопорным тоном:
— Слушаю вас, господин капитан.
Но мощный душевный подъем, сменивший напряженное и почти безнадежное ожидание предыдущих дней, преобразили Селезнева. Он, всегда предпочитавший сохранять в отношениях с коллегами дистанцию, отгораживаясь от них, как щитом, безупречно вежливыми манерами, сумел в один миг растопить лед.
— Петя, прости меня, дурака, за вчерашнее! Я, как узнал о втором похищении, у меня ум за разум зашел.
— Да я ничего… Я понимаю, — пробормотал лейтенант.
— Ну и отлично! Поедешь со мной брать мерзавцев?
— Вы их нашли? — ахнул Петя.
— Кажется, да… тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Во всяком случае, здесь, в Санкт-Петербурге, живет единственный друг рябого Василия. И брось к черту это «вы»! Не исключено, что ты отправляешься на боевое крещение. Возьми табельное оружие, а парадный мундир не надевай. Возможно, работенка будет пыльной.
— Еду, Федор Ми… то есть Федор. Давай адрес.
Селезнев продиктовал адрес, бросил в трубку: «Встретимся там!», отошел от телефона и нахлобучил ушанку.
— Ну, все! Теперь — со щитом или на щите, — объявил он, открывая входную дверь.
— Осторожнее, Дон, — попросила Сандра дрогнувшим голосом.
Он медленно повернулся к ней.
— Сандра…
Встретившись с ним взглядом, она почувствовала, что краснеет, и, не успев подумать, что говорит, выпалила:
— А как же Варвара?
Селезнев расплылся в широкой ухмылке:
— Я тебе потом объясню.
* * *
К дому на Гражданке они с лейтенантом подъехали почти одновременно. Дверь квартиры открыл седовласый мужчина с военной выправкой.
— Николай? — переспросил он. — Николай на работе и, скорее всего, будет завтра.
— Но сегодня же суббота! — воскликнул раздосадованный Петя.
— Что же, что суббота… У него работа такая.
— Извините, — вмешался Селезнев. — У нас к нему совершенно неотложное дело. Вы не могли бы сказать, как нам его найти?
— Проходите. — Седой пошире распахнул дверь и пригласил их жестом. Сейчас попробуем вам помочь.
Милиционеры вошли в прихожую, а хозяин позвал:
— Светик! Тут товарищам срочно нужен твой Николай. Не подскажешь, где его искать?
Из комнаты вышла стройная длинноволосая брюнетка в симпатичном домашнем платье.
— Здравствуйте, — вежливо сказала она, кивнув посетителям. — Боюсь, я не смогу вам помочь. Николай работает в службе охраны Черепащука. Они постоянно в разъездах. Часто вообще колесят по области. Вы лучше обратитесь к секретарю в приемную, там должны точно знать, где они сейчас.
Селезнев хотел было спросить адрес приемной, но его опередил Петя:
— Это в Смольном, да? Что ж, спасибо и на том. До свидания… Черепащук — важная птица. Придется звонить полковнику домой, чтобы предупредил бюро пропусков, — сказал он, когда они с Доном сбег'али по лестнице. — Но все равно боюсь, как бы не возникли осложнения…
— Ничего, Петя, разберемся, — успокоил его Селезнев. — Слышал такое выражение: «С нами Бог»? Я тоже слышал, а вот сегодня понял, что оно означает. Меня сейчас никто не остановит. Даже охрана президента.
Но когда они были допущены в приемную Черепащука и увидели его секретаря, уверенность Дона несколько поколебалась. Немолодая холеная блондинка с беломраморным лицом удивительным образом напомнила ему и сфинкса, и дракона, стерегущего вход в пещеру с сокровищами. На удостоверение Луконина она взглянула с невыразимым презрением и бросила брезгливо:
— Мне сообщили. Что вам угодно?
— Точное местонахождение Николая Александровича Сивоконя, — быстро ответил Селезнев.
— Сивоконь — начальник охранной службы Семена Семеновича. — Судя по виду этой дамы, она явно считала, что оказывает неслыханную милость, снисходя до разговора с ними. — Семен Семенович сейчас на важном совещании и вряд ли появится здесь до понедельника. Сивоконь, естественно, находится при нем.
Тон дамы разозлил обоих оперативников, но если у Селезнева хватило выдержки не показать этого, то Петя по молодости и горячности не счел нужным сдерживаться.
— Я что-то не понял, — начал он с вызовом. — Важное совещание продлится до понедельника? Без перерывов на обед?
Лицо сфинкса не дрогнуло.
— Мне неизвестно, сколько продлится совещание и предусмотрены ли в нем перерывы, но вам лучше записаться на прием в понедельник. — Такой голос мог в одночасье заморозить Индийский океан.
— Послушайте, почтенная, — заговорил Селезнев, тоже заводясь. — Мы не лакеи, которых можно отослать и призвать, когда будет угодно. Сивоконь нужен нам немедленно. Поэтому будьте любезны сообщить, где проходит совещание.
Его тирада не произвела на сфинкса ни малейшего впечатления.
— Я не имею права разглашать подобные сведения, — заявила дама равнодушно и развернулась вместе с креслом к принтеру, из которого полезли листы с каким-то текстом.
Селезнев уже имел несчастье встречать подобных секретарей. Все они, работая на сильных мира сего, были уверены в собственной полной безнаказанности, держались с просителями с высокомерной наглостью, что не мешало им лебезить перед начальством. Людей этой породы бессмысленно убеждать или просить, бесполезно взывать к их совести или состраданию. Угроз они не боятся, рассчитывая, и не без оснований, на покровительство всесильного патрона. Их можно подкупить, но взятка должна быть внушительной, поскольку слишком многие просители пытаются решить свои проблемы при помощи этого средства. Кроме того, опасаясь провокации, такой секретарь не от всякого примет мзду. Разговаривать с этими церберами имеет смысл только в том случае, если за твоей спиной стоит некто не менее могущественный, чем хозяева охраняемых ими кабинетов.
Селезнев, конечно, мог снова обратиться за помощью к Сухотину, и тот, скорее всего, сумел бы найти рычаги воздействия на эту ледяную бабу, но на это требовалось время, а в данном случае каждая уходящая минута могла стоить жизни Прошке и Варваре.
«Нет, к Сухотину — в самом крайнем случае, — решил Дон. — Сначала попробую сам. Должно же быть у железной леди хоть одно слабое место».
— Извините, может быть, вы представитесь? — Он заставил себя говорить нейтральным тоном. — Очень трудно разговаривать с человеком, не зная, как его зовут.
Дама, помедлив, неохотно повернула голову.
— Труханова Лилия Львовна, — назвалась она, всем видом показывая, что настойчивость посетителей ей глубоко неприятна.
— А я Селезнев Федор Михайлович. Лилия Львовна, когда я говорю вам, что Сивоконь нужен нам немедленно, я не преувеличиваю. От того, как быстро мы его найдем, возможно, зависит жизнь двоих человек. Обещаю вам: мы приложим все усилия, чтобы не сорвать совещание. Думаю, присутствие Сивоконя на нем необязательно, а для охраны Семена Семеновича можно подыскать временную замену. Надеюсь, получасового разговора с Николаем нам будет вполне достаточно.
— Федор Михайлович, я же вам ясно сказала: у меня нет права разглашать сведения о совещании. — Труханова снова повернулась к своим бумагам.
— Хорошо, тогда скажите нам, у кого есть такое право. — Дон чувствовал, что его уже трясет, но ему удалось сказать это внешне спокойно.
— Боюсь, что только у самого Семена Семеновича, — бросила дама через плечо.
— А заместители у Семена Семеновича есть?
— Они ничем не смогут вам помочь. И кроме того, их все равно нет на месте.
Дон впился ногтями в мякоть ладоней и предпринял последнюю попытку:
— Лилия Львовна, жизнь двух человек находится в опасности. Одна из них моя девушка. Вам доводилось когда-нибудь терять близких?
На этот раз Труханова повернулась к нему вместе с креслом.
— Молодой человек, не пытайтесь меня разжалобить. Вы представить себе не можете, сколько в этой приемной пролито слез. Если бы я каждый раз шла на уступки, Семену Семеновичу просто не дали бы нормально работать. Всем помочь невозможно, запомните это и приходите в понедельник.
